Соловьев

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1956).
Народный артист РСФСР (1957).
Народный артист СССР (1967).

Профессиональную карьеру начал в 1925 году в качестве пианиста-импровизатора на Ленинградском радио, в студии художественной гимнастики и в самодеятельных коллективах. Учился в Ленинградском центральном музыкальном техникуме (1929-1931).
В 1936 году окончил Ленинградскую консерваторию (педагог П. Рязанов).

В годы Великой Отечественной войны - художественный руководитель фронтового театра малых форм «Ястребок» (1941-1942).

В 1948-1964 гг. - председатель правления Ленинградского отделения Союза композиторов, в 1957-1974 гг. - секретарь Союза композиторов СССР. С 1960 года - секретарь Союза композиторов РСФСР.
Автор балетов "Тарас Бульба" (1940, 2-я редакция - 1955), "В порт вошла "Россия"" (1964); оперетт "Верный друг" (1945), "Самое заветное" (1952), "Олимпийские звезды" (1962), "Восемнадцать лет" (1967), "У родного причала" (1970), "Жил-был Шельменко" (1978); вокальных циклов, музыки к драматическим спектаклям.

Песни (более 400):
песенный цикл "Сказ о солдате" (1947, среди песен цикла "Колыбельная", "Поет гармонь за Вологдой", "Где же вы теперь, друзья-однополчане")
"Гибель Чапаева" (1936)
"Таежная" (1938)
"Играй, мой баян"
"Вечер на рейде" (1941)
"На солнечной поляночке"
"Как за Камой, за рекой" (1943)
"Соловьи"
"Ничего не говорила" (1944)
"Давно мы дома не были" (1945)
"Едет парень на телеге" (1946)
"Моя родная сторона"
"Комсомольская прощальная" (1947)
"Где ж ты, мой сад" (1948)
"Студенческая попутная" (1959)
"Камыши" (1949)
"Азовская партизанская" (1952)
"Золотые огоньки" (1947)
"Наш город" ("Над Россиею небо синее", 1945)
"Подмосковные вечера" (1956)
"Если бы парни всей земли" (1957)

Депутат Верховного Совета СССР 3-5-го созывов (1950-1962).

Умер в ночь на 2 декабря 1979 года в Ленинграде. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища северной столицы.

В Санкт-Петербурге, не доме где жил композитор, установлена мемориальная доска. В 2007 году к 100-летию композитора Банком России выпущена серебряная монета.

призы и награды

Сталинская премия второй степени (1943) - за песни «Вечер на рейде», «Песня мщения», «Играй, мой баян…»
Сталинская премия второй степени (1947) - за песни «Пора в путь-дорогу…», «Давно мы дома не были…», «Едет парень на телеге…», «Стали ночи светлыми…»
Ленинская премия (1959) - за песни «В путь», «Вёрсты», «Если бы парни всей земли», «Марш нахимовцев», «Подмосковные вечера».
Герой Социалистического Труда (1975).
Три ордена Ленина (1957, 1971, 1975).
Орден Красной Звезды (1945).
Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
Медаль «В память 250-летия Ленинграда»
Медаль «Ветеран труда»

Василий Соловьев-Седой (А. Сохор)

Разной бывает судьба песен, которые сотнями пишутся в нашей стране каждый год. Одни из них становятся на время популярными, но потом "приедаются", исчезают из жизни и забываются навсегда. Другим же, немногим, бывает суждено на долгие годы оставаться в памяти современников. Это - песни, которые затрагивают глубокие струны души, говорят о самом важном в жизни человека и народа. С ними навечно слились многие дорогие для каждого из нас чувства и образы, воспоминания и мечты. Такие песни нередко превращаются в безымянные: их поют, не задумываясь над тем, есть ли у них автор, и, кажется, что создал их сам народ. Подобное "забвение" имени творца - высшая награда для него.

Среди лучших советских песен, которые сопровождают нас в труде и бою, на отдыхе и празднике, подобно верным помощникам, советчикам и друзьям, многие принадлежат Василию Павловичу Соловьеву-Седому. Для миллионов советских людей они стали постоянным источником радости, душевного тепла, неотъемлемой частицей самой жизни.

Василий Павлович Соловьев-Седой родился в 1907 году в Петербурге. Сюда за несколько лет до того приехал из-под Витебска на заработки отец будущего композитора, крестьянин Павел Павлович Соловьев. Ему "посчастливилось": он стал дворником в большом доме на Невском проспекте.

В семье Соловьевых очень любили музыку. Отец играл на гармонике, мать, уроженка Псковщины, хорошо пела народные песни. Восьми лет Василий Соловьев упросил отца "купить музыку" и научился играть на балалайке. Он подобрал по слуху популярные песни и вместе с соседскими мальчиками, игравшими на гитаре и мандолине, составил трио. Выступления этого ансамбля перед жителями дома сопровождались шумным успехом. Репетировать приходилось прямо на лестнице, но это не останавливало юных музыкантов.

В доме, где жили Соловьевы, помещался маленький кинотеатр. У экрана стояло пианино. Подружившись с киномехаником, Василий Соловьев подучил доступ к инструменту, самостоятельно освоился с клавиатурой и вскоре уже свободно разыгрывал на школьных вечерах танцы и песни.

Но только после Великой Октябрьской социалистической революции сын простого крестьянина смог получить музыкальное образование. Несколько лет он работал в качестве пианиста в рабочих клубах и кружках самодеятельности, выступая на радио, сопровождая своими импровизациями утреннюю физкультурную зарядку. В 1929 году его импровизации услышал один из ленинградских композиторов, по совету которого Соловьев поступил в музыкальный техникум, в класс композиции к известному педагогу профессору П. Б. Рязанову . Уже через два года он был переведен в Ленинградскую консерваторию.

Еще на студенческой скамье молодой композитор создал свои первые сочинения. Среди них были романсы, симфоническая поэма, сюита для фортепиано, музыка к драматическим спектаклям, фортепианный концерт. Некоторые из них были опубликованы под псевдонимом, который затем присоединился к его фамилии,- "Седой" ("седым" Соловьева звал в детстве отец за светлый цвет волос). Вскоре после окончания консерватории Соловьев-Седой написал балет "Тарас Бульба" по Гоголю. В сезоне 1940/41 года балет был поставлен Большим театром Союза ССР в Москве и Театром оперы и балета имени Кирова в Ленинграде.

Писал Соловьев-Седой в эти годы и песни. Немалую известность приобрели тогда "Казачья кавалерийская", "Таежная", "Песня о Ленинграде". Замечательный певец-антифашист Эрнст Буш пел в республиканской Испании "Гибель Чапаева" и включил ее в песенник Интернациональных бригад. И хотя ранние песни еще не во всем характерны для композитора, в них уже проступали драгоценные черты его лирики: внимание к внутреннему миру героя, цельность и чистота чувств.

Но подлинная творческая зрелость и всенародное признание пришли к Соловьеву-Седому лишь во время Великой Отечественной войны. В первые же дни он написал несколько патриотических песен, среди которых выделились "Песня смелых", "Встреча Буденного с казаками", "Играй, мой баян". А затем родилась также ставшая позже знаменитой песня "Вечер на рейде". "В августе 1941 года,- рассказывает Соловьев-Седой,- вместе с группой композиторов и музыкантов мне пришлось работать в Ленинградском порту. Стоял чудесный вечер, какие бывают, мне кажется, только у нас на Балтике. Невдалеке на рейде стоял какой-то корабль, с него доносились к нам звуки баяна и тихая песня. Мы как раз кончили нашу работу и долго слушали, как поют моряки. У меня возникла мысль написать песню об этом чудесном вечере, неожиданно выпавшем на долю людей, которым завтра, может быть, предстояло идти в опасный поход, в бой. Возвратившись из порта, я сел сочинять эту песню".

Текста у композитора не было, поэтому он сам придумал слова для начала припева ("Прощай, любимый город"), и, отталкиваясь от них, стал писать музыку. Через два дня она была готова. Автор передал ее поэту Александру Чуркину, и тот написал полный текст "Вечера на рейде". Но песня не получила тогда "путевки в жизнь". Друзья Соловьева-Седого единодушно забраковали ее. Видимо, она показалась слишком спокойной, тихой", не подходящей для грозной военной поры. И композитор спрятал песню, решив больше никому ее не показывать.

Вскоре вместе с большой группой ленинградских музыкантов Соловьев-Седой приехал в Оренбург. Здесь он организовал боевой эстрадный театр "Ястребок" и подготовил программу из злободневных сценок, рассказов и песен. Когда были закончены репетиции, артисты попросили направить их на фронт. В феврале 1942 года театр приехал в район Ржева и стал выступать перед бойцами Калининского фронта в землянках, блиндажах, по-левых госпиталях. Соловьев-Седой сам пел свои песни, аккомпанируя себе на аккордеоне. Ему довелось побывать в самой различной боевой обстановке (однажды, на пример, он пробыл три дня в окружении), и он хорошо узнал жизнь фронтовиков, думы и чувства советского солдата.

"Сорок пять дней, проведенные на фронте, оставили во мне незабываемые впечатления,- писал Соловьев-Седой позднее.- Я видел народ на войне. Я понял, что солдат - это не лакированный герой, а труженик войны, что он сражается так же, как варит сталь, пашет землю, возводит плотины. Он идет на подвиг мужественно и просто, а в час отдыха не чужд шутки, крепкого словца, лихого танца".

Здесь, на Калининском фронте, совершилось "второе рождение" песни "Вечер на рейде". Как-то раз, когда Соловьев-Седой выступал в солдатской землянке, бойцы попросили спеть что-нибудь "для души", потеплее, посердечнее- и он вспомнил о забракованной песне. "Бойцы со второго куплета начали мне тихо подпевать,- рассказывает Василий Павлович.- Я почувствовал, что песня дошла до сердца и имеет право на жизнь".

С этого дня полюбившаяся фронтовикам песня всюду опережала артистов. Стоило им приехать на новое место и начать концерт, как слушатели уже кричали: "Вечер на рейде", "Вечер на рейде!"...

Вернувшись в Оренбург, Соловьев-Седой начал создавать одну за другой новые песни (лишь за лето 1942 года их было написано свыше двадцати). Его постоянным соавтором в ту пору стал молодой поэт Алексей Фатьянов. С этими песнями композитор объездил многие заводы и фабрики, выступал перед трудящимися Свердловска, Челябинска и других городов Урала - "кузницы победы", не раз бывал в Москве.

