4 и 5 июля в Санкт-Петербурге прошёл XI ежегодный международный фестиваль «Петроджаз» — одно из главных летних событий 2015 года, которое стало настоящим праздником для всего города. В этом году фестиваль впервые проходил в самом центре Петербурга — на Площади Островского. Жителей и гостей северной столицы порадовали двумя сценами, 18 часами потрясающей музыки, 40 коллективами из разных стран мира, ипровизационными джемами и мастер-классами.

Главным событием фестиваля стало выступление «Aarhus Jazz Orchestra» из Дании – одного из лучших биг-бэндов Скандинавии. Приятным сюрпризом стал зажигательный рок-н-ролл от голландцев «Jazz Connection», страстный и мощный блюз от москвичей «Dynamic James», выступающих с солистом из США Томасом Стоулли (Thomas Stwalley). Знаменитый петербургский вибрафонист Алексей Чижик исполнил свои собственные версии произведений Чайковского, Моцарта и Верди в джазовой обработке. А очаровательная певица, саксофонистка, тромбонистка и композитор Алевтина Полякова вновь представила свой проект «Солнечный Ветер», на этот раз – с совершенно новым альбомом, записанным в Нью-Йорке.

5 июля в рамках фестиваля «Петроджаз» в арт-салоне «Невский, 24» прошёл мастер-класс Алевтины Поляковой по джазовому вокалу и тромбону.

Алевтина Полякова — яркий, джазовый музыкант, виртуозно владеющая как джазовым вокалом, так и отнюдь не женским джазовым инструментом — тромбоном. Некоторое время, будучи солисткой Московского Джазового Оркестра п/у Игоря Бутмана, она стремительно покорила искушенную джазовую публику. Она не боится экспериментировать и удивлять. Она импровизировала на одной сцене с мэтрами мирового джаза: Херби Хэнкок, Вэйн Шортер, Ди Ди Бриджуотер, Винни Колаюта, Терренс Бланшард, Кеко Мацуи, Джейси Джонс, etc. Полякова успела выступить на таких джазовых фестивалях как Montre Jazz Festival (Швейцария), Umbria Jazz (Италия), JazzJuan (Франция), играла в знаменитых клубах Porgy & Bess (Австрия) и Village Underground (США).
В 2013 году она была приглашена лично Херби Хэнкоком в Стамбул для участия в гала-концерте, посвященном Международному дню джаза. Впрочем, ее энергии хватает и на сольное творчество: сейчас она параллельно занимается собственным вокальным проектом, не забывая и про виртуозное владение тромбоном. В ее музыке есть все – от любимых джазовых стандартов до русского фольклора и современного афро-американского саунда!

Официальная группа Вконтакте: https://vk.com/alevtinajazz
Официальная группа Facebook: https://www.facebook.com/alevtinajazz

Пересказывать происходящее на мастер-классе в рамках блога — довольно сложно. Тут, как раз, приходит на ум поговорка «лучше один раз увидеть…» Много говорили про вокал. И как здорово было прямо тут, на месте, услышать тончайшие, но такие разительно не похожие друг на друга оттенки вокала Алевтины — swing, ballade, народное пение… Ну и, конечно же, покорили моё сердце ипровизации на тромбоне — так же легкие, непринуждённые, как и её вокал.

Надо сказать, что Алевтина, сама по себе, довольна спокойна и проста в общении. Меня слегка удивило её сожаление о том, что я не принёс на мастер-класс свой тромбон. Эта девушка живёт джазом, и готова петь и играть всегда и везде. А я пообещал, что к следующей нашей встрече я подготовлюсь лучше.

Мне в очередной раз очень хочется выразить огромную благодарность Алевтине Поляковой и ребятам, которые творили вечер вместе с ней, за интересно проведённое время и чудесный мастер-класс. Как тромбонист, к сожалению, далёкий от джаза, я узнал кое-что новое для себя. Общение получилось непринуждённым и информативным. Ну и, конечно, я остался под сильным впечатлением от вокала Алевтины. Очень жаль, что я не смог остаться на вечернее выступление и джем. Надеюсь, в следующий раз, всё получится ещё более интересней. Тем более, что Алевтина пообещала поимпровизировать вместе!

