Основной экономический характер групп людей определялся вначале почти исключительно, а затем преимущественно по способу добывания пищи. Для начала они должны были собрать что-либо съедобное - зерна, орехи, фрукты, корни, мед, насекомых и любых мелких животных, которых они могли поймать голыми руками. Мы ничего не знаем о жизни в этот период, кроме собственных умозаключений. Продолжая поддерживать свое существование таким образом, все первобытные люди вступили в следующую фазу развития, где к собирательству добавилась охота на крупных животных. По сохранившимся орудиям того времени можно проследить тщательно разработанную технику охоты, приспособленную для охоты на всевозможных крупных зверей вплоть до мамонта.

Одно непреодолимое общественное разделение, перешедшее к людям из животной стадии развития, является разделением по половому признаку. Неизбежно небольшие социальные группы раннего каменного века поддерживали непрерывность своего существования по женской линии, ибо молодые люди большей частью были вынуждены уходить и жениться на девушках из других групп, к которым они затем присоединялись. Это соответствовало экономическому разделению, при котором женщины собирали фрукты, орехи, зерна, выкапывали корни и ловили насекомых, а мужчины в это время охотились на небольших животных и занимались рыболовством. На этом уровне развития трудно было провести грань между ними, как людьми, добывающими пищу.

Дальнейшее развитие охоты на крупных зверей - занятие мужчин - повысило значение мужчины как основного добытчика пищи. Возможно, что это в сочетании с огромной физической силой, способностью нападать и сопутствующей этим качествам ловкостью привело в конце каменного века к господству мужчин над женщинами, так, например, это имеет место среди австралийских охотников. В семьях появилась тенденция определять родство по отцовский линии, а родовые обычаи становятся патриархальными . Эта тенденция, возможно, сильно изменилась с появлением мотыжного земледелия, которое увеличило значение женщины.

Тотемизм и магия

Система тотемов до сих пор еще действует среди многих первобытных народов нашего времени. Следы ее можно найти во всех цивилизациях, включая и нашу, в особенности в наиболее консервативных сферах религии и языка. И в действительности, как показал Томсон, весь комплекс названий для обозначения наших родственных отношений - отец, сестра, дядя и т.д. - может быть понят лишь с учетом условных тотемических отношений. Мы все еще сохраняем в наших гербовых львах и единорогах остатки тотемических животных, переданных нам через геральдику.

Ритуал и миф

Более непосредственно примыкают к науке ритуалы, относящиеся к тотемным церемониям, в частности к церемониям по поводу рождения, посвящения и похорон. То, что обряды посвящения существовали в древнекаменном веке, показывают найденные в пещерах изображения, сделанные на мягкой глине участниками подобных обрядов, а также отпечатки изуродованных рук. Эти обряды, через которые должен был пройти каждый, сопровождались пением гимнов, выражающих толкования, или мифы, о происхождении и развитии мира с точки зрения тотемных представлений. Это было первое формальное обучение, которое представляло собой насаждение ряда детальных убеждений, касающихся мира и того, как управлять им, которые дополняли практическое обучение в существующей технике охоты, приготовления пищи и т.д., хотя и никогда не включались в него. Одной из особенностей церемоний посвящения было присвоение имен, которые в силу предполагаемой связи посвящаемых с предками тотема и, следовательно, со всем миром считались особенно значительными и священными. Этимология (nomen -имя = gnosco - знать) показывает, что знание имен было первым и детальным знанием .

Все мифы в их первоначальной форме должны отражать уровень развития практической техники и общественной организации соответствующего периода, но, поскольку их связь с ритуалами считалась необходимой для сохранения жизни рода и в действительности - всей вселенной, они изменялись медленнее, чем происходило изменение условий, и часто становились непонятными до тех пор, пока их не пересматривали в соответствии с последними данными. Например, миф о саде Эдема первоначально отражал переход от охоты к земледелию, но он также использовался для защиты идей табу, полового различия, нечестивости знания, слепого повиновения богу и первородного греха. Мифы даже разных племен легко смешивались и стали образовывать своего рода бессвязную общую мифологию. Именно из таких тотемических мифов после многочисленных изменений, но при наличии неразрывной традиции дошли до нас не только религиозные кредо, но также и научные теории.