В конце 1944 года Соловьев-Седой вернулся в Ленинград, а вскоре снова отправился на фронт во главе бригады артистов. На этот раз он выступал перед бойцами, сражавшимися в Прибалтике, перед моряками Краснознаменного Балтийского флота. День Победы бригада встретила в Восточной Пруссии.

Патриотическая деятельность композитора, его творчество военных лет получили высокую оценку. В 1943 году за песни "Вечер на рейде", "Играй, мой баян" и "Песня мщения" ("Я вернулся к друзьям после боя") Соловьеву-Седому была присуждена Государственная премия. В 1945 году за активное участие в культурном обслуживании действующей армии и флота он был награжден орденом Красной Звезды.

Лучшие песни Соловьева-Седого заслужили в годы войны любовь всего народа. Где только не пели их - и на фронте, и в тылу! Всем они пришлись по душе - и знатокам-музыкантам, и самым неискушенным любителям. В то суровое время они были духовным "хлебом насущным" для миллионов людей, ковавших победу, источником тепла, надежды, душевных сил. Через малое, частное, конкретное - грусть по родным местам и любимой девушке или добродушную шутку - в них раскрывалось общее, великое: любовь к Родине, верность, стойкость, оптимизм всего народа. От этих песен - всегда искренних, проникновенных, глубоко человечных - становилось теплее на сердце, забывались тяготы войны, с новой силой крепла в душе вера в победу. Они стали частью самой жизни народа, они помогали нам жить и сражаться. Может ли миссия песни, судьба ее быть более высокой и почетной!..

Особенную популярность завоевала песня "Вечер на рейде". Вот, например, партизаны в тылу врага празднуют 25-ю годовщину Октября, и командир отряда Герой Советского Союза Д. Медведев так описывает торжество в книге "Это было под Ровно": "Праздник закончился концертом партизанской самодеятельности. Началось с хорового пения. "Прощай, любимый город"! - эту песню знали все. Запевали несколько голосов, весь наш ансамбль подхватывал".

Свои варианты текста "Вечера на рейде" сложили партизаны Ленинградской области, подпольщики Крыма, бойцы авиадесантных частей. А итальянские партизаны-антифашисты, к которым попала песня Соловьева-Седова, стали на ее мотив петь о девушке - героине освободительной борьбы.

Так вместе с другими советскими композиторами Соловьев-Седой с честью выполнил в годы войны долг художника-патриота.

Отгремела военная гроза, и страна вернулась к мир-ному труду. Василий Павлович вновь обосновался в Ленинграде. Потекли дни, месяцы, годы, заполненные творчеством.

Много новых произведений создал в послевоенное время талантливый композитор. И по-прежнему центральное место среди них занимают песни. В музыку Соловьева-Седого вошли теперь новые темы и образы. Но он не расстался с теми героями, которых узнал и воспел в годы войны.

В 1947 году, к 30-летию Великого Октября, композитор написал песенный цикл "Сказ о солдате". Это было одно из первых произведений советской музыки, показавших возвращение недавнего воина к мирной жизни и его участие в общенародном труде. Появление цикла Соловьева-Седого оказалось очень своевременным. Ведь образ недавнего солдата, который вновь стал колхозником или рабочим, имел тогда глубокий символический смысл: вся страна представлялась демобилизованным воином, сменившим огненную позицию на место за станком или на тракторе... Не все песни из цикла "Сказ о солдате" оказались одинаково удачными, но лучшие из них, и прежде всего "Поет гармонь за Вологдой" и "Где же вы теперь, друзья однополчане", получили широкое признание слушателей.

В послевоенные годы Соловьев-Седой написал немало и других произведений в песенном жанре. В 1947 году за песни "Пора в путь-дорогу", "Стали ночи светлыми", "Давно мы дома не были" и "Едет парень на телеге" ему была вновь присуждена Государственная премия. В 1959 году он был удостоен Ленинской премии за песни "Подмосковные вечера", "В путь!", "Марш нахимовцев", "Версты" и "Если бы парни всей земли". Огромную популярность завоевали также "Наш город" ("Над заставами ленинградскими"), "Услышь меня, хорошая", "Комсомольская прощальная", "Солдат - всегда солдат", "Вечерняя песня" ("Город над вольной Невой"), "Баллада о солдате". Создать эти и другие шедевры советской песни композитору помогли его постоянные поэтические соавторы, в том числе Е. Долматовский, М. Исаковский, В. Лебедев-Кумач, М. Матусовский, А. Фатьянов, С. Фогельсон, А. Чуркин.

Песенное творчество Соловьева-Седого не скудеет с годами. Отличными образцами его песен последнего десятилетия служат "Разговор с городом", "Помни о других", "А снег повалится". "О России".

Продолжая линию "Сказа о солдате", Василий Павлович создал в конце 60-х - начале 70-х годов еще два вокальных цикла: "Северная баллада" и "Светлая память" на стихи Г. Горбовского. В 1976 году он завершил работу над циклом "Мои современники" на стихи Г. Горбовского, М. Румянцевой, С. Фогельсона и А. Шутко . Наряду с собственно песнями, эти циклы включают и вокальные номера камерного характера, приближающиеся к романсу.

По-прежнему в послевоенные годы Соловьев-Седой активно работает в области не только песни, но и иных, более крупных музыкальных форм. В октябре 1945 года была закончена и поставлена оперетта "Верный друг", действие которой происходит в годы Великой Отечественной войны. Вскоре появился замысел второй оперетты - "Самое заветное" - о колхозной деревне, о сельской молодежи; в 1952 году состоялись ее премьеры в театрах Москвы и Ленинграда. Спустя одиннадцать лет ленинградцы познакомились с новой опереттой Василия Павловича - "Олимпийские звезды", героями которой стали советские спортсмены. К 50-летию Советской власти была приурочена премьера лирико-драматической оперетты "Восемнадцать лет", посвященной связи и преемственности разных поколений советских людей. В 70-х годах на сценах театров появились еще три произведения этого жанра - "У родного причала" (об одесских моряках), "Брак по любви" (о современной молодежи и проблемах ее воспитания) и "Подвески королевы" (по роману А. Дюма "Три мушкетера"). Готовится к постановке музыкальная комедия "Шельменко-денщик" (по классической пьесе Г. Квитки-Основьяненко ).

Несколько лет композитор настойчиво работал над новой редакцией балета "Тарас Бульба". В кардинально переработанном виде это произведение было поставлено в 1955 году Ленинградским театром оперы и балета имени С. М. Кирова . Тот же театр показал в 1964 году еще один балет Соловьева-Седого - "В порт вошла "Россия"", посвященный любви советского моряка и итальянской девушки, спасенной им от фашистов.

Много сил отдает Соловьев-Седой работе в кино. Им написана музыка более чем к тридцати фильмам, среди которых - "Небесный тихоход", "Первая перчатка", "Счастливого плавания", "Максим Перепелица", "В трудный час", "Виринея", "Открытая книга". В 1966 году Одесская киностудия выпустила фильм "Товарищ песня", состоящий из четырех киноновелл, "героями" которых служат песни, специально написанные для этой картины Василием Павловичем на слова Е. Долматовского .

Не раз отрывался Соловьев-Седой в эти годы от письменного стола, чтобы отправиться по примеру военных лет в творческие поездки. Но маршруты теперь стали иными. Композитор побывал во многих городах, почти во всех республиках нашей страны, выступая с творческими отчетами перед трудящимися, участвуя в декадах русской культуры, русского искусства, ленинградской музыки. Он по-прежнему желанный гость рабочих, колхозников, солдат, моряков, летчиков.

В паспорте Василия Павловича появились визы многих зарубежных государств: от наших соседей - Польши, Румынии, Финляндии до далекой Бразилии, где осенью 1966 года он присутствовал на международном конкурсе песни в качестве члена жюри.

Поездки в другие города и страны дали богатую пищу его фантазии, послужили толчком к возникновению нескольких новых сочинений. Например, во время декады русского искусства в Азербайджане он написал вместе с азербайджанским композитором Тофиком Кулиевым "Песню о Баку". Для 1100-летнего юбилея Новгорода, на который был приглашен Василий Павлович, он сочинил песню "Новгород Великий". Пребывание в Казахстане помогло завершить песенный цикл "Четыре портрета ребят с целины". А поездка в Италию дала материал сразу для двух крупных произведений, действие которых развертывается в этой стране: балета "В порт вошла "Россия"" и оперетты "Олимпийские звезды".

Много волнующих впечатлений и творческих замыслов выносит Соловьев-Седой из встреч с советскими воинами. Так, в 1961 году, когда композитор выступал в Группе советских войск в ГДР, произошел следующий случай. В караул к братской могиле советских солдат и офицеров, находящейся на территории Западного Берлина, был впервые назначен молодой солдат Петров. Стоя на посту, он прочел на памятнике список похороненных здесь героев взятия рейхстага в последние дни войны и неожиданно обнаружил фамилию, имя и отчество своего отца, судьба которого была ему неизвестна. Об этом эпизоде узнал поэт Е. Долматовский, находившийся тогда в Германской Демократической Республике. Вместе с ним Соловьев-Седой тут же написал "Балладу об отце и сыне". Через два дня песня была впервые исполнена перед советскими воинами.

Песни Соловьева-Седого получили распространение в нашей стране. Творчество советского композитора хорошо известно и за рубежом.

Когда в Брюсселе во время Всемирной выставки 1958 года выступал Краснознаменный имени А. В. Александрова ансамбль песни и пляски Советской Армии, то из всей его программы, по свидетельству бельгийских газет, публика горячее всего принимала песню Соловьева-Седого "В путь!". Через год большая группа наших артистов приехала в Нью-Йорк, где была открыта советская выставка. В программу концертов вошла песня "Если бы парни всей земли". Она встретила у слушателей самый живой отклик.

Особенно посчастливилось за рубежом песне "Подмосковные вечера". Она была музыкальной эмблемой большого концерта советского искусства на Брюссельской выставке во время "национальных дней" Советского Союза: ее звуками открылся и закрылся этот концерт. Она же звучала на нашей выставке в Нью-Йорке, и американцы восприняли ее с энтузиазмом, как добрую знакомую: ведь "Подмосковные вечера" стали в США одной из самых популярных песен с тех пор, как эту мелодию "взял" с собой на родину из Советского Союза американский пианист Ван Клиберн.

"Подмосковные вечера" известны и любимы не только в Северной Америке, но и в Южной. Эту песню "вернули" нам бразильские артисты, приезжавшие в Москву и исполнявшие ее здесь в своих концертах на родном языке. Ее поют также с новыми словами во Франции, Финляндии, Японии, Гвинее...