Алевтина Полякова – отличница Гнесинки, успешная джазвумен, избравшая для себя в джазе такой редкий для женщины инструмент, как тромбон. Она единственная в России и мире джазовая вокалистка, играющая на тромбоне и саксофоне. Полякова работала со знаменитыми мастерами джаза: Херби Хэнкоком, Уэйном Шортером, Теренсом Бланшардом, Анатолием Кроллом и Игорем Бутманом, ее знают за рубежом, ей рукоплещут ценители джаза и самая широкая публика.

У нее свой узнаваемый стиль, и не только музыкальный. На сцену она выходит в костюмах, которые придумывает сама: этнических тюрбанах, элегантных юбках и платьях. Но главное, у нее есть собственный проект – группа с ярким названием «Солнечный ветер», очень точно передающим ее сущность.

– Алевтина, почему сочетание «женщина и тромбон» – это такая редкость?

– Играть на тромбоне довольно трудно, поскольку это еще и физически тяжелый инструмент, но, учитывая особенности характера русской женщины, как раз для меня. Суть русского характера – в женской силе, в том, что она, как говорится, «и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет». Для игры на тромбоне нужно быть физически, скажем так, не слабым. И играть на нем действительно не так-то просто, даже на саксофоне это делать гораздо легче. Тромбон иногда называют «духовой скрипкой»: на нем нет никаких кнопок, каждую ноту нужно брать определенным положением губ и кулисы. С ним, как и в пении, нужно держать все на опоре, на дыхании. Важно заниматься каждый день. Тромбон – это как спорт: если регулярно не тренироваться, форма уходит очень быстро. Мне повезло – мы с мужем живем в квартире, которая специально оборудована для музыкантов. Там есть отдельная звукоизолирующая комната, где можно играть хоть в три часа ночи – ничего не будет слышно.

– С чего началось ваше увлечение музыкой?

– Наверное, все началось, когда я была еще в животе у мамы. Она сама музыкант (пианистка), и я «выступала» вместе с ней, невольно слушала все концерты и приучалась к музыке. Для меня никогда не стоял вопрос «кем быть»: я всегда знала, что я – музыкант, и все. Помню свое первое выступление. Мне было три с половиной года. Я пела песню перед полным залом и при этом совершенно не волновалась. Спокойно вышла, все спела, не забыла слова. Зал аплодировал стоя, и мне подарили первые в жизни цветы. Вышел какой-то парень, показавшийся мне огромным, и преподнес розы. Это выступление произвело на меня сильное впечатление.

Родители меня воспитывали в полной свободе. Я пробовала все инструменты, все, что я хочу: занималась бальными танцами, ходила в бассейн, в какие-то кружки, которые сама себе выбирала. У меня всегда была куча дел. Естественно, что я сама захотела учиться в музыкальной школе. Я много раз бросала школу, потом начинала опять что-то новое, но с музыкой никогда не расставалась. Сначала я обучалась по классу фортепиано, потом по скрипке, потом училась в хоровой школе, потом мне захотелось чего-то другого, и я пришла на саксофон.

Из Железногорска Курской области, где я родилась и где до сих пор живет моя мама, я поехала учиться в Орел, потому что там, в музыкальном училище, был очень хороший педагог, которому я очень благодарна. Он много со мной занимался, привил понятия о звуке. Так получилось, что когда я начала играть на тромбоне, про саксофон я на какое-то время забыла. А два года назад мой муж подарил мне на день рождения новый шикарный сопрано-саксофон. Мне ничего не оставалось делать, как взять его в руки и снова начать играть. Оказалось, что я все помню, – настолько у меня все это отложилось в памяти, в моих ощущениях. Я поняла, что мне нужно продолжать этим заниматься. Мне нравится этот звук, именно сопрано-саксофона.

– Когда же появился тромбон?

– Получилось так, что я училась на классическом саксофоне в Орле, но все равно стремилась к джазу. Поэтому я приехала в Москву на прослушивание в государственный колледж джазовой музыки. Педагогу все понравилось, однако мне сообщили неприятную новость: «Мы бы хотели вас взять, но у нас уже нет мест». Я расстроилась, уже сложила было саксофон, и тут Сергей Константинович Рязанцев, завкафедрой, мне говорит: «Алевтина, а вы когда-нибудь на тромбоне играли?» Я отвечаю: «Ну, так, баловалась, пробовала как-то». А он мне: «Если вы баловались – может быть, вы хотели бы поступить к нам на тромбон? Саксофон уже у вас есть – будет еще тромбон». Мне дали на раздумья месяц, но я думала всего три дня и поняла, что мне хочется попробовать тромбон. И я согласилась. За месяц до поступления я взяла тромбон и начала заниматься. Вместе со мной поступали еще четверо или пятеро тромбонистов, а в результате я поступила одна из всех.