2.4. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РАЦИОНАЛЬНОЙ НАУКИ

Различные виды знания, приобретаемые первобытным человеком из познания им орудий труда и производства, огня, животных и растений, ритуалов и мифов об обществе, в своих первоначальных успехах не очень отличались друг от друга. Всюду, где они существовали, они соединялись в одну общую культуру. Чтобы понять генезис науки из этой культуры, недостаточно описать ее развитие, не выходя за рамки опыта человека тех времен. Необходимо также изучить этот опыт в свете современной науки. Мы должны определить объем известного в тот или иной период, в той или иной области опыта в сравнении с относительной сложностью того, что должно быть познано. Полностью рациональная и полезная наука может возникнуть лишь там, где имеется какая-либо надежда на такое понимание внутренней деятельности части окружающей среды, которое достаточно для того, чтобы по желанию уметь обращать ее на благо человека. Неодушевленный мир проще мира одушевленного и намного проще общественного, так что рациональный и в конечном счете научный контроль над окружающей средой неизбежно будет распространяться таким порядком.

Изготовляя и используя орудия, человек тем самым преобразовывал природу в соответствии со своим желанием. Это явилось истоком рациональной механики - овладения законами движения материи в пространстве, выраженным в умении обращаться с рычагом, луком, бумерангом и боласом. Даже не имея такого понимания действий природы, человек получал возможность в той или иной мере извлекать пользу из окружающей его среды, которая не имела никаких признаков порядка. Человеку было необходимо лишь знать, что ожидать, и брать то, что дает природа, причем он не нуждался в создании для себя чего-либо. Это - сфера наблюдательных и описательных наук, которые являются основой искусства охоты и собирания плодов в определенные времена года. Кроме того, что поддается непосредственному воздействию человека, и того, что можно ожидать от природы, человек еще стремится применить свои спо­собности, но другими способами, вначале в магии и позднее - в рамках религии.

Во всяком случае, интересы первобытного человека были строго ограниченными и сугубо практическими. Они сводились к обеспечению необходимого для жизни - пищи, животных и растений, - а также материалов для изготовления орудий и средств труда, которые, в представлении первобытных людей, совместно с такими пещами, как небесные тела или особенности ландшафта, приносили им изобилие. Если область рационального и предполагаемого была небольшой, она все же составляла очень большую часть того, чем действительно интересовался первобытный человек. С развитием общества сфера действия науки неизмеримо выросла, но сфера интересов росла с такой же быстротой, а может быть, и быстрее. Нет оснований полагать, что первобытный человек чувствовал себя менее обеспеченным в своем мире, чем мы в нашем.

Механика

Начало рациональной области заложено в структуре физического мира и сенсорно-моторного механизма, который развивался у животных в течение миллиардов лет таким образом, что на каждой ступени они могли все лучше его использовать. Вначале она зарождается непосредственно из зрительно-двигательных элементов самого человеческого тела: унаследованных координированных действий глаза - руки, которые дали человеку таксе преимущество над другими млекопитающими, в особенности, когда он стал общественным животным. Говоря другими словами, возможность рационального мышления человека возникает при его отношениях с окружающим его физическим миром. Обладая таким простым изобретением, как, например, рычаг, можно было со временем узнать, что произойдет с одним его концом, если передвинуть другой. Именно на основе координации глаза - руки впервые возникла рациональная наука механика. И именно в этой области, и вначале только в этой области, стало возможным увидеть и интуитивно почувствовать, как что-то действует. Это чувство было значительно укреплено знаниями, полученными из изучения первоначальной техники. Корни статики и динамики должны быть найдены в обработке, изготовлении и использовании орудий. Таким образом, еще задолго до того, как могла существовать какая-либо наука, человек уже имел внутреннюю и жизненно необходимую математическую логику в физическом обращении с определенными и абстрактными объектами. По мере развития науки именно физический аспект всегда оставался ведущим, с точки зрения рациональности, над другими аспектами науки.