Широко развернулась в послевоенные годы общественная деятельность Соловьева-Седого. С 1948 года в течение шестнадцати лет он бессменно возглавлял Ленинградский Союз композиторов. Трудящиеся Ленинграда трижды избирали его депутатом Верховного Совета СССР. Творческие и общественные заслуги композитора нашли высокое признание.

Каждый период истории советской песни имеет свой облик и своего ведущего представителя - композитора, полнее всего выразившего дух времени. В 20-х годах песня обращалась к народу с трибуны, от имени запевал-ораторов. Так трактовал ее А. Давиденко. В 30-х годах она стала голосом огромных людских масс, всего народа. Зачинателем этой традиции был И. Дунаевский. Во время войны появились песни, предназначенные не только для массовых празднеств и воинских походов, митингов и демонстраций, но и для исполнения "вполголоса", в тесном кругу друзей. Первым и самым ярким творцом таких песен - бытовых по своему назначению, лирических по эмоциональному строю - и был В. Соловьев-Седой. Он же ввел в наше песенное искусство новых героев. Это - небольшой коллектив солдат из одной землянки или моряков с одного корабля, сплоченный общими мыслями и чувствами, спаянный воинской дружбой. Это - и скромный парень рабочего поселка или колхозного села, гармонист и любитель песни, с открытой душой и добрым сердцем, напоминающий Василия Теркина, настоящий русский народный характер! Композитору особенно дороги чистота, нежность этого героя и вместе с тем его сдержанность в выражении лирических чувств, застенчивость, которая прикрывается порою добродушной усмешкой. А главное, в личном проявляет себя всенародное. Любовь к родному уголку земли, к своему дому, к близким людям сливается с большой любовью ко всей Советской Родине.

Показательна песня "Играй, мой баян" (слова Л. Давидович). Она предназначалась для радиообозрения, героем которого был простой паренек с рабочей заставы. Поэтому в ней можно услышать много общего с непритязательными вальсовыми песенками, которые издавна звучали на городских окраинах под аккомпанемент гитары или гармоники. Но в песне "Играй, мой баян" - такой же скромной, бесхитростно простодушной, как ее герой,- есть и что-то глубокое, трогающее за сердце. Молодой рабочий поет здесь: "Как подругу, мы Родину любим свою". И в музыке песни, при всей ее простоте, столько искренней сердечности и тепла, что веришь: для этого паренька любовь к Родине действительно является личным чувством - нежным, сильным и чистым, достойным горячо любимой подруги.

Глубокое патриотическое чувство звучит и в песне "Вечер на рейде" (слова А. Чуркина). Но она сложнее и богаче по образному содержанию. Здесь есть не только светлая грусть, но и большая внутренняя сила. Музыка течет нетбропливо, мернб, в ней ощущается спокойствие и стойкость.

"Вечер на рейде" - песня коллектива, сплоченного одной мыслью, захваченного единым чувством, общим настроением. Ее привольная, распевная мелодия льется естественно, свободно. Но при этом она насыщена декламационными возгласами ("Споемте, друзья...", "Прощай, любимый город" и др.) - словно поющие обращаются друг к другу, ища сочувствия, поддержки, отклика. Красивая и чистая, душевная и раздольная, эта песня как будто обнимает своими широкими, гибкими, парящими над простором фразами сотни людей и сплачивает их в дружную, стойкую боевую семью.

Тема дружбы советских воинов, играющая столь значительную роль в песне "Вечер на рейде", воплотилась в военные годы и в таких лирических песнях Соловьева-Седого, как "Баллада о солдатском сне", "Давно мы дома не были", "Соловьи". В них солдаты поют о разлуке с родным домом, вспоминают о близких, делятся рассказами о фронтовой жизни, обращаются к товарищам с сочувствием и поддержкой. И всюду в них ощущается "чувство локтя", всюду живет сознание единства мыслей и настроения фронтовых друзей.

Вот - "Давно мы дома не были" (слова А. Фатьянова ), песня солдат, собравшихся в землянке, у огарочка свечи. Музыкальные фразы, цепляясь одна за другую, развертываются безостановочной вереницей. Возникает ощущение свободного течения мыслей - такого, какое бывает, когда задумываешься, замечтаешься или разговоришься в спокойно льющейся беседе.

Более широкий круг настроений воплощен в песне "Соловьи". Поэт А. Фатьянов и композитор отталкиваются здесь от одного из любимейших образов народной лирики, связанного с представлением о юности, поэзии чистых чувств, о любви. Тоска по любви звучит и в этой песне, особенно в припеве ("Соловьи, соловьи..."). Но это - лишь одна сторона песни. В ней отражено и другое: весенний расцвет жизни, разлив чувств, захватывающих душу солдата несмотря на то, что сегодня "пушки бьют", и "завтра снова будет бой".

Выразив в годы войны, как никто другой, грусть расставания с родными краями и мечту о мире, Соловьев-Седой в первые послевоенные годы посвятил не менее яркие песни радости возвращений и встреч после победы. Счастье вновь обретенной любви, накопившаяся за годы разлуки нежность высказаны, например, в его песнях "Стали ночи светлыми", "Услышь меня, хорошая", "На лодке" (из кинофильма "Первая перчатка").

Но нередко возвращается композитор и к мыслям о минувшей войне, к образам ее героев. Они рельефно предстают в ряде послевоенных песен, среди которых "Где же вы теперь, друзья-однополчане" (слова А. Фатьянова). Это "музыкальный памятник" благородству душевных помыслов простого солдата. Наряду с серьезностью чувства и внешней сдержанностью его выражения есть в этой песне еще одно замечательное качество - трогательное ощущение суровой нежности. Оно заключено прежде всего в той музыкальной фразе, которая является основной в песне и проходит много раз (впервые - со словами "Где же вы теперь, друзья-однополчане"). Но при этом чувство героя выражено по-солдатски строго, скупо. Вот она, поэзия фронтовой дружбы, чуждая всякой слезливости!

Песня "Где же вы теперь, друзья-однополчане" появилась вскоре после окончания войны. Но не устарела она и в наши дни. И когда вся страна отмечала 30-летие Победы над фашизмом, не было, наверное, такой встречи ветеранов Великой Отечественной войны, где не звучала бы эта замечательная песня.

В последующие годы в облике героя песен Соловьева-Седого появились новые черты. "Простой паренек", повзрослев, возмужал, его внутренний мир стал разностороннее, а в чем-то и глубже. Примечательна в этом смысле "Баллада о солдате" (слова М. Матусовского ) из кинофильма "В трудный час", посвященного битве под Москвой в 1941 году. Эта песня сурова, в ней чувствуется большое внутреннее напряжение. Мелодия движется вперед будто с усилием, преодолевая огромные препятствия. Труден был путь солдата, и об этом в песне сказано правдиво, без утайки и прикрас. И вместе с тем музыка проникнута не только болью за все, что пришлось перенести солдату, но и гордостью за то, что он прошел через тяжелейшие испытания, не утеряв мужества, веры в людей и в жизнь.

Такой же характер проникновенного воспоминания о годах войны и серьезного раздумья о ее нравственном опыте носят песни последних лет - "Никто не забыт" (слова М. Матусовского ), "Помни о других" (слова Г. Горбовского ), "Разговор с городом" (слова Ю. Капустина ).

Из песенной лирики Соловьева-Седого послевоенных лет, не связанной с военными сюжетами, выделяются "Версты" (слова Л. Ошанина ) и "Подмосковные вечера" (слова М. Матусовского). Во многом они различны, хотя есть у них и общие черты. "Версты", с их задумчивым и сосредоточенным настроем, отличаются необыкновенной для песни тонкостью выражения чувства, более присущей романсу. Это проникновенное, углубленное лирическое высказывание-монолог.

Иного, более открытого склада - "Подмосковные вечера". Здесь мелодия гораздо проще и цельнее. Она выражает чувство, которое могут разделить многие: недаром эту лирическую песню так часто поют хором. Но и здесь есть настоящая проникновенность высказывания, моменты раздумья, внутреннего переживания, Создается впечатление, что герой песни - юноша, которому "трудно высказать и не высказать" свое чувство, произносит каждое слово бережно, осторожно, будто боится разбудить окружающую тишину, спугнуть очарование подмосковного летнего вечера. Чувствуется, что ему действительно очень дорог этот вечер, что в его душе живет чистая и глубокая любовь и к родным краям, и к милой девушке.

Лирическая задушевность, полетность вплетается также в образную ткань многих маршевых песен, наполняя их музыку внутренним теплом. Вот, например, солдатская песня "В путь!" (слова М. Дудина ). Здесь полностью соблюдены признаки армейского походного марша: ровность и четкость поступи, настроение решительности и удали. И в то же время в музыке есть оригинальные ритмические "вольности" и чисто русская мягкая напевность, которая придает ей особое обаяние. Недаром ее так полюбили в армии: она не только помогает "печатать шаг", но и о многом говорит солдатскому сердцу.

"Марш нахимовцев" из фильма "Счастливого плавания" (слова М. Глейзарова ) посвящен юным морякам, и его музыка полна солнечной жизнерадостности, молодого задора (вспомним первую же мелодическую фразу, напоминающую всплеск волны, и другие короткие, броские фразы запева). Но не меньше привлекают в этой песне приподнятость настроения и мечтательность. В припеве "Марша", где предстает картина моря, появляется широкий распев, и музыка манит вдаль, в "простор голубой"...

Заметный раздел творчества Соловьева-Седого составляют юмористические песни. В своей музыке (как и в жизни) Василий Павлович умеет шутить - остроумно и, как правило, добродушно, с искренним сочувствием к ее героям.

Еще в годы войны юмор вошел во многие его лирические песни - о быте воинов, об их повседневной фронтовой жизни - и помог выразить душевную силу солдат, их умение стойко переносить тяготы войны. Даже в разлуке с любимыми девушками они поют нередко с добродушной усмешкой, за которой в действительности скрывается застенчивость. Ведь часто бывает, что мужественные люди не хотят показаться сентиментальными, когда говорят о своих сокровенных чувствах, и поэтому немножко посмеиваются сами над собой. В этом смысле примечательна песня "Как за Камой за рекой" (слова В. Гусева ).

Такой же юмор, выражающий теплое, ободряющее отношение автора к своим героям, наполняет солдатские песни "Ничего не говорила", "Вася Крючкин" ("Девушка и взвод"), песни летчиков "Пора в путь-дорогу" и "Потому что мы пилоты" (из кинофильма "Небесный тихоход") .