– Ваш творческий союз с Макаром Новиковым – он одновременно и семейный. Как вам удается совмещать творчество и семейную жизнь?

– В творческом союзе самое главное – давать свободу друг другу и прислушиваться к мнению партнера. Как говорится, одна голова хорошо, а две – еще лучше. Это очень хорошо для такого проекта, как наш, это помогает шире смотреть на вещи, дает новые импульсы. В джазе, как нигде, очень важен диалог, музыканты постоянно взаимодействуют, дополняют друг друга. С Макаром мы познакомились, когда учились в колледже, я на первом курсе, он на четвертом. Потом мы вместе учились в Академии имени Гнесиных. Макар Новиков – один из лучших музыкантов в России, а для меня – самый лучший. С первых дней знакомства нам стало ясно, что мы понимаем друг друга и в музыке, и в жизни. Для меня он самый близкий человек. Порядочнее человека я не встречала. Он очень внимательный и понимающий, делающий все для того, чтобы мне было хорошо. Мы постоянно занимаемся нашем проектом, постоянно об этом разговариваем, это наша жизнь. Даже дома мы остаемся погруженными в музыку, потому что у нас много разных идей. Невозможно прийти домой и забыть об этом. С хозяйством я справляюсь, но из-за того, что я одна занимаюсь продвижением нашей группы, не всегда получается убраться или вовремя что-то приготовить.

– Муж не бывает недоволен беспорядком или отсутствием еды?

– Нет, вообще-то я готовлю вкусно. Но частенько, когда я ставлю еду на плиту и сажусь заниматься, я о ней забываю, и она пригорает. Приходится выбрасывать и готовить заново. Со второго раза обычно получается.

– Какой у вас характер?

– Я очень эмоциональна и нетерпелива. Очень увлекающаяся. Целеустремленная, но у меня бывают и периоды затишья, видимо, чтобы восполнить запасы энергии. Моя самая близкая подруга – это моя мама. У нас самые доверительные отношения. Мы очень часто с ней общаемся. Я у нее спрашиваю совета. Решение принимаю я сама. В женскую дружбу не верю, а предпочитаю дружить с мужчинами. Моим близким друзьям (их у меня немного) я могу открыться, посоветоваться с ними. Считаю, этого достаточно. Мы с мужем уравновешиваем друг друга. Макар более спокойный, более хладнокровно мыслящий, а я бурлящая натура. Я поняла, что я такая, и меняться у меня не получается. Да и не хочется.

– Что означает быть женщиной в джазе? Ведь инструментальный джаз всегда считался мужским занятием.

– Это очень увлекательно, пусть для нашей страны пока не совсем привычно. И хотя я не различаю музыку на женскую или мужскую, все же думаю, что сейчас наступил «век женщины», представительницы прекрасного пола стали реализовывать себя в совершенно разных «неженских» профессиях. Вообще джаз – это уникальная музыка! Только представьте что мы – джазмены – не заучиваем свои импровизации, мы их сочиняем на сцене в момент исполнения, в зависимости от того, что мы хотим рассказать посредством музыки. И каждый раз это новая импровизация, новый рассказ, который никогда уже не повторится! В этом есть и таинство, и интерес, и азарт!

– Как оставаться женственной, владея, по сути, мужской профессией?

– Помнить о своей женской сущности, любить себя и блюсти во всех отношениях. Хотим мы этого или нет, мы все равно остаемся женщинами, несмотря на то, что мы играем на тромбоне, летим в космос, управляем подъемным краном или государством. Не стоит этого забывать, мои дорогие, это великий дар!

– Как вам удается руководить мужчинами, да еще в джазе?

– Я не сказала бы, что я ими руковожу. Мы единомышленники. Я нашла людей, которые любят то же, что и я, и очень рада этому. Мужчины меня опекают, а я, в свою очередь, забочусь о них.