Только позднее, много тысяч лет спустя, эти физические методы могли найти свое применение к другим аспектам человеческого опыта - химическому и биологическому, а также для того, чтобы сделать их логически понятными и управляемыми. Однако это отнюдь не означает, что основы биологических и общественных наук не были заложены в то время, а означает лишь то, что они неизбежно, в силу их внутренней сложности, должны были развиваться другим путем. Тем же рациональным способом невозможно увидеть, что случилось бы в результате любого действия в приготовлении пиши или напитков. Но это можно узнать, прежде всего сделав что-нибудь, а затем вспоминая и обдумывая проделанное. В этой области, и даже больше в сфере изучения поведения животных, знание, по существу, было традиционным. Оно было также строго иррациональным, ибо при существовавшем тогда уровне знания невозможно было понять и увидеть причины того, почему происходит то или иное. Однако это не обязательно казалось иррациональным, так как сама по себе известность опыта делала необязательным какое-либо объяснение. В любом случае всегда можно найти какие-то мифические объяснения, часто в виде абстрактных, но персонифицированных действующих лиц, подобных тотемическим предкам или духам. Поэтому различие между рациональной и описательной областями не было абсолютным. Кроме того, было много сходного и сопоставимого, что можно было сделать. Целые классы явлений были в некоторой степени подобны. В действительности именно в этой области возникла практика классификации, которая привела к развитию биологических и до некоторой степени химических наук. Эти первые классификации были неизбежно воплощены в языке, который содержит в себе, в сущности, теорию о существах или вещах (существительные), способных к действиям или переживаниям (глаголы). Здесь также возникает своего рода описательное рассуждение по аналогии, большей частью базирующейся на магии, которая (аналогия) хотя вначале и была ошибочной, затем становилась все более и более несомненной в результате накопления и отбора фактов, подтвержденных опытом. Судя по живущим ныне дикарям, первобытные люди должны были делать совершенно ясное различие между областью опыта, в которой они умели хорошо управлять вещами и давать правильную оценку тому, что должно произойти, и областью, в которой они должны были полагаться на ритуалы и магию. Тем не менее тесная связь этих аспектов содействовала появлению весьма устойчивых культур.

Санкции традиций

Крайняя медлительность изменений, как было установлено археологическими данными, показывает, как строго придерживались традиций во всех областях первобытные люди. Это было возможно потому, что они инстинктивно ощущали единство всей их культуры и опасность отхода от тех или иных традиций. Могли ли они знать о том, что сулит им та или иная неудача при исполнении обычных ритуалов или произнесении магических слов, не повлечет ли это за собой неожиданный переворот во всем порядке природы, не лишит ли это их источников пищи или не принесет ли болезнь? Было безопаснее не производить каких-либо изменений до тех пор, пока обстоятельства сделают совершенно невозможным дальнейшее поддержание старых традиций.

2.5. ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

До сих пор мы рассматривали истоки науки в первобытном обществе лишь в чрезвычайно общем виде, придавая особое значение вопросу о том, как ее приспособленность необходимо привела к росту и лучшей организации познания материальной, биологической и человеческой среды. Но это только одна сторона вопроса. Другая представляет собой развитие и использование техники первобытным человеком, что приводило к изменению этого окружения и к дальнейшим коренным преобразованиям в самом образе его жизни. Люди осуществляли это двумя путями.

Каждое новое техническое приспособление в первую очередь расширяло область управляемого и используемого в окружающей среде. Новый тип орудия, как, например, болас, уже полностью разработанный в древнекаменный век, сделал возможной охоту на быстроногих животных на открытых равнинах. Новые средства труда могли иметь еще более важные последствия. Меховые одежды, хижины и огонь дали возможность первобытным людям зимовать на севере. Такие революционные изменения в технике дали возможность человечеству распространиться на новые земли и жить более уплотненно на старых.

Во-вторых, успешное использование новой техники, такой, как выжигание леса для расчистки земли, в течение длительного времени физически изменяло само окружение и приводило к возникновению новых проблем, для которых техническое изменение было жизненно необходимо. Другие кризисы, подчас не отличимые первобытным человеком от кризисов, обусловленных его собственной деятельностью, были порождены неподвластными человеку изменениями в окружающем его физическом мире, обусловленными в первую очередь климатическими изменениями. Оба эти типа преобразования среды требуют либо передвижения из старых районов, либо развития новой техники, которая действовала бы в новых условиях. Возникли ли технические изменения из самой культуры или же они подверглись влиянию изменений во внешних условиях, в которых они определенно имели место? Далее, как показывают археологические данные, эти изменения были главным образом прогрессивными и еще больше расширяли власть человека над окружающей средой.

Общество прошло множество исторических этапов, чтобы окончательно сформироваться в таком виде, в котором мы привыкли видеть его сегодня.

Исторические ступеньки развития общества

Исторические ступени развития общества были выведены на основе теории материалистического детерминизма, основоположником которой является знаменитый философ и экономист Карл Маркс. Исторические этапы развития общества были связанны в первую очередь от того в какой форме люди осуществляли производство.

Согласно этому фактору, можно выделить такие исторические ступени развития общества:

• первобытное общество с присваивающим хозяйством
• первобытное общество с примитивным видом производства
• рабовладение
• феодальное общество
• капитализм.

Карл Маркс выводил еще одну ступеньку развития общества - коммунизм, которая должна была заменить капитализм. Однако как показала история, коммунизм так и остался утопической теоретической идеей. В течение последнего столетия