«Счастливец тоже был»… Такими ироническими словами вводится в поэму Некрасова образ деда Савелия. Он прожил долгую, непростую жизнь и теперь доживает свой век в семье Матрены Тимофеевны. Образ Савелия, богатыря святорусского в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова очень важен, потому что он воплощает в себе идею русского богатырства. Тема силы, выносливости и долготерпения народа в поэме от главы к главе нарастает (вспомним историю силача на ярмарке, служащую предпосылкой к истории Савелия) и в конце концов разрешается в образе богатыря Савелия.
Савелий – выходец из глухих лесных краев, куда даже «черт три года дорогу искал». Уже само название этого края дышит мощью: Корега, от «корежить», т.е. гнуть, ломать. Покорежить что-либо может медведь, да и сам Савелий «на медведя смахивал». Сравнивается он и с другими зверями, например, с сохатым, причем подчеркивается, что он куда опаснее хищника, когда ходит по лесу «с ножищем и рогатиной». Сила эта проистекает из глубокого знания своего края, полного единения с природой. Видна любовь Савелия к своей земле, его слова «Мой лес!
» звучат куда более убедительно, чем такое же заявление из уст помещика Оболта-Оболдуева.
Но в любой, даже самый непроходимый край, дотянется барская рука. Вольная жизнь Савелия заканчивается с приездом в Корегу немца-управляющего. Поначалу тот казался безобидным и даже не требовал полагающейся дани, но поставил условие: отработать деньги рубкой леса. Простодушные мужики построили из лесу дорогу и тут-то поняли, как сильно их обманули: по этой дороге приехали в Корежину господа, немец привез жену с детьми, и начал вытягивать из деревни все соки.
«И тут настала каторга
Корежскому крестьянину –
До нитки разорил!»
Долгое время крестьяне терпят издевательства немца – он бьет их и заставляет работать без меры. Многое может вытерпеть русский мужик, оттого-то он и богатырь, – так считает Савелий.
Так говорит он Матрене, на что женщина с иронией отвечает: такого богатыря и мыши заесть могут. В этом эпизоде Некрасов намечает важную проблему русского народа: его безответность, неготовность к решительным действиям. Недаром характеристика Савелия совпадает с образом самого неподвижного из былинных богатырей – Святогора, который в конце жизни врос в землю.
«Недотерпеть - пропасть, перетерпеть - пропасть». Так мыслит богатырь Савелий, и эта простая, но мудрая народная философия приводит-таки его к бунту. Под придуманное им словцо «Наддай!» ненавистного немца-управляющего закапывают в землю. И хотя за этот поступок Савелий попадает на каторгу, начало освобождению уже положено. Всю оставшуюся жизнь дед будет гордиться тем, что он, хоть «клейменый, да не раб!
Но как же складывается его жизнь дальше? Больше двадцати лет провел он на каторге, еще двадцать отняли поселения. Но и там Савелий не сдавался, работал, смог собрать денег, и, вернувшись на родину, построил себе и своим домашним избу. И все же жизни его не дано завершиться спокойно: пока были у деда деньги, он пользовался любовью домашних, а когда они закончились – встретился с нелюбовью и насмешками. Единственной отрадой для него, как и для Матрены, становится Демушка. Он сидит на плече у старика «как яблочко в вершине старой яблони». Но происходит страшное: по его, Савелия, вине внук и погибает. И именно это событие сломило прошедшего через плети и каторгу мужика. Остаток жизни дед проведет в монастыре и скитаниях, молясь об отпущение грехов. Именно поэтому Некрасов и называет его святорусским, показывая еще одну черту, присущую всему народу: глубокую, искреннюю религиозность. «Сто семь годов» жил дед Савелий, но долгожительство не принесло ему счастья, а сила, как он сам с горечью вспоминает, «по мелочи ушла».
В поэме «Кому на Руси жить хорошо» Савелий воплощает именно эту, глубоко сокрытую силу русского мужика и его огромный, хотя пока что не реализованный потенциал. Стоит разбудить народ, убедить его на время отказаться от смирения, и тогда он сам завоюет себе счастье, вот о чем говорит Некрасов с помощью образа богатыря Савелия.
Тест по произведению
С большущей сивой гривою,
Чай, двадцать лет не стриженной,
С большущей бородой,
Дед на медведя смахивал,
Особенно как из лесу,
Согнувшись, выходил.
Дугой спина у дедушки.
Сначала все боялась я,
Как в низенькую горенку
Входил он: ну распрямится?
Пробьет дыру медведице
В светелке головой!
Да распрямиться дедушка
Не мог: ему уж стукнуло,
По сказкам, сто годов,
Дед жил в особой горнице,
Семейки недолюбливал,
В свой угол не пускал;
А та сердилась, лаялась,
Его «клейменым, каторжным»
Честил родной сынок.
Савелий не рассердится.
Уйдет в свою светелочку,
Читает святцы, крестится,
Да вдруг и скажет весело:
«Клейменый, да не раб!..»
А крепко досадят ему –
Подшутит: «Поглядите-тко,
К нам сваты!» Незамужняя
Золовушка – к окну:
Ан вместо сватов – нищие!
Из оловянной пуговки
Дед вылепил двугривенный,
Подбросил на полу –
Попался свекор-батюшка!
Не пьяный из питейного –
Побитый приплелся!
Сидят, молчат за ужином:
У свекра бровь рассечена,
У деда, словно радуга,
Усмешка на лице.
С весны до поздней осени
Дед брал грибы да ягоды,
Силочки становил
На глухарей, на рябчиков.
А зиму разговаривал
На печке сам с собой.
Имел слова любимые,
И выпускал их дедушка
По слову через час.
…………………………………
«Погибшие… пропащие…»
…………………………………
«Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать!»
…………………………………
«Недотерпеть – пропасть,
Перетерпеть – пропасть!..»
…………………………………
«Эх, доля святорусского
Богатыря сермяжного!
Всю жизнь его дерут,
Раздумается временем
О смерти – муки адские
В ту-светной жизни ждут».
…………………………………
«Надумалась Корёжина ,
Наддай! наддай! наддай!..»
…………………………………
И много! да забыла я…
Как свекор развоюется,
Бежала я к нему.
Запремся. Я работаю,
А Дема, словно яблочко
В вершине старой яблони,
У деда на плече
Сидит румяный, свеженький…
Вот раз и говорю:
«За что тебя, Савельюшка,
Зовут клейменым, каторжным?»
– Я каторжником был. –
«Ты, дедушка?»
– Я, внученька!
Я в землю немца Фогеля
Христьяна Христианыча
Живого закопал…
«И полно! шутишь, дедушка!»
– Нет, не шучу. Послушай-ка! –
И все мне рассказал.
– Во времена досюльные
Мы были тоже барские,
Да только ни помещиков,
Ни немцев-управителей
Не знали мы тогда.
Не правили мы барщины,
Оброков не платили мы,
А так, когда рассудится,
В три года раз пошлем.
«Да как же так, Савельюшка?»
– А были благодатные
Такие времена.
Недаром есть пословица,
Что нашей-то сторонушки
Три года черт искал.
Кругом леса дремучие,
Кругом болота топкие.
Ни конному проехать к нам,
Ни пешему пройти!
Помещик наш Шалашников
Через тропы звериные
С полком своим – военный был –
К нам доступиться пробовал,
Да лыжи повернул!
К нам земская полиция
Не попадала по́ году, –
Вот были времена!
А ныне – барин под боком,
Дорога скатерть-скатертью…
Тьфу! прах ее возьми!..
Нас только и тревожили
Медведи… да с медведями
Справлялись мы легко.
С ножищем да с рогатиной
Я сам страшней сохатого,
По заповедным тропочкам
Иду: «Мой лес!» – кричу.
Раз только испугался я,
Как наступил на сонную
Медведицу в лесу.
И то бежать не бросился,
А так всадил рогатину,
Что словно как на вертеле
Цыпленок – завертелася
И часу не жила!
Спина в то время хрустнула,
Побаливала изредка,
Покуда молод был,
А к старости согнулася.
Не правда ли, Матренушка,
На очеп я похож? –
«Ты начал, так досказывай!
– По времени Шалашников
Удумал штуку новую,
Приходит к нам приказ:
«Явиться!» Не явились мы,
Притихли, не шелохнемся
В болотине своей.
Была засу̒ха сильная,
Наехала полиция,
Мы дань ей – медом, рыбою!
Наехала опять,
Грозит с конвоем выправить,
Мы – шкурами звериными!
А в третий – мы ничем!
Обули лапти старые,
Надели шапки рваные,
Худые армяки –
И тронулась Корёжина!..
Пришли… (В губернском городе
Стоял с полком Шалашников.)
«Оброк!» – Оброку нет!
Хлеба не уродилися,
Снеточки не ловилися… –
«Оброк!» – Оброку нет! –
Не стал и разговаривать:
«Эй, перемена первая!» –
И начал нас пороть.
Туга мошна корёжская!
Да стоек и Шалашников:
Уж языки мешалися,
Мозги уж потрясалися
В головушках – дерет!
Укрепа богатырская,
Не розги!.. Делать нечего!
Кричим: постой, дай срок!
Онучи распороли мы
И барину «лобанчиков»
Полшапки поднесли.
Утих боец Шалашников!
Такого-то горчайшего
Поднес нам травнику,
Сам выпил с нами, чокнулся
С Корёгой покоренною:
«Ну, благо вы сдались!
А то – вот Бог! – решился я
Содрать с вас шкуру начисто…
На барабан напялил бы
И подарил полку!
Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!
(Хохочет – рад придумочке.)
Вот был бы барабан!»
Идем домой понурые…
Два старика кряжистые
Смеются… Ай, кряжи!
Бумажки сторублевые
Домой под подоплекою
Нетронуты несут!
Как уперлись: мы нищие –
Так тем и отбоярились!
Подумал я тогда:
«Ну, ладно ж! черти сивые,
Вперед не доведется вам
Смеяться надо мной!»
И прочим стало совестно,
На церковь побожилися:
«Вперед не посрамимся мы,
Под розгами умрем!»
Понравились помещику
Корёжские лобанчики,
Что год – зовет… дерет…
Отменно драл Шалашников,
А не ахти великие
Доходы получал:
Сдавались люди слабые,
А сильные за вотчину
Стояли хорошо.
Я тоже перетерпливал,
Помалчивал, подумывал:
«Как ни дери, собачий сын,
А всей души не вышибешь,
Оставишь что-нибудь!
Как примет дань Шалашников,
Уйдем – и за заставою
Поделим барыши:
«Что денег-то осталося!
Дурак же ты, Шалашников!»
И тешилась над барином
Корёга в свой черед!
Вот были люди гордые!
А нынче дай затрещину –
Исправнику, помещику
Тащат последний грош!
Зато купцами жили мы…
Подходит лето красное,
Ждем грамоты… Пришла…
А в ней уведомление,
Что господин Шалашников
Под Варною убит.
Жалеть не пожалели мы,
А пала дума на сердце:
«Приходит благоденствию
Крестьянскому конец!»
И точно: небывалое
Наследник средство выдумал:
К нам немца подослал.
Через леса дремучие,
Через болота топкие
Пешком пришел, шельмец!
Один как перст: фуражечка
Да тросточка, а в тросточке
Для уженья снаряд.
И был сначала тихонький:
«Платите сколько можете».
– Не можем ничего! –
«Я барина уведомлю».
– Уведомь!.. – Тем и кончилось.
Стал жить да поживать;
Питался больше рыбою;
Сидит на речке с удочкой
Да сам себя то по носу,
То по лбу – бац да бац!
Смеялись мы: – Не любишь ты
Корёжского комарика…
Не любишь, немчура?.. –
Катается по бережку,
Как в бане на полке…
С ребятами, с дево́чками
Сдружился, бродит по лесу…
Недаром он бродил!
«Коли платить не можете,
Работайте!» – А в чем твоя
Работа? – «Окопать
Канавками желательно
Болото…» Окопали мы…
«Теперь рубите лес…»
– Ну, хорошо! – Рубили мы,
А немчура показывал,
Где надобно рубить.
Глядим: выходит просека!
Как просеку прочистили,
К болоту поперечины
Велел по ней возить.
Ну, словом: спохватились мы,
Как уж дорогу сделали,
Что немец нас поймал!
Поехал в город парочкой!
Глядим, везет из города
Коробки, тюфяки;
Откудова ни взялися
У немца босоногого
Детишки и жена.
Повел хлеб-соль с исправником
И с прочей земской властию,
Гостишек полон двор!
И тут настала каторга
Корёжскому крестьянину –
До нитки разорил!
А драл… как сам Шалашников!
Да тот был прост; накинется
Со всей воинской силою,
Подумаешь: убьет!
А деньги сунь, отвалится,
Ни дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца – хватка мертвая:
Пока не пустит по миру,
Не отойдя сосет!
«Как вы терпели, дедушка?»
– А потому терпели мы,
Что мы – богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик – не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою – а богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина… леса дремучие
Прошли по ней – сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит – катается
На колеснице огненной…
Все терпит богатырь!
И гнется, да не ломится,
Не ломится, не валится…
Ужли не богатырь?
«Ты шутишь шутки, дедушка! –
Сказала я. – Такого-то
Чай, мыши заедят!»
– Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы – кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? –
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
«А что же немец, дедушка?»
– А немец как ни властвовал,
Да наши топоры
Лежали – до поры!
Осьмнадцать лет терпели мы.
Застроил немец фабрику,
Велел колодец рыть.
Вдевятером копали мы,
До полдня проработали,
Позавтракать хотим.
Приходит немец: «Только-то?..»
И начал нас по-своему,
Не торопясь, пилить.
Стояли мы голодные,
А немец нас поругивал
Да в яму землю мокрую
Пошвыривал ногой.
Была уж яма добрая…
Случилось, я легонечко
Толкнул его плечом,
Потом другой толкнул его,
И третий… Мы посгрудились…
До ямы два шага…
Мы слова не промолвили,
Друг другу не глядели мы
В глаза… а всей гурьбой
Христьяна Христианыча
Поталкивали бережно
Всё к яме… всё на край…
И немец в яму бухнулся,
Кричит: «Веревку! лестницу!»
Мы девятью лопатами
Ответили ему.
«Наддай!» – я слово выронил, –
Под слово люди русские
Работают дружней.
«Наддай! наддай!» Так наддали,
Что ямы словно не было –
Сровнялася с землей!
Тут мы переглянулися…
Кабак… острог в Буй-городе.
Там я учился грамоте,
Пока решили нас.
Решенье вышло: каторга
И плети предварительно;
Не выдрали – помазали,
Плохое там дранье!
Потом… бежал я с каторги…
Поймали! не погладили
И тут по голове.
Заводские начальники
По всей Сибири славятся –
Собаку съели драть.
Да нас дирал Шалашников
Больней – я не поморщился
С заводского дранья.
Тот мастер был – умел пороть!
Он так мне шкуру выделал,
Что носится сто лет.
А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать…
Тут кончил речь Савельюшка…
«Ну, что ж? – сказали странники. –
Досказывай, хозяюшка,
Свое житье-бытье!»
– Невесело досказывать.
Одной беды Бог миловал:
Холерой умер Ситников, –
Другая подошла.
«Наддай!» – сказали странники
(Им слово полюбилося)
Одного из главных героев поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» - Савелия - читатель узнает тогда, когда тот уже является стариком, прожившим долгую и трудную жизнь. Поэт рисует колоритный портрет этого удивительного старика:
С большущей сивой гривою,
Чай, двадцать лет нестриженной,
С большущей бородой,
Дед на медведя смахивал,
Особенно, как из лесу,
Согнувшись, выходил.
Жизнь Савелия оказалась очень непростой, судьба не баловала его. В старости Савелий жил в семье своего сына, свекра Матрены Тимофеевны. Примечательно, что дедушка Савелий недолюбливает свою семью. Очевидно, все домочадцы обладают далеко не самыми лучшими качествами, а честный и искренний старик это прекрасно чувствует. В своей родной семье Савелия называют «клейменым, каторжным». А он сам, ничуть не обижаясь на это, говорит: «Клейменый, да не раб. Интересно понаблюдать, как Савелий не прочь подшутить над членами своей семьи:
А крепко досадят ему -
Подшутит: «Поглядите-тко
К нам сваты!» Незамужняя
Золовушка - к окну:
ан вместо сватов - нищие!
Из оловянной пуговки
Дед вылепил двугривенный,
Подбросил на полу -
Попался свекор-батюшка!
Не пьяный из питейного -
Побитый приплелся!
О чем свидетельствует такое отношение между стариком и его семейством? Прежде всего в глаза бросается, что Савелий отличается как от своего сына, так и от всех родственников. Сын его не обладает никакими исключительными качествами, не гнушается пьянства, почти напрочь лишен доброты и благородства. А Савелий, наоборот, добр, умен, незауряден. Он сторонится своих домочадцев, по-видимому, ему претят мелочность, зависть, злоба, характерные для его родственников. Старик Савелий - единственный, кто в семье мужа был добр с Матреной. Старик не скрывает всех тягот, которые выпали на его долю:
«Эх, доля святорусского
Богатыря сермяжного!
Всю жизнь его дерут.
Раздумается временем
О смерти - муки адские
В тусветной жизни ждут».
Старик Савелий очень свободолюбив. В нем сочетаются такие качества, как сила физическая и душевная. Савелий - настоящий русский богатырь, не признающий над собой никакого давления. В молодости Савелий обладал недюжинной силой, никто не мог с ним соперничать. К тому же жизнь раньше была иной, крестьяне не были обременены тяжелейшей обязанностью платить оброки и отрабатывать барщину. Как говорит сам Савелий:
Не правили мы барщины,
Оброков не платили мы,
А так, когда рассудится,
В три года раз пошлем.
В таких обстоятельствах и закалился характер молодого Савелия. Никто не давил на нею, никто не заставлял чувствовать себя рабом. К тому же сама природа была на стороне крестьян:
Кругом леса дремучие,
Кругом болота топкие,
Ни конному проехать к нам,
Ни пешему пройти!
Сама природа защищала крестьян от вторжения барина, полиции и прочих нарушителей спокойствия. Поэтому крестьяне могли спокойно жить и работать, не чувствуя над собой чужой власти. При чтении этих строк вспоминаются сказочные мотивы, потому что в сказках и легендах люди были абсолютно свободными, сами распоряжались своей жизнью. Старик рассказывает о том, как справлялись крестьяне с медведями:
Нас только и тревожили
Медведи... да с медведями
Справлялись мы легко.
С ножищем да с рогатиной
Я сам страшней сохатого,
По заповедным тропочкам
Иду: «Мой лес!» - кричу.
Савелий, словно настоящий сказочный богатырь, предъявляет свои права на окружающий его лес. Именно лес - с его нехожеными тропами, могучими деревьями - является настоящей стихией богатыря Савелия. В лесу богатырь ничего не боится, он настоящий хозяин безмолвного царства вокруг себя. Именно поэтому в старости он оставляет семью и уходит в лес. Единство богатыря Савелия и окружающей его природы представляется несомненным. Природа помогает Савелию стать сильнее. Даже в старости, когда годы и невзгоды согнули спину старика, все равно в нем чувствуется недюжинная сила.
Савелий рассказывает, как в молодости его односельчанам удавалось обманывать барина, скрывать от него имеющиеся богатства. И пусть за это приходилось немало вытерпеть, зато никто не мог упрекнуть людей в трусости и безволии. Крестьяне смогли уверить помещиков в своей абсолютной бедности, поэтому им удавалось избегать полного разорения и порабощения.
Савелий - очень гордый человек. Это ощущается во всем: в его отношении к жизни, в его стойкости и мужестве, с которыми он отстаивает свое. Когда он рассказывает о своей молодости, то вспоминает, как сдавались барину только слабые духом люди. Конечно, он сам к таким людям не относился:
Отменно драл Шалашников,
А не ахти великие Доходы получал:
Сдавались люди слабые,
А сильные за вотчину
Стояли хорошо.
Я тоже перетерпливал,
Помалчивал, подумывал:
«Как ни дери, собачий сын,
А всей души не вышибешь,
Оставишь что-нибудь!»
Старик Савелий с горечью говорит о том, что теперь уже в людях практически не осталось самоуважения. Теперь преобладают трусость, животный страх за себя и свое благополучие и отсутствие желания бороться:
Вот были люди гордые!
А нынче дай затрещину -
Исправнику, помещику
Тащат последний грош!
Молодые годы Савелия прошли в атмосфере свободы. Но крестьянская свобода не была долгой. Барин умер, а его наследник прислал немца, который сначала вел себя тихо и незаметно. Немец постепенно сдружился со всем местным населением, понемногу наблюдал за крестьянской жизнью. Постепенно он втерся в доверие к крестьянам и велел им осушить болото, затем вырубить лес. Одним словом, крестьяне опомнились только тогда, когда появилась великолепная дорога, по которой до их богом забытого места можно было легко добраться.
И тут настала каторга
Корежскому крестьянину -
нитки разорил
Вольная жизнь кончилась, теперь крестьяне сполна ощутили все тяготы подневольного существования. Старик Савелий говорит о народном долготерпении, объясняя его мужеством и душевной силой людей. Только по-настоящему сильные и мужественные люди могут быть столь терпеливыми, чтобы вытерпеть над собой подобные издевательства, и столь великодушными, чтобы не прощать подобное отношение к себе.
А потому терпели мы,
Что мы - богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик - не богатырь"?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою - а богатырь!
Некрасов находит удивительные сравнения, говоря о народном долготерпении и мужестве. Он использует народный эпос, говоря о богатырях:
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина... леса дремучие
Прошли по ней - сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит-катается
На колеснице огненной...
Все терпит богатырь!
Старик Савелий рассказываете том, как целых восемнадцать лет терпели крестьяне произвол немца-управляющего. Вся жизнь их теперь оказалась во власти этого жестокого человека. Людям приходилось работать не покладая рук. А управляющий всякий раз был недоволен результатами работы, требовал большего. Постоянные издевательства со стороны немца вызывают сильнейшее возмущение в душе крестьян. И однажды очередная порция издевательств заставила людей пойти на преступление. Они убивают немца-управляющего. При чтении этих строк приходит мысль о высшей справедливости. Крестьяне уже успели почувствовать себя абсолютно бесправными и безвольными. У них было отнято все, чем они дорожили. Но ведь над человеком нельзя издеваться совершенно безнаказанно. Рано или поздно придется расплачиваться за свои действия.
Но, разумеется, убийство управляющего не осталось безнаказанным:
Жизнь Савелия, богатыря святорусского, после каторги была очень нелегкой. Двадцать лет он провел в неволе, только уже ближе к старости оказался на свободе. Вся жизнь Савелия очень трагична, и в старости он оказывается невольным виновником гибели маленького внука. Этот случай еще раз доказывает, что, несмотря на всю свою силу, Савелий не может противостоять враждебным обстоятельствам. Он - всего лишь игрушка в руках судьбы.
Страница: [ 1 ]
Поэма «Кому на Руси жить хорошо» является итогом всего творчества Н.А. Некрасова. Она была задумана «о народе и для народа» и писалась с 1863 по 1876 год. Автор считал свое произведение «эпопеей современной крестьянской жизни». В ней Некрасов задался вопросом: принесла ли отмена крепостного права счастье крестьянству? Чтобы найти ответ, поэт отправляет семерых мужиков в долгое путешествие по России в поисках хотя бы одного счастливого.
На своем пути странники встречают множество лиц, героев, судеб. Одним из встреченных ими становится Савелий. Его Некрасов называет «богатырем святорусским». Путники видят перед собой старца, «большущей сивой гривою, …с большущей бородой», «ему уж стукнуло, По сказкам, сто годов». Но, несмотря на возраст, в этом человеке чувствовалась огромная сила и мощь: «…ну распрямится? Пробьет дыру медведище В светелке головой!»
Эта сила и мощь, как позже узнали странники, проявилась не только во внешности Савелия. Они, прежде всего, в его характере, внутреннем стержне, нравственных качествах.
Сын часто называл Савелия каторжником и «клейменым». На что этот герой всегда отвечал: «Клейменый, да не раб!» Свободолюбие, стремление к внутренней независимости – вот что делало Савелия настоящим «святорусским» богатырем.
За что же этот герой попал на каторгу? В молодости он поднял бунт против немца-управляющего, присланного помещиком в их деревню. Фогель сделал так, чтобы «настала каторга Корежскому крестьянину - До нитки разорил!» Сначала вся деревня терпела. В этом Савелий видит богатырство русского мужика вообще. Но в чем заключается его богатырство? В терпении и выносливости – семнадцать лет терпели крестьяне иго Фогеля:
И гнется, да не ломится,
Не ломится, не валится...
Ужли не богатырь?
Но вскоре и мужицкому терпению пришел конец:
Случилось, я легонечко
Толкнул его плечом,
Потом другой толкнул его,
И третий...
Народный гнев, получив толчок, подобно лавине, обрушился на изверга-управляющего. Мужики закопали его живьем в землю, в ту самую яму, которую он приказывал рыть крестьянам. Некрасов, таким образом, показывает здесь, что и терпению народному приходит конец. Более того, несмотря на то, что терпение - национальная черта характера, она должна иметь свои границы. Поэт призывает начать бороться за улучшение своей жизни, за свою судьбу.
За совершенное преступление Савелия и других крестьян сослали на каторгу. Но до этого держали в остроге, где герой выучился грамоте, пороли плетьми. Но Савелий это за наказание и не считает даже: «Не выдрали - помазали, Плохое там дранье!»
С каторги герой несколько раз сбегал, но его возвращали и наказывали. Двадцать лет провел Савелий на строгой каторге, двадцать лет – на поселениях. Возвратившись домой, построил свой дом. Казалось бы, теперь можно спокойно жить и работать. Но разве это возможно для русских крестьян? Некрасов показывает, что нет.
Уже дома с Савелием случилось, наверное, самое страшное событие, страшнее двадцати лет каторги. Старый герой не усмотрел за своим правнуком Демушкой, и мальчика сожрали свиньи. Этот грех Савелий не мог себе простить до конца жизни. Он чувствовал свою вину и перед матерью Демушки, и перед всеми людьми, и перед Богом.
После смерти мальчика герой почти поселился у него на могиле, а затем и вовсе ушел в монастырь замаливать свои грехи. Именно последней частью жизни Савелия и объясняется то определение, которое ему дает Некрасов, – «святорусский». Большую силу, непобедимость русского человека поэт видит именно в нравственности, внутреннем стержне простого мужика, во многом основанном на вере в Бога.
Но лучше самого Савелия никто, наверное, не скажет про его судьбу и участь. Вот как сам старик оценивает свою жизнь:
Эх, доля святорусского
Богатыря сермяжного!
Всю жизнь его дерут.
Раздумается временем
О смерти - муки адские
В ту-светной жизни ждут.
В образе Савелия, богатыря святорусского, воплощены огромные силы русского народа, его мощный потенциал. Это выражается и в физическом облике героя, и в его внутренней чистоте, свободолюбии, гордости. Однако стоит заметить, что Савелий еще не решается на полный бунт, на революцию. В гневе он закапывает Фогеля, но в его словах, особенно в конце жизни, звучит смирение. Причем Савелий верит, что муки и страдания его будут ждать не только в этой жизни, но и на том свете.
Именно поэтому Некрасов возлагает свои революционные надежды на Гришу Добросколонова, который должен понять потенциал таких вот савелиев и поднять их на революцию, повести к лучшей жизни.
В. П. НекрасовВ окопах СталинградаДействие начинается в июле 1942 г. с отступления под Осколом. Немцы подошли к Воронежу, и от только что вырытых оборонительных укреплений полк отходит без единого выстрела, а первый батальон во главе с комбатом Ширяевым остается для прикрытия. В помощь комбату остается и главный герой повествования лейтенант Керженцев. Отлежав положенные два дня, снимается и первый батальон. По дороге они неожиданно встречают связного штаба и друга Керженцева химика Игоря Свидерского с известием о том, что полк разбит, надо менять маршрут и идти на соединение с ним, а немцы вс
Пастернак - присутствие Бога в нашей жизни. А. Вознесенский Я полагаю, что высказывание Андрея Вознесенского о Пастернаке надо понимать как присутствие в нашей жизни поэтического мира, погружаясь в который читатель как бы ощущает все мироздание. У Пастернака особый поэтический строй, ритмика стиха, которые позволяют поэту одновременно в деталях отражать капельки дождя, шум елового бора и целую эпоху, с революциями и войнами. Известно, что личностью поэта интересовался И. Сталин. Конечно, интересовался с определенной целью. В этот ответственный для поэта момент за него заступилс
Бубнов - картузник, один из обитателей ночлежки, где живет в долг. О своем прошлом рассказывает, что некогда был владельцем красильной мастерской, но жена его сошлась с мастером, и Б., чтобы остаться в живых, предпочел уйти. Звучащая в его речи метафора «сошедшей краски» обозначает нынешнее положение персонажей пьесы - «бывших» людей, лишившихся какой бы то ни было социальной роли. По поводу Луки Б. заявляет, что люди врут из желания «подкрасить душу», а следует без стеснения говорить правду. Для Б. характерен бескрылый и несколько циничный фатализм. Он не признает моральной ответственности, з
Тайна прозвища Савелия, богатыря святорусского
О Савелии, дедушке мужа Матрёны, читатель узнаёт из её рассказа. В образе Савелия соединяются сразу два героических типа русского народа. С одной стороны, он богатырь – человек необыкновенной силы, защитник своей земли и своего народа, хоть и не воин: «И жизнь его не ратная, и смерть ему не писана в бою – а богатырь!»
С другой стороны, Савелий - богатырь Святой Руси, христианского наследия, человек верующий, мученик. У него множество примет святости: он претерпел телесные истязания, имеет увечье, совершил не один смертный грех (убив управляющего и став невольной причиной смерти Дёмушки), перед смертью пророчествует, обещая мужчинам три дороженьки (кабак, острог да каторга), а бабам три петли (шёлку белого, красного и чёрного). Савелий обучен грамоте, много молится и читает святцы.
Святая Русь для православного – та сильная страна времён Киевской Руси, когда народ боролся с врагом «за веру православную, за землю Русскую». Савелий подобен одновременно и богатырям, и святым древности, рождённым в вольной земле, живущим по законам православным, истинным законам совести.
Портрет Савелия
Савелий очень стар. Всего он прожил 107 лет, а с Матрёной познакомился в возрасте 100 лет. Он огромного роста, так что Матрёне кажется, что, распрямившись, он пробьёт потолок. Матрёна сравнивает его с медведем. Его большущая, 20 лет не стриженная грива называется сивой, борода тоже большущая (повторяющиеся эпитеты усиливают качество).
Согнутая спина Савелия - это символ русского человека, который гнётся, но не ломится и не валится. В молодости в лесу Савелий наступил на сонную медведицу, и, испугавшись однажды в жизни, всадил в неё рогатину, при этом повредив спину.
Объясняя Матрёне свою богатырскую природу, Савелий даёт обобщённый портрет богатыря, совпадающий с его собственным: руки кручены цепями, ноги кованы железом, на спине сломались целые леса, на груди катается Илья-пророк и гремит колесницей (гиперболы).
Характер Савелия и обстоятельства, сформировавшие его
В момент знакомства с Матрёной Савелий жил в особой горнице и никого не пускал в неё, несмотря на протесты семьи. Эту горницу он пристроил, вернувшись с каторги. Позже он сделал исключение для своего маленького правнука и Матрёны, спасавшейся от гнева свёкра.
Семья не жаловала Савелия, когда у него закончились скопленные на каторге деньги. С домашними он не спорил, хотя мог подшутить над сыном, который обзывал его каторжным и клеймёным. Улыбка дедушки сравнивается с радугой.
У старика была привычка иногда говорить слова-афоризмы, связанные с его прошлой жизнью и каторгой: «Недотерпеть – пропасть, перетерпеть – пропасть».
В своём преступлении, за которое Савелий попал на каторгу, он не раскаивается. С его точки зрения, терпеть было нельзя, хотя терпение - это свойство русского богатыря. Зато Савелий раскаивается в том, что стал причиной смерти правнука. Он приползает к Матрёне на коленях, уходит в леса, а затем на покаяние в монастырь. При этом Савелий способен поддержать Матрёну, сочувствовать ей.
История отношений Корёжинских мужиков и их господ – это история порабощения Святой Руси. Савелий как будто родом из тех древнерусских «благодатных» времён, когда крестьяне были свободными. Деревня его была в таких глухих болотах, что барин не мог доехать: «Нашей-то сторонушки три года чёрт искал». Жизнь в глуши была сопряжена с жестокой охотой, так что Савелий «окаменел , лютее зверя был», и только любовь к Дёмушке смягчила его.
Оброк барину Шалашникову мужики отдавали только тогда, когда он их драл. Для них это было то же самое, что военный подвиг: они стояли за вотчину, они побеждали Шалашникова.
Савелий – человек простой и прямой , под стать барину Шалашникову. Он не смог справиться с хитростью немца Фогеля, управляющего наследника, который незаметно поработил крестьян, до нитки разорил. Такое состояние Савелий и называет каторгой.
Мужики терпели восемнадцать лет: «Наши топоры лежали – до поры». А потом живьём закопали немца Фогеля, которого Некрасов назвал Христьяном Христианычем (сарказм). Именно Савелий первым толкнул немца в яму, именно он приговаривал: «Наддай». Савелий обладает качествами бунтаря .
Савелий умел использовать любые обстоятельства себе во благо . В остроге он выучил грамоту. Через 20 лет каторги и 20 лет поселения Савелий вернулся на родину, скопив денег. Начиная рассказ о Савелии, Матрёна иронично называет его счастливцем . Принимая удары судьбы, Савелий не унывал и не боялся.
- Образы помещиков в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
- Образ Гриши Добросклонова в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
- Образ Матрёны в поэме «Кому на Руси жить хорошо»