Март 13, 2014

Алевтина Полякова – единственная в России джазовая вокалистка, играющая на тромбоне. Она работала с Анатолием Кроллом и Игорем Бутманом, ее знают за рубежом, ей рукоплещут ценители и самые прожженные циники. У нее свой узнаваемый стиль, и не только музыкальный. На сцену она выходит в костюмах, которые придумывает сама: этнических тюрбанах, элегантных юбках и платьях.

Но главное, у нее есть собственный сольный проект с ярким названием «Солнечный ветер», очень точно передающий то, что она делает. Недавно группа записала свой первый альбом в Нью-Йорке. Надеемся, что прочитав наше интервью с Алевтиной Поляковой, вы также почувствуете дуновение этого волшебного ветра…

Алевтина, почему сочетание «женщина и тромбон» – это такая редкость? Дело в каких-то физиологических особенностях?

Тромбон – это очень «силовой» инструмент. И играть на нем действительно не так-то просто, даже на саксофоне это делать гораздо легче. Тромбон иногда называют «духовой скрипкой»: на нем нет никаких кнопок, каждую ноту нужно брать определённым положением губ. С ним, как и в пении, нужно держать всё на напоре, на дыхании. При игре на тромбоне очень интенсивно работают отдельные группы мышц.

- Нужно ли их как-то специально тренировать, делать какие-то упражнения?

Нет, ничего не нужно. Важно лишь играть практически каждый день. Тромбон – это как спорт: если регулярно не тренироваться, форма уходит очень быстро.

- А где именно можно тренироваться? Ведь наверняка не в обычной московской квартире?

Мне повезло, я живу в квартире, которая специально оборудована для музыканта. Там есть отдельная звукоизолирующая комната, где можно играть хоть в три часа ночи – ничего не будет слышно.

- Давай вернемся немного назад… Как тебя вообще «занесло» в эту профессию?

Наверное, началось все, когда я была еще в животе у мамы (смеется ). Она сама музыкант, концертмейстер, и я «выступала» вместе с ней. Для меня никогда не стоял вопрос «кем быть» — я всегда знала, что я – музыкант, и все.

- Первое выступление свое помнишь?

Помню. Мне было три с половиной года. Мама отвела меня на сцену и предложила исполнить песню перед полным залом. Я совершенно не волновалась: спокойно вышла, всё спела, «завела» зал, мне аплодировали.

- Потом, наверное, была музыкальная школа?

Да, несколько. Я пробовала играть на фортепиано, на скрипке, а потом открыла для себя саксофон…

- Когда же появился тромбон?

Получилось так, что я училась на классическом саксофоне в Орле, но всё равно стремилась к джазу. Поэтому я приехала в Москву, поступать в государственный колледж джазовой музыки. Экзамен сдала хорошо, приемной комиссии все понравилось, однако мне сообщили неприятную новость: «Мы бы хотели вас взять, но у нас уже нет мест».

Я расстроилась, уже сложила было саксофон, и тут Сергей Константинович Рязанцев, завкафедры, мне говорит: «Алевтина, а вы когда-нибудь на тромбоне играли?» Я отвечаю: «Ну так, баловалась, пробовала как-то». А он мне: «Если вы баловались – может быть, вы хотели бы поступить к нам на тромбон? Саксофон уже у вас есть – будет ещё тромбон». И я согласилась. Так все и началось. Потом я поступила в Гнесинку – это была отличная школа для меня, в том числе в том, что касается написания музыки и аранжировки, затем — биг-бэнд Анатолия Кролла…

- А как ты познакомилась с Игорем Бутманом?

На концерте «Академик-бэнда» под руководством Анатолия Кролла.Через некоторое время мне позвонили менеджеры Игоря Бутмана и предложили играть в его оркестре. Я очень обрадовалась!

- Каково это вообще — работать с Игорем Бутманом?

- Очень интересно! Он невероятно творческий человек, постоянно придумывает что-то новое. При этом, несмотря на звездный статус, он очень приятный в общении, простой. Это вообще особенность джазовых музыкантов: какими бы признанными мэтрами они не были, они остаются сами собой, обычными людьми. И мне это очень нравится.

- В какой же момент ты решила пойти по собственному пути, оставив оркестр Бутмана?

Несколько месяцев назад я начала вплотную заниматься своим проектом. До этого я уже активно сама писала песни. Первую песню я написала полтора года назад. Это была композиция «Solar wind» («Солнечный ветер»), и именно так я решила назвать свой сольный проект. Я пришла к выводу, что пора двигаться дальше, своей дорогой. Мне есть, что сказать зрителю. Кроме того, вокруг меня сформировалась группа молодых талантливых музыкантов. Например, Евгений Лебедев – замечательный музыкант со своим уникальным взглядом, мне очень интересно с ним работать. Недавно у нас появился новый барабанщик, Игнат Кравцов, который привнёс в наш «Солнечный ветер», ещё больше солнца. И, конечно, у нас есть Макар Новиков – молодой, но уже очень известный контрабасист, работавший со многими русскими и зарубежными звёздами.

Но Макар Новиков – это ведь не только талантливый коллега… Ваш творческий союз – он одновременно семейный. Как вам удается совмещать одно с другим?

- В творческом союзе самое главное – давать свободу друг другу и прислушиваться к мнению партнера. Как говорится, одна голова хорошо, а две – ещё лучше. Это очень хорошо для такого проекта, как наш, это помогает шире смотреть на вещи, дает новые импульсы. В джазе, как нигде, очень важен диалог, музыканты постоянно взаимодействуют, дополняют друг друга.

- А что означает быть женщиной в джазе?

Это очень увлекательно, пусть для нашей страны пока не совсем привычно. Я думаю, что сейчас наступил «век женщины», когда нам можно реализовываться в любых профессиях. Правда, если говорить о великих джазовых вокалистках, почти у всех была очень тяжелая судьба. Возможно, это связано с джазовой спецификой. Когда постоянно поешь грустные песни, настолько «врастаешь» в трагический образ, что автоматически переносишь его на свою реальную жизнь.

- Что вообще представляет собой жизнь джазовой исполнительницы?

- Для меня это полное погружение в профессию. Я не только играю на инструменте и явлюсь вокалисткой, я пишу стихи и музыку, и я стараюсь делать это не тяп-ляп, а вдумчиво, искренне. У меня к себе очень строгие требования, я перфекционистка, поэтому на творческий процесс уходит много времени. Также организацией концертов сейчас занимаюсь в основном я, потому что менеджеров очень сложно в России найти. С менеджерами именно в джазе как-то тяжело.

- Почему?

Даже не знаю. Может быть, людям нужно, чтобы было всё ближе к поп-музыке, потому что ее легче продать. И вообще это очень тяжёлая работа, она требует наличия в человеке тоже чего-то необыкновенного, особого чутья. Он сам должен хорошо разбираться в этой музыке, а это не так просто.

- Кстати, а существует ли в принципе такое понятие, как русский джаз?

- Я недавнонаписала две джазовые песни на русском. Возможно, если следовать классическим джазовым стандартам, это не совсем правильно. Но при этом можно подобрать такие слова, такие аккорды, что песня будет звучать невероятно красиво. Я считаю, нам очень повезло, что наш язык – русский. С его помощью можно очень объемно и тонко передать многое.

Кроме того, когда я общаюсь с зарубежными арт-менеджерами, то часто слышу примерно следующее: «Зачем нам нужен ваш русский американский джаз? Мы можем пригласить ребят из Америки, которые сделают это идеально! Привезите русский джаз, с вашими интонациями, с вашими напевами! Привезите джаз с вашим русским лицом – нам вот что интересно!»

Мне это сейчас тоже интересно… Мне кажется, что с нашей русской музыкальной культурой мы имеем огромные привилегии и вполне заслужили право иметь собственное лицо, мировое лицо русского джаза.

- Многие не любят джаз, потому что просто его не понимают. Можно ли научиться понимать джаз?

Возможно, чтобы развить в себе вкус к джазу, стоит начинать с певцов – таких, как Билли Холидей, Сара Вон, Элла Фицджеральд. И постепенно «углубляться», переходить на инструментальную музыку. «Изюминка» джаза — в возможности импровизировать, это музыка «здесь и сейчас», она каждый раз звучит по-новому. На мой взгляд, чтобы научиться понимать джаз нужно ходить на джазовые концерты, слушать джаз живьем! Это живая музыка! Абсолютно все мои знакомые, которые вообще не любили джаз, придя на живой джазовый концерт, полностью меняли свое мнение о нем.

Беседовала Елена Ефремова