Примыкает к ним и наиболее своеобразная из шуточных песен Соловьева-Седого - "На солнечной поляночке" (слова А. Фатьянова). Если прочесть стихи отдельно от музыки, то можно и не заметить шутки - она скрыта в самом конце. А до этого идет рассказ о парне-гармонисте, о его любви к "дивчине гордой", что "с ума свела". И основная идея стихов - утверждение верности девушки фронтовику. В музыке тоже переданы лирические настроения героя, есть оттенок мечтательной грусти. Но в то же время она близка народным плясовым и частушечным напевам, насыщена юмористическими штрихами. В результате портрет "парнишки с тальяночкой" освещается добродушной улыбкой. Мы видим не только мечтательного, влюбленного, тоскующего по своей "дивчине", но и жизнерадостного, ценящего шутку человека.

Послевоенные годы подарили нам новые прекрасные шуточные песни Соловьева-Седого: "Едет парень", "Раз, два!" ("Строевая лирическая"), "А что солдату надо?". Отличные образцы музыкального юмора содержатся также в его опереттах (достаточно вспомнить хотя бы песню Васи "Закурил бы, что ли, папиросу я" из "Самого заветного" или куплеты боцмана Обертуцкого из оперетты "У родного причала").

Лучшие песни Соловьева-Седого дают примеры искусства подлинно народного и по своему содержанию, и по форме. Кто бы ни были их герои-многолюдные массы или отдельные личности, композитор выражает думы и чувства всего народа, показывает типические черты народного характера.

Творчество Соловьева-Седого тесно связано с русской народной песней. Композитор умело использует и смело обогащает различные ее виды (крестьянская песня, городская, солдатская), ее выразительные средства. Особенно часто он обращается к тем песенным жанрам, которые распространены в современном быту.

На "общительные" интонации фольклора и бытовых жанров опираются все авторы советской песни. Но Соловьев-Седой выделяется среди них широтой охвата источников. Если М. Блантер, И. Дунаевский, Б. Мокроусов, Дм. Покрасс исходят главным образом из городской лирической песни, В. Захаров - из крестьянской, А. Александров и А. Новиков - из революционной и солдатской, то В. Соловьев-Седой сумел органично объединить, сплавить в своем языке характерные черты всех этих разновидностей русской народной музыки.

С народной песней музыку Соловьева-Седого роднит самый характер ее течения: она развертывается так непринужденно, будто тут же и сочиняется. Импровизатор давно стал композитором-мастером, но сохранил отношение к творчеству как к непосредственному, свободному выражению мысли и чувства. В этом отношении у него много общего с деревенскими музыкантами-"умельцами", мастерами песни и частушки, виртуозами-гармонистами и балалаечниками. Слушая их пение и игру, чувствуешь себя вовлеченным в живой процесс рождения музыки. Каждая фраза, каждая интонация воспринимается как непосредственное излияние чувства, звучит с неожиданной свежестью и если повторяется, то всегда хотя бы с небольшими изменениями. Но при этом в основе музыки лежит устоявшийся, вполне определенный образ. Вот такая импровизационность - типично русская, народная по своему духу - пронизывает многие песни Соловьева-Седого. Она сочетается с продуманностью окончательной формы и тщательной отделкой деталей.

Непосредственность чувства, богатство выдумки и живость изображения, свойственные Соловьеву-Седому, проявляются в наибольшей степени в основной - мелодической стороне его песен. Его мелодии, очень напевные и пластичные, отличаются большой яркостью и оригинальностью. Глубоко народные по своему духу, они изобилуют свежими находками, удачно найденными новыми, но всегда естественно звучащими оборотами. В этих мелодиях нередко слышатся характерные речевые интонации: задорного выкрика, ласковой просьбы, подтрунивающего говорка, комического недоумения. Все это, вместе с импровизационной свободой развертывания, сообщает музыке характер живого высказывания, непринужденной "беседы со слушателем".

Большое своеобразие придает песням Соловьева-Седого и их ритм. Отталкиваясь от ритмических оборотов марша, вальса, плясовой песни и т. д., композитор стремится избежать их монотонной повторяемости. Его ритм часто отклоняется от строгой периодичности. Ритмический рисунок украшается различными затейливыми узорами, перебоями, "перетяжками". В результате ток мелодии становится как бы неравномерно пульсирующим: в одном месте она убыстряет свое движение, в другом разливается шире. Песня получает индивидуальный облик, живет, дышит.

Много свежести в гармониях Соловьева-Седого, опирающихся на натурально-ладовую диатонику русской песни. Они то оттеняют и углубляют общее настроение мелодии, то подчеркивают отдельную важную интонацию, то неожиданным поворотом или сопоставлением создают юмористический эффект. Умело использует композитор и звучания, типичные для баяна или балалайки, применяет иногда джазовые гармонии.

Интересны также искания композитора в области песенной формы. Порой они приводят к такому ее развитию и такой детальной разработке образа, что возникает смешанный жанр песни-романса, способный обогатить не только песенное, но и камерное творчество.

Таков Соловьев-Седой. Это - художник со своим лицом, своими склонностями и вкусами в искусстве. В его самобытности нет ничего искусственного, надуманного. И поэтому его творчество имеет миллионы почитателей и друзей во всем мире.

Советская музыка, советская песня не стоит на месте. Много нового принесли, в частности, последние годы. В песнях еще более усилилось лирическое начало, по своему тону они в еще большей мере приблизились к доверительному разговору со слушателем "с глазу на глаз". Обновился и музыкальный язык (в частности, благодаря использованию выразительных средств современной зарубежной эстрадной музыки).

Но на фоне популярных (а то и просто модных) новинок не теряются, не меркнут лучшие из прежних и новых песен Соловьева-Седого. Ведь именно его традициям и следуют нынешние молодые композиторы, когда стремятся говорить о самых высоких понятиях просто и задушевно, обращаясь к каждому слушателю в отдельности.

Песни Соловьева-Седого - это музыкальный памятник целого исторического периода, "эмоциональная летопись" жизни того поколения советских людей, которое прошло сквозь огонь войны. Это - классика нашего песенного творчества. И она неувядаемо остается молодой, как и талант ее творца - подлинно народного художника Советской эпохи.

Соловьев-Седой Василий Павлович, родился 25 апреля 1907 в Петербурге. Герой Социалистического Труда (1975).

В детстве самостоятельно обучался игре на различных музыкальных инструментах. В 1920-х гг. работал аккомпаниатором в клубах, студии художественной гимнастики, на Радио. В 1929- 1931 занимался в Центральном музыкальном техникуме, в 1936 окончил Ленинградскую.консерваторию по классу композиции П. Б. Рязанова . В 1948-1964 председатель правления Ленинградского отделения Союза композиторов РСФСР. С 1957 секретарь правления Союза композиторов СССР. Лауреат Ленинской премии (1959). Лауреат Государственных премий СССР (1943, 1947). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1956). Народный артист РСФСР (1957). Народный артист СССР (1967).

Осн. соч.: балеты - Тарас Бульба (Ленинград, 1940, 2-я ред. 1955), "Россия" входит в порт (Ленинград, 1964); оперетты - Верный друг (Куйбышев, 1945), Самое заветное (1948, 2-я ред. Москва, 1952), Олимпийские звезды (Ленинград, 1962j. Восемнадцать лет (Ленинград, 1968), У родного причала (Одесса, 1968), Брак по любви (Кемерово, 1971), Алмазные подвески (Ленинград, 1973; Подвески королевы, Москва, 1973); для симф. орк. - поэма Партизанщина (1934, сюита из балета "Россия" входит в порт (1964); для голоса и орк. - Песни восставшей Венгрии (1932); для ф.-п. - Сюита (1934); для голоса, чтеца и ф.-п. - Северная баллада (1967); вок. циклы - Светлая память (Поэма о любви, 1972), Мой современник (1975-1976); романсы на ел. А. Пушкина, С. Есенина, А. Жарова и др.; песни (св. 300), в т. ч. Гибель Чапаева, Парад, Казачья кавалерийская, Песни о Ленинграде (1936), Песня о дружбе, Таежная, Едем, братцы, призываться (1938), Играй, мой баян, Встреча Буденного с казаками, Вечер на рейде (1941), С милой сердцу Кубани, Гармоника, Я вернулся к друзьям (1942), О чем ты тоскуешь, товарищ моряк, Над землянкой ночь, Когда песню поешь, Шел солдат суровый, Как за Камой, за рекой, Баллада о Матросове, На солнечной поляночке, Девушка и взвод, Что за славные ребята, Ехал казак воевать, Не тоскуй, моя царица, Обиделись девушки (1943), Наша Родина - Россия, Баллада о солдатском сне, Не тревожь ты себя, Ничего не говорила, Соловьи, Разговор, Как казак в плен попал (1944), Давно мы дома не были, Далеко иль недалечко, Звездочка, Сегодня наш полк на заре выступает, Услышь меня, хорошая, Далеко родные осины, Наш город, Матросские ночи, Пора в путь-дорогу, Потому что мы пилоты (1945), Едет парень на телеге, Стали ночи светлыми, Песня о краснодонцах, Василек, На лодке, Если хочешь быть здоров (1946), цикл Сказ о солдате (Шел солдат из далекого края, Расскажите-ка, ребята, Колыбельная, Поет гармонь за Вологдой, Где же вы теперь, друзья-однополчане, Величальная), Комсомольская прощальная, Моя родная сторона, Веселая песенка о начальнике станции (1947), Золотые огоньки, Где ж ты, мой сад (1948), Солнце встает, У родного Иртыша, Марш нахимовцев, Споем, друзья, Студенческая попутная (1949), Хорошая жена, Наташа, Камыши (1950), Версты (1951), Марш молодых рабочих, Грустная песенка, Азовская партизанская (1952), Самовар (1953), Песня бойцов, Доброе утро, Что нам ветры, Говорил он, напрасно! (1954), В путь!, Песня об Украине, Завелась в душе забота, Гляжу в поля просторные (1955), Подмосковные вечера, Песня дальних дорог, Марш милиции. Как-то в утро вешнее, Серенада (1956), Вечерняя песня, Если бы парни всей земли, Дорога, дорога (1957), Старому другу, С добрым утром, комсомольцы, Песня расставания (1958), Любите свой завод, Господин Великий Новгород, Солдат всегда солдат, Улица Московская, Ты лети, моя песенка-птица (1959), Мы - ленинградцы, Песня о шинели (1960), цикл Четыре портрета ребят с целины (Там, говорят, бураны, Письмо с целины, Песня ровесников, Портрет лодыря), Баллада о солдате, Признаюсь вам, подружки (1961), Баллада об отце и сыне (1962), Курганы, Сестры, сестры (1963), Североморский вальс, Тайга, тайга, Весенняя песенка, Раз, два!, Огненные годы, Посошок (1964), Песня о неизвестном матросе, Нева, В вечерний час, Что солдату надо (1965), Товарищ песня, Письмо матери, В отделении почтовом, Я люблю тебя, ты пойми, Петроградские мальчишки (1966). Маруся-штукатур, Гимн родине и солдату, Никто не забыт, Песня о неизвестном солдате, Родная Невская Застава (1967), Порхов, Гитара, Суздаль (1968), Разговор с городом, А снег повалится, Куранты (1969), Солдат влюбиться не успел (1972), Сестренка (1972), О почтальонах (1972), Двадцатый век (1973), Пионерская песня (1973), Коньки, коньки (1974); музыка к драматическим спектаклям; музыка к фильмам, в т. ч. "Небесный тихоход" (1945), "Первая перчатка" (1946), "Чемпион мира" (1954), "Девушка-джигит" (1955), "Максим Перепелица" (1955), "Песня табунщика" (1956), "Она вас любит" (1956), "Метель" (1957), "Верные сердца" (1959), "Осторожно, бабушка" (1960), "Иван Рыбаков" (1961), "Донская повесть" (1964), "Товарищ песня" (1966), "Первый посетитель" (1966), "Солдат влюбиться не успел" (1972), "Сестренка" (1972), "О почтальонах" (1972), "Двадцатый век" (1973), "Пионерская песня" (1973), "Коньки, коньки" (1974).

Лит.: Сохор А. В. П. Соловьев-Седой. Песенное творчество. М.-Л., 1952; Сохор А. В. П. Соловьев-Седой. М., 1959; Кремлев Ю. В. П. Соловьев-Седой. Л., 1960; Сохор А. Василий Павлович Соловьев-Седой. Л., 1967.

Песенное творчество В.П. Соловьева-Седого

Василий Соловьев-Седой (1907-1979) Выдающийся советский ленинградский композитор- песенник. Их свыше 400.

из биографии Родился в семье выходцев из крестьян; В детстве отец подарил балалайку и гитару, так зародилась любовь к музыке; Мать любила народные песни, приобщала к ним сына; С 1925 года работал аккомпаниатором в немом кино; В 1929 г. – поступает в Музыкальный техникум;

Коротко из биографии В 1931 г.- Переводится в Ленинградскую консерваторию; В 1936 г. – Заканчивает консерваторию; В годы войны жил в Чкалове (Оренбург); В 1948-74 гг. – Занимал административные должности в Союзе композиторов.

Довоенные песни: «Парад» сл. А. Гитовича «Песня о Ленинграде», сл. Е. Рывиной В 1936 г. обе песни были награждены премией на ленинградском конкурсе. «Песня о Ленинграде»

Военные песни: «Вечер на Рейде» сл. А. Чуркин «Вася Крючкин» сл. В. Гусев «О чем ты тоскуешь, товарищ моряк» сл. В. Лебедев-Кумач «Как за Камой, за рекой» сл. В. Гусев «На солнечной поляночке» сл. А. Фатьянова «Не тревожь ты себя, не тревожь» сл. М. Исаковский «Соловьи» сл. А. Фатьянова И другие…

Послевоенные песни «Давно мы дома не были» «Стали ночи светлыми» «Пора в путь дорогу» «Едет парень на телеге» «Где же вы теперь, друзья-однополчане?» (в последствии цикл- «Сказ о солдате»)

Дружба с поэтом Большим событием в жизни считал встречу с поэтом Александром Фатьяновым. В его стихах композитор слышал русскую природу. Для него а, Фатьянов, как и Есенин был поэтом русской души и лиричности. Вместе они создали 40 песен. Фото 40-х гг.

Песня-легенда «Подмосковные вечера» Написана в 1956 г. к фильму «В дни спартакиады» о первой спартакиаде народов СССР. В 1957г. на фестивале песен она была награждена первой премией и Большой золотой медалью. Вскоре она стала песней-символом России и исполнялась во всем мире. Обложка пластинки

Знаменитая песня «Потому, что мы пилоты»

Обложка пластинки 70-х гг.

Соловьев-Седой с друзьями конец 40-х гг. П.Б. Рязанов и его ученики: Никита Богословский, Николай Ган, Иван Дзержинский. (А. Фатьянов)

Особенности песенНОГО ТВОРЧЕСТВА: Чувствительность к русскому художественному слову, поэтическому тексту; Всегда сочинял музыку, основываясь на текстовом содержании; Простота, красота, гармоничность, мелодического языка.

Музыка для кино Множество фильмов, среди которых: Небесный тихоход», 1945 г. «Чемпион мира», 1954г. «Она вас любит!», 1956г. «Очередной рейс», 1958г. «Осторожно, бабушка!», 1960г. «Донская повесть», 1964г. «Виринея», 1968г. «Незнакомый наследник», 1974г. «Сладкая женщина», 1976г. «Таежная повесть», 1979г.

Плакаты кинофильмов: 1945 г. 1954г. 1976г.

Серебряная монетка номиналом в 2 рубля. 2007г.

Звания и награды: Народный артист СССР (1967); Герой Социалистического Труда (1975); Лауреат Ленинской премии (1959); Лауреат Гос. премии СССР(1943, 1947); Награжден 3-мя орденами Ленина и орденом Красной Звезды.

Почтовая марка 1982г.

Выводы: Внес огромный вклад в развитие советской культуры; Развил песенное искусство, как основу русской национальности; Его песни любимы и узнаваемы в России, странах бывшего СССР, а так же во всем мире; Песни сплочали и помогали поднимать народный дух в годы войны.

Список литературы: Кремлев Ю. В.П. Соловьев-Седой очерк жизни и творчества», л,:Советский композитор, 1960г. Сохор А. «В.П. Соловьев-Седой», Музыка, 1977г. Хентова С. «Соловьев-Седой в Петрограде-Ленинграде», Лениздат, 1984 г. http://www.solowyev-sedoy.narod.ru - «В.П. Соловьев-Седой» http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=623 – «Что бы помнили»

Россия отмечает 110-летие со дня рождения великого композитора Василия Соловьева-Седого

Василия Павловича по праву называли «Маршалом песни». Его проникновенные произведения исполняли Марк Бернес и Эдита Пьеха, Леонид Утесов и Клавдия Шульженко, Луи Армстронг и Карел Готт. Знаменитые «Подмосковные вечера» на заключительном концерте исполнил победитель Первого конкурса им. П.И. Чайковского Ван Клиберн. Песни Соловьева-Седого звучали на фронте и в мирное время, на Всемирном фестивале молодежи и студентов и на домашних праздниках.

Родился будущий композитор в Петрограде в семье выходцев из крестьян. Отец Васи долго прозябал, пока не устроился главным дворником на Невском проспекте 139. Мать трудилась горничной у знаменитой певицы того времени Анастасии Вяльцевой. Артистка пророчила ей большое будущее и намеревалась ее определить в хористки. Но муж сказал кельнерше свое веское нет, и та вынуждена была покориться, сосредоточившись на воспитании ребенка. В утешение она получила от Вяльцевой несколько пластинок, которые мотивировали Василия на занятия музыкой.

Персональные «университеты» Василия начались в кинотеатре, где он сначала помогал киномеханику, а потом подрабатывал тапером. Озвучивал передачи радиогимнастики, из-за чего был вынужден каждый день тащиться в пять утра на запись. Однажды Соловьев-Седой опоздал всего на две минуты, однако ведущий сказал все, что о нем думает, забыв при этом выключить микрофон .

Учился в Третьем музыкальном техникуме в классе Петра Борисовича Рязанова — выдающегося педагога-наставника многих советских композиторов. Занимался на композиторском отделении вместе с прославленным Никитой Богословским. В 1931 году весь курс техникума перевели в Ленинградскую консерваторию, которую Соловьёв-Седой окончил в 1936 году по классу композиции у того же Рязанова.

Как это ни цинично прозвучит, Великая Отечественная война дала серьезный драматический импульс творчеству Соловьёва-Седого. В период 1941—1945 гг. он написал около 70 песен, стяжавших ему всенародную любовь; среди них «Вечер на рейде» (стихи А. Д. Чуркина), «На солнечной поляночке» («Тальяночка»), «Соловьи», «Давно мы дома не были» (все три — на стихи А. И. Фатьянова), «О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?» (стихи В. И. Лебедева-Кумача), «Не тревожь ты себя, не тревожь», «Услышь меня, хорошая» (обе — на стихи М. В. Исаковского), «Матросские ночи» (стихи С. Б. Фогельсона). В 1945 появились песни к комедийному фильму «Небесный тихоход» — «Потому что мы пилоты» (стихи А. И. Фатьянова) и «Пора в путь-дорогу» (стихи С. Б. Фогельсона); в том же году в Куйбышеве состоялась премьера его оперетты «Верный друг».

Настоящей удачей для Соловьева-Седого стала написанная в соавторстве с Михаилом Матусовским песня «Подмосковные вечера». Ее тандему заказали для фильма «В дни спартакиады». Озвучивать проходную документалку друзья взялись без особого энтузиазма. Соловьев-Седой извлек из загашников мелодию двухлетней давности, а Матусовский набросал текст, который потом в пух и прах раскритиковал Марк Бернес, наотрез отказавшийся петь про «движется и не движется» и «смотришь искоса низко голову наклоня» . Потом песня стала популярной во многом во время исполнения Владимира Трошина.

Постоянным соавтором Соловьева-Седого был Алексей Фатьянов. «На солнечной поляночке», «Давно мы дома не были», «Перелётные птицы», «Друзья-однополчане» и знаменитые «Соловьи». Вдова поэта рассказывала, как её супруг и Соловьёв-Седой сочиняли песни: «Лёша ранним утром шел к Васе в гостиницу «Москва», где тот всегда останавливался и жил в одном и том же номере с роялем. Брали водку, много, закуску. Сначала выпивали бутылку и лишь затем шли к инструменту. К вечеру под роялем выстраивалась целая батарея бутылок, и была готова очередная прекрасная песня. Так они и жили: ели, пили, гуляли, сочиняли. Вася был очень весёлый, легкий, остроумный, компанейский. А его музыка! Гений, он и есть гений».

К сожалению, обильные возлияния стали для Василия Павловича на определенном этапе не источником вдохновения, а тупиком. Композитор Серафим Туликов вспоминал, как на отдыхе в Доме композиторов в Рузе Соловьев-Седой с другом Борисом Мокроусовым повадились ходить на другую сторону Москвы-реки в шинок, любовно названный ими «Мокроусовкой». Жены, прознав о досуге благоверных, стали караулить их с утра у моста. Тогда собутыльники в обход всех кордонов форсировали реку вброд по шейку и успевали еще до обеда «дойти до кондиции» . Особенно тяжел был путь назад. А в столовой Дома композиторов за старым буфетом у Соловьева-Седого всегда была припрятана бутылка водки и он, отлучаясь то за солью, то за горчицей, незаметно напивался во время трапезы практически на глазах у жены.

Туликов считает, что алкоголь довел Соловьева-Седого до творческого кризиса и стал причиной его преждевременной смерти. «Он не мог держаться, - рассказывал Туликов своему биографу Юрию Зельникову. - Он потом в последние годы злой стал невероятно. Потому что молодежь, молодые находили новые средства в песне и шли вперед. А он остановился. Это его страшно бесило . Седой ездил на гастроли с концертами. Ну, типа творческих встреч. Старые песни его исполняли. Он уже не переносил всего нового, которое тогда появлялось. У каждого свой конец».

Текущая страница: 60 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 49 страниц]

Шрифт:

100% +

3 декабря – Василий СОЛОВЬЕВ-СЕДОЙ

Этот композитор сочинил много прекрасных песен, но среди них есть одна, которая сделала его имя бессмертным. После нее этому композитору можно было уже ничего не сочинять и почивать на лаврах всю жизнь. А ведь поначалу большинство коллег композитора эту песню не приняли, назвав ее неудачной. Но когда песня ушла в народ и ее запели чуть ли не в каждом доме, справедливость восторжествовала. Песня называлась «Подмосковные вечера».

Василий Соловьев-Седой родился 25 апреля 1907 года в Петербурге в крестьянской семье. Его родители были родом с Псковщины, а в Петербург переехали за лучшей долей. Отец будущего композитора устроился работать старшим дворником в доме № 139 по Старо-Невскому проспекту, мать – горничной у знаменитой эстрадной певицы Анастасии Вяльцевой. Семья Соловьевых была музыкальной: отец играл на нескольких музыкальных инструментах (гармошке, балалайке), мать любила петь и плясать. Так что свои первые музыкальные университеты маленький Вася проходил в кругу своих родных. Особенно он любил слушать граммофон, которым его маму наградила Вяльцева за хорошую службу. Среди пластинок, что были в доме у Соловьевых, преобладали записи самой Вяльцевой – на них она пела свои знаменитые песни: «Тебя не вырвут у меня», «Ах, да пускай свет осуждает», «Ай-да тройка», «Под чарующей лаской твоею» и др.

Из музыкальных инструментов Василий отдавал предпочтение балалайке, на которой он научился играть еще в раннем детстве (гармошку он полюбит уже будучи взрослым). Потом, когда ему исполнилось 9 лет, он увлекся гитарой, игру на ней он постигал на специальных курсах. Чуть позже в его жизнь войдет и фортепиано, которое он полюбит благодаря кино. В годы Гражданской войны Василий станет страстным киноманом и будет сутки напролет не вылезать из синематографа, где фильмы с участием Веры Холодной и Чарли Чаплина шли под музыку таперов, игравших на фортепиано. Под впечатлением этих просмотров Василий в 1919 году станет брать уроки игры на фортепиано у пианиста Бориса Камчатова. Благодаря этим урокам Соловьев стал зарабатывать свои первые музыкальные гонорары, участвуя в различных клубных вечерах (особым успехом пользовалась его импровизация на тему романса «Пара гнедых»), играя в кинотеатрах. В 1925 году Соловьев устроился пианистом-импровизатором на Ленинградское радио и в течение трех лет аккомпанировал на утренних сеансах гимнастики.

Стоит отметить, что старший брат Василия Сергей тоже подавал большие надежды как музыкант, и отец советовал ему идти по стопам младшего – поступать в музыкальную школу. Но Сергей не захотел этого, заявив: «Что я, подобно малышам, буду бегать с нотной папкой!» В итоге он устроился диспетчером в одно из учреждений. Там познакомился с компанией молодых бездельников, которые все вечера проводили в питии и веселии. Когда у Сергея кончились деньги, он совершил растрату. И угодил в тюрьму на три года. Многим тогда казалось, что его судьба сломана навсегда. Но он все-таки сумел встать на ноги: бросил пить, воевал на фронте. Волею судьбы, из жизни оба брата уйдут почти одновременно.

В 1929 году Соловьев поступил в Центральный музыкальный техникум, имея за плечами богатый практический опыт, но при крайней скудости теоретических знаний. Однако таких, как он, в те годы было очень много: молодых и дерзающих людей, которые мечтали построить новое общество. Но эта неуемная энергия часто выходила боком их обладателям: они слишком быстро хотели всего достичь и не хотели долго учиться. Вот и Соловьев, поступив в техникум, а потом и в консерваторию по классу композиции к Петру Рязанову, стал пренебрегать некоторыми дисциплинами и в итоге диплом получил позже всех – из-за незачета по иностранному языку. Впрочем, так было не только у Соловьева, но и у многих других известных музыкантов, учившихся вместе с ним: И. Дзержинского, В. Богданова-Березовского, Б. Битова и др.

Несмотря на то что тридцатые годы были временем стремительных композиторских взлетов, Соловьев шел к своему триумфу медленно. Его путь к славе являл собой неторопливый процесс накопления умений, скрытый за внешней беззаботностью. И в то время как имена некоторых из его коллег-сверстников – Дмитрия Шостаковича или Иосифа Дзержинского – уже вовсю гремели по всей стране, про Соловьева пока еще никто не знал.

Первая известность пришла к Соловьеву в 1936 году, когда на ленинградском конкурсе массовых песен премии получили сразу две его песни: «Парад» и «Песня о Ленинграде». А песня «Гибель Чапаева» была опубликована на страницах газет «Смена» и «Красный Балтийский флот», что было показателем большого ее успеха у слушателей. Однако до всенародного признания и славы было еще далеко. В те годы композитором, чьи песни распевала вся страна, считался Исаак Дунаевский. Будучи всего на шесть лет моложе Соловьева, он сумел так стремительно взлететь на самый верх эстрадного Олимпа, что казался для всех своих коллег настоящим мэтром. Не случайно именно Дунаевский и его постоянный соавтор поэт Лебедев-Кумач были первыми из музыкантов, кого удостоили высоких правительственных наград: орденов Трудового Красного Знамени.

В те годы Соловьев много работает, пытаясь достичь славы своих же коллег, с которыми он вместе учился в консерватории. Например, после успеха оперы Дзержинского «Тихий Дон» он пытается создать оперу «Дружба», причем в соавторы берет самого Михаила Булгакова. Однако дальше написания либретто дело у авторов не пошло, и опера о дружбе колхозников и пограничников на свет так и не появилась.

В самом конце 30-х Соловьев пишет балет «Тарас Бульба», который ставят сразу два театра: Большой в Москве и оперы и балета в Ленинграде. Но большого успеха эта постановка не имела. Как писалось про автора балета в одной из статей: «Композитор не лишен дарования, но не имеет данных музыкального драматурга для того, чтобы браться за монументальное сценическое полотно». Однако именно этот балет явил музыкальному миру новое имя композитора – Соловьев-Седой (это имя значилось на всех афишах к «Тарасу Бульбе»).

Со своей женой Татьяной Рябовой композитор познакомился в конце 30-х. Это случилось в Крыму, в Судаке, где оба они любили отдыхать. Их первая встреча произошла на пляже, куда Татьяна (она была пианисткой) пришла с певицей Риччи Чертковой, а Соловьев-Седой с друзьями – композиторами Иосифом Дзержинским и Николаем Ганом. С первой же встречи между молодыми людьми сложились дружеские отношения, и они весь отпуск провели вместе. А когда пришла пора расстаться (срок путевки Соловьева-Седого истек чуть раньше), случилось неожиданное: композитор решил остаться в Крыму на правах «дикаря», чтобы не разлучаться с Татьяной. Он устроился ведущим концертов, а жить стал в одном из двух домиков, предназначенных для проживания членов артистической бригады.

Вернувшись в родной Ленинград, молодые продолжили свои встречи. А спустя два года поженились.

Настоящая слава пришла к Соловьеву-Седому в лихую военную годину. Как и большинство его соотечественников, преисполненных лютой ненавистью к врагу, он был готов отдать все свои силы для наступления скорой победы и поэтому работал не покладая рук. Эта ненависть к врагу родила у композитора небывалое вдохновение, которое и стало причиной его последующего триумфа. Как писали позднее его биографы: «В суровое и мужественное время Соловьев-Седой избавился от колебаний, неторопливости. Отвага – знамение военной поры – сделала и его безоглядно смелым, и освобожденная фантазия направилась в русло, свойственное его индивидуальности, его взгляду».

Уже в конце лета 1941 года Соловьев-Седой написал свою первую песню, которая зазвучала на всех фронтах – «Играй, мой баян». А спустя полгода была написана еще одна песня, которая имела куда больший успех, – «Прощай, любимый город» («Вечер на рейде»). Эту песню композитор исполнил в марте 42-го в землянке под Ржевом для бойцов Калининского фронта, а спустя несколько дней, после трансляции по радио, ее распевала уже вся страна. Песню взяли в свой репертуар сразу несколько известных исполнителей: дуэт Владимир Бунчиков – Владимир Нечаев, Клавдия Шульженко.

Осенью 1942 года Соловьев-Седой вместе со своей семьей – женой, дочерью и родителями жены – покинул Ленинград и уехал в Оренбург. Там он вскоре познакомился с поэтом Алексеем Фатьяновым, с которым они явили на свет множество настоящих шедевров песенного творчества. Первыми такими песнями стали «Соловьи» и «На солнечной поляночке».

В апреле 1943 года Соловьева-Седого вызвали в Москву. Власти решили постепенно собрать в одном месте художественные кадры, разбросанные эвакуацией по разным уголкам страны. Соловьев-Седой поселился в гостинице «Москва» и практически сразу взялся за работу. В эти же самые дни Соловьева-Седого находит его первая официальная награда – Сталинская премия за лучшие произведения военных лет: «Играй, мой баян», «Вечер на рейде», «Песня мщения».

Еще до войны, в конце 30-х, Соловьев-Седой начинает сотрудничать с кинематографом, однако песни, написанные им к некоторым кинофильмам, большого успеха не имели. Совсем иначе ситуация складывается после войны. В самом начале 1946 года композитор пишет две песни к комедии «Небесный тихоход», которые мгновенно становятся всесоюзными шлягерами. Речь идет о песнях «Пора в путь-дорогу» и «Потому, что мы пилоты». Спустя год Соловьев-Седой пишет еще один шедевр – песню «На лодке», которая звучит в фильме «Первая перчатка».

Однако были у композитора и неудачи. Например, «Песня о краснодонцах», написанная под впечатлением романа А. Фадеева «Молодая гвардия», большого успеха у слушателей не имела. Ее даже критиковали за блеклость мелодии, отсутствие индивидуальных примет соловьевского «почерка». Критики отмечали, что странно знать, что эту песню написал композитор, который по славе сравнялся с самим Дунаевским.

Видимо, под впечатлением подобных публикаций Соловьев-Седой с этого момента все меньше внимания станет уделять гражданским песням, перейдя исключительно на лирику. В итоге им написаны такие песни, как: «Где же вы теперь, друзья-однополчане?», «Давно мы дома не были», «Едет парень на телеге», «Тропки-дорожки», «Страдания». В апреле 1947 года, в канун 40-летия Соловьева-Седого, его наградят второй Сталинской премией. А год спустя он сменит Дмитрия Шостаковича на посту председателя Ленинградской композиторской организации. Правда, новая должность не очень благотворно скажется на творческом потенциале композитора. В течение нескольких месяцев, пока он будет вникать в проблемы новой должности, он напишет несколько песен, которые даже сам Соловьев-Седой считал неудачными: «Простимся, ребята, с отцом-командиром», «Солнце встает», «Стой, кто идет?» Некоторые из коллег-недоброжелателей Соловьева-Седого даже потирали от удовольствия руки: мол, композитор вконец исписался. Как вдруг в конце 48-го страна получает новый шедевр творческого тандема Василий Соловьев-Седой – Алексей Фатьянов, песню «Где ж ты, мой сад?».

В 1950 году Соловьев-Седой становится кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, что еще сильнее загружает его по общественной линии. И времени для творчества остается еще меньше. Поэтому новых песен в те годы у композитора выходит не очень много. И шедевров среди них тоже не густо. Один из них композитор пишет в 1954 году для фильма «Максим Перепелица»: это песня «Почта полевая» («В путь»). А два года спустя на свет появляется произведение, которое вновь заставляет говорить всю страну о гениальности его создателя. Хотя поначалу судьба этой песни складывалась весьма даже непросто.

В 1956 году в стране проводилась Спартакиада народов СССР, и во время ее проведения документалисты должны были снимать фильм под названием «В дни Спартакиады». Именно для этой ленты Соловьев-Седой и его новый соавтор поэт Михаил Матусовский и должны были написать песню. Композитор уехал на свою дачу в Комарово и достаточно быстро написал музыку. Потом появился текст.

Однако, когда фильм вышел на экраны страны, музыкальная общественность встретила «Подмосковные вечера» в штыки, назвав ее неудачной. Самое странное, что и сам композитор почему-то тоже пришел к такому же выводу. И когда летом 1957 года во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве эта песня должна была прозвучать на Международном конкурсе песни, Соловьев-Седой туда даже не пришел, полагая, что «Подмосковным вечерам» не светит ни одна из наград. И каково же было его удивление, когда ему внезапно сообщили, что песня была награждена Первой премией и Большой золотой медалью. С этого момента началось поистине триумфальное шествие этой песни не только у себя на родине, но и далеко за ее пределами. В исполнении Владимира Трошина «Подмосковные вечера» стали своеобразной визитной карточкой первого в мире государства рабочих и крестьян. В 1959 году Соловьеву-Седому присуждается Ленинская премия.

В 60-е годы Соловьев-Седой много и активно работает. В те годы в моду вошла оперетта, поэтому композитор не мог пройти мимо этого жанра. И за десять лет сочинил семь оперетт. Однако большого успеха ни одна из них не имела. Неудачей закончилась в 1964 году и попытка создать музыку для балета «Фестиваль», после чего Соловьев-Седой балетов больше не писал.

После триумфального успеха «Подмосковных вечеров» Соловьев-Седой написал еще не один десяток песен, но ни одна из них не могла сравниться ни с «Вечерами», ни с другими песнями композитора, созданными ранее. Поэтому в те годы на советской эстраде моду диктовали уже другие композиторы, из плеяды молодых: Оскар Фельцман, Аркадий Островский, Александра Пахмутова, Ян Френкель, Андрей Эшпай, Арно Бабаджанян, Вениамин Баснер, Владимир Шаинский, Александр Зацепин, Микаэл Таривердиев, Марк Фрадкин.

Однако авторитет Соловьева-Седого в музыкальном мире по-прежнему непререкаем. Он занимает сразу несколько высоких должностей: является секретарем Союза композиторов СССР (с 1957 года), секретарем Союза композиторов РСФСР (с 1960 года). Много и часто выступает на различных форумах музыкальной общественности, где весьма критически отзывается о многих явлениях в мире музыки. Например, в 1968 году он критикует бардов, в частности Владимира Высоцкого: «Я не против гитары, не против самодеятельности, не против „менестрелей“ и „бардов“. Но я решительно против того, чтобы нашей молодежи навязывали косноязычность, блатной лексикон, хриплый шепоток, музыкальный примитив… Когда столичный молодой актер, удачно сыгравший роль в кино или театре, ездит по городам и весям со своим доморощенным репертуаром, распевая сомнительные песенки об антисказках и блатной дружбе, – это стихийное бедствие. Ему подражают, принимая за последний крик моды, и сила детонации становится разрушительной».

А вот другой отрывок из выступления Соловьева-Седого, который весьма актуален уже в наши дни: «За рубежом много пишут и говорят о „массовой культуре“, о том, что народу чужда и недоступна подлинная культура Рафаэля и Бетховена, Шекспира и Петрарки, что народу нужны битлы, комиксы, дайджесты, вестерны, то есть весь тот суррогат искусства, который легко усваивается, легко одурманивает и легко оболванивает. Варварские попытки пересказать „Гамлета“ на пяти страничках карманного формата или „Одиссею“ – на трех, давать рисунки с короткими, как пулеметная очередь, диалогами вместо романа, повести или рассказа, джазовые вопли вместо живописи – все это проявления знаменитой и зловещей „массовой культуры“… Я выступаю не против кого-либо лично. Я против пропаганды того, что отрицается всем строем нашей жизни».

В середине 70-х здоровье Соловьева-Седого значительно ухудшилось. У него обострилась болезнь сосудов, и он без конца лежал в больнице. В последний раз он угодил туда ранней осенью 1979 года. Причем одновременно со своим братом Сергеем, который подорвал свое здоровье в зрелые годы, когда злоупотреблял алкоголем. В последние годы он уже не пил, однако было уже поздно – пагубная привычка подточила его силы.

Братья лежали в разных больницах, и, чтобы не расстраивать их, им о болезни друг друга ничего не сообщали. Соловьев-Седой не мог ходить и единственное, что мог делать, – это перебирать пальцами по одеялу, как по клавиатуре. Видя это, родные даже пытались дать ему возможность хоть немного работать: изобрели подставки, пюпитры. Но сил у композитора уже не оставалось. И закончить свое последнее произведение – детскую оперу «Терем-Теремок» – ему уже было не суждено.

Соловьев-Седой скончался 2 декабря 1979 года , пережив своего старшего брата почти на месяц: Сергей умер в годовщину Октябрьской революции, 7 ноября.

5 декабря – Александр КАЙДАНОВСКИЙ

Этот актер снимался у самых известных режиссеров советского кино, был чрезвычайно знаменит, но всегда стоял особняком в шеренге звезд отечественного кинематографа. Играя в кино дерзких и независимых людей, он и в реальной жизни был таким же: часто, стремясь отстоять свою независимость, ссорился с коллегами и режиссерами, рвал связи с друзьями, уходил от любимых женщин. Много позже выяснится, что каждый из подобных его шагов оставлял глубокий рубец на сердце. В итоге на 49-м году жизни это сердце не выдержит третьего инфаркта.

Александр Кайдановский родился 23 июля 1946 года в Ростове-на-Дону в рабочей семье. Когда Александр был маленьким, его родители развелись, и мальчик жил сначала с матерью, а затем переехал жить в новую семью отца. Эта неустроенность, невозможность жить в нормальной и дружной семье сильно сказались на характере Александра: с одной стороны, он рано повзрослел, с другой – его стремление к независимости сделает его характер взрывным, импульсивным. Из-за этого в итоге так и не сложится его личная судьба.

В школе Кайдановский большими успехами не блистал и, когда окончил 8 классов, поступил в Днепропетровский сварочный техникум имени Б. Патона. Поступил больше от безысходности, чем по призванию: его мечтой было уехать куда-нибудь подальше от родителей, чтобы не сидеть у них на шее. Однако учеба в техникуме длилась недолго. Уже через год, в 1961 году, Кайдановский ушел из него и вернулся в родной Ростов. Там он вскоре поступил в училище искусств.

Еще будучи студентом второго курса, Кайдановский внезапно женился. Его женой стала его ровесница Ирина Быкова, которая занималась в драматическом кружке и тоже собиралась в будущем стать актрисой. Их знакомство произошло прямо на сцене. Александра пригласили в их драмкружок в качестве актера на главную роль в спектакль, где Ирина играла его возлюбленную. В итоге, как это часто бывает, их сценическая любовь переросла в настоящую. Их роман длился больше двух лет, однако делать предложение руки и сердца Александр не спешил. Он боялся повторить судьбу своих родителей, которые так и не смогли сохранить семью, хотя поначалу тоже сильно любили друг друга. Вместо этого Кайдановский однажды объявил Ирине, что собирается ехать в Москву, чтобы учиться на артиста уже там. «Ростов не тот город, где можно сделать карьеру», – объяснил он возлюбленной свое решение. Ирина готова была отправиться вместе с ним, но Александр ее отговорил, объяснив, что вызовет ее позже – когда сможет устроиться на новом месте. Так летом 1965 года он оказался в Москве, где с первого же захода поступил в Школу-студию МХАТ.

В Школе-студии Кайдановский проучился недолго – всего несколько месяцев. Потом поссорился с кем-то из руководителей и перевелся в Щукинское училище. Жил в общежитии, где его соседями по комнате оказались будущие звезды советского кинематографа Леонид Филатов, Борис Галкин и Владимир Качан. Филатов позднее так отзывался о Кайдановском: «Мы с ним дружили. Хотя это была трудная дружба, и человек он был трудный, но я восхищался им, глядел снизу вверх. Кайдановский был человек невероятный – он мог виртуозно материться, болтать на бандитском жаргоне, а мог всю ночь говорить с тобой о литературе, о вещах, которых здесь не знал ни один специалист…»

В отличие от большинства своих рафинированных сверстников, учившихся с ним в одном училище, Кайдановский слыл человеком дерзким и бесстрашным. Все знали, что он никого не боялся: ни преподавателей, ни уличных хулиганов и при возможности вполне мог за себя постоять. И однажды его друзья собственными глазами смогли убедиться в смелости Кайдановского.

Дело было на четвертом курсе. Кайдановский в компании своих соседей по комнате – Филатова, Галкина и Качана – возвращался ночью в общежитие. Путь их пролегал через знаменитую Марьину Рощу, которая в те годы слыла одним из самых криминальных мест столицы. Неподалеку от Рижского вокзала к ним внезапно пристали шестеро парней. В принципе, четверо приятелей вполне могли бы отбиться от хулиганов, но у тех в руках были ножи, что кардинально меняло ситуацию. В итоге единственным способом спастись могло быть только бегство. Однако Кайдановский поступил иначе. Он подошел к тому парню, который первым вынул нож, и голой рукой взялся за лезвие. На землю брызнула кровь, а Кайдановский даже глазом не моргнул и продолжал сжимать клинок все сильнее и сильнее. И что-то такое страшное было в его лице, что парни спасовали и предпочли ретироваться.

В училище Кайдановский считался одним из самых талантливых студентов и гораздо раньше многих своих однокурсников стал приглашаться в кино. Свою первую роль он сыграл в фильме «Таинственная стена». И хотя роль была крохотная – он играл молодого научного сотрудника, – однако начало было положено. Вскоре его пригласил в свою экранизацию «Анны Карениной» патриарх советской кинематографии Александр Зархи. Кайдановскому досталась роль Жюля Ландо. Затем молодой актер снялся еще в одной экранизации: в «Первой любви» И. Тургенева.

Поэтому, когда в 1969 году Кайдановский закончил училище, он уже был известен в театральных кругах как подающий большие надежды актер. В итоге его взяли в труппу прославленного Вахтанговского театра. Причем взяли не просто как рядового статиста, а в качестве претендента на роль князя Мышкина в спектакле «Идиот». Однако сыграть эту роль Кайдановскому так и не довелось. Как оказалось, первый исполнитель роли, знаменитый актер Николай Гриценко, никому не собирался ее уступать и, едва узнав о том, что какой-то вчерашний студент претендует на нее, сделал все от него зависящее, чтобы этого не произошло. Говорят, даже больной Гриценко вставал с постели и шел в театр – лишь бы не отдавать роль другому. В результате молодому актеру пришлось играть роли из разряда «кушать подано».

Между тем не стояла на месте личная жизнь актера. Получив небольшую комнату в полуподвальном помещении на Арбате, Кайдановский вызвал к себе Ирину. Она тогда была уже беременна от него, поэтому молодые скрепили свои отношения официально. 26 августа 1970 года у них родилась дочь Даша. После рождения ребенка молодым казалось, что власти пойдут им навстречу и дадут им жилье получше, но этого не случилось. Поэтому еще в течение нескольких лет им пришлось жить в этой полуподвальной комнате, кишащей крысами. По словам очевидцев, жилье выглядело ужасно. Оно было ниже уровня земли, с крохотной кухней с косым потолком, потолок образовывала лестница, а в той части, где лестница втыкалась в пол, было что-то вроде чулана. Как ни странно, но Кайдановский даже находил повод шутить. Когда к нему заходили в гости друзья, он водил их по своим «хоромам» и очень смешно, в духе Достоевского, описывал жилище.

Став актером престижного театра, Кайдановский вел богемный образ жизни. Он приглашал в свой дом коллег-актеров (благо его комнатка находилась рядом с Театром Вахтангова), сам сутками пропадал в разных компаниях. Иногда даже не ночевал дома, что не могло понравиться его молодой жене. Заработок у Кайдановского в ту пору был небольшой, а разовые приглашения на съемки в разных картинах были случайными. Поэтому семья откровенно бедствовала. Но Кайдановский мало обращал на это внимания, продолжая жить так, как ему нравится. А на все замечания своей жены реагировал нервно.

Взрывной и импульсивный характер Кайдановского однажды едва не отправил его за решетку. Это случилось в 1970 году, незадолго до рождения у него дочери. Тогда на Центральном телевидении была показана премьера телеспектакля «Драма на охоте» по А. Чехову, где Кайдановский играл графа Карнеева. Вскоре после показа группа артистов, занятых в телеспектакле, – Владимир Самойлов, Юрий Яковлев и Александр Кайдановский – решили это дело «обмыть». С этой целью они отправились в весьма популярный среди москвичей ресторан у Речного вокзала. Вечеринка была в самом разгаре, когда Кайдановскому понадобилось отойти. В коридоре к нему внезапно привязался пожилой дружинник, который стал утверждать, что Кайдановский некоторое время назад… украл у него белила. В результате завязалась драка, из которой победителем вышел более молодой Кайдановский. Но эта победа оказалась «пирровой». Дружинник подал на него в суд.

Процесс над Кайдановским состоялся спустя месяц. Поскольку руководство Театра имени Вахтангова не захотело защищать молодого актера, эту миссию взял на себя корифей театра Михаил Ульянов. Именно он выступил на суде в качестве общественного защитника Кайдановского. Не будь этого, актера наверняка упекли бы за решетку года на два за хулиганство, поскольку в то время хулиганов особенно не жалели. А так, после страстного выступления Ульянова, судьи сочли за благо простить подсудимого и дали ему условный срок. Однако вскоре после этого Кайдановский вынужден был покинуть Театр Вахтангова.

В начале 70-х распался первый брак Кайдановского. Чашу терпения Ирины переполнила измена мужа, который увлекся популярной актрисой Валентиной Малявиной, игравшей в том же Вахтанговском. Со стороны этот роман был больше похож на извержение вулкана – столько страстей и нервов было в нем сосредоточено. Дело дошло до того, что однажды влюбленные решили добровольно уйти из жизни – перерезали себе вены. Их удалось спасти, хотя еще чуть-чуть – и советское кино навсегда бы лишилось двух своих талантливых актеров, а первые сплетники столицы получили бы прекрасную возможность поточить свои языки на этой трагедии. После этого случая Кайдановский заметно охладел к Малявиной, и их роман благополучно завершился. Когда это произошло, Кайдановский был уже известен всей стране, сыграв одну из лучших своих ролей в кино – ротмистра Лемке в истерне Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих».

На эту роль Кайдановский попал не случайно. Михалков обратил на него внимание еще в середине 60-х, когда они вместе учились в «Щуке». И когда в 73-м Михалкову разрешили снять первый полнометражный фильм, он решил взять в него всех своих друзей и знакомых, в число которых входил и Кайдановский. Он тогда был в прекрасной форме – служил в кавалерийском полку при «Мосфильме», поэтому роль отчаянного белогвардейского ротмистра, который гоняется за большевистским золотом, далась ему без особого труда. И когда в ноябре 1974 года фильм вышел на широкий экран, сразу несколько участников этой картины стали знаменитыми: Юрий Богатырев, Константин Райкин и Александр Кайдановский.

К середине 70-х Кайдановский стал уже одним из самых востребованных актеров советского кинематографа. Правда, роли ему предлагали играть однообразные: либо аристократов, либо белогвардейских офицеров, а то и преступников, как это было в сериале «Следствие ведут знатоки» (дело № 6 «Шантаж»). Но каждой новой роли актер был рад, поскольку она не только множила его славу, но и приносила существенный материальный доход. А деньги Кайдановскому были нужны. Только не на разного рода элементы красивой жизни – дачи, машины и т. д., – а на книги. В ту пору у Кайдановского была прекрасная библиотека, и книги он привозил отовсюду, куда его забрасывала кинематографическая судьба.

Летом 1974 года Кайдановский отправился на Урал, где должны были проходить съемки боевика «Пропавшая экспедиция». Его партнершей на съемочной площадке была юная студентка «Щуки» Евгения Симонова, которая влюбилась в Кайдановского чуть ли не с первого взгляда. Вернувшись в Москву, они поженились. А 5 ноября 1976 года у них родилась дочь Зоя. Но это радостное событие не спасло их брак от скорого распада. Виноват в этом был сам Кайдановский, который в очередной раз доказал, что к семейной жизни был абсолютно неприспособлен.

Вполне вероятно, Кайдановский так и снимался бы в ролях аристократов и белогвардейских офицеров, если бы в конце 70-х на его творческом пути не повстречался режиссер Андрей Тарковский. Считающийся в советском кино одним из самых сложных и серьезных режиссеров, он сумел разглядеть в Кайдановском то, что не смогли сделать все остальные его коллеги – трагедию неординарной личности, мечущейся в поисках собственного «я». Итогом этого содружества стал фильм «Сталкер», где Кайдановский сыграл главную роль. После этого фильма миру был явлен уже другой актер Александр Кайдановский – сложный и уже не могущий сниматься в рядовых фильмах даже у хороших режиссеров.

В начале 80-х Кайдановский поступил на Высшие режиссерские курсы к Андрею Тарковскому. Однако их союз продолжался недолго: в 84-м знаменитый режиссер навсегда покинул родину. Когда он прислал Кайдановскому в Москву приглашение сняться в «Ностальгии», актера к нему не выпустили: то ли из-за «аморалки» (он по пьяной лавочке вновь с кем-то подрался в ресторане), то ли по идеологическим соображениям (в актерской среде польский еврей Кайдановский считался диссидентом). В итоге эту роль сыграл более благонадежный Олег Янковский.

Закончив режиссерские курсы, Кайдановский снял фильм «Простая смерть» по Льву Толстому. Фильм получился не только тяжелым по своему сюжету, но и сложным по восприятию. Поэтому его причислили к разряду элитарного кино. На фестивале в испанском городе Малаге в 1988 году он был удостоен одного из призов. После этого Кайдановский снял еще два фильма: «Гость» (1987) и «Жена керосинщика» (1988), которые, как и его дебютная картина, широким зрителем были встречены прохладно. Кассу в те годы делали другие фильмы: «Интердевочка», «Маленькая Вера» и другие блокбастеры перестроечных лет.

Зато как актер Кайдановский позволял себе сниматься в фильмах разных жанров: в костюмной исторической картине «Новые приключения янки при дворе короля Артура», детективе «Десять негритят». С начала 90-х, когда российское кино перешло на самоокупаемость и Кайдановскому нужны были средства на новые постановки, он стал принимать приглашения от зарубежных режиссеров. И в первой половине 90-х снялся в нескольких таких фильмах: «Ноябрь» (Польша – Франция), «Дыхание дьявола» (Испания), «Волшебный стрелок» (Венгрия), «Исповедь незнакомцу» (Франция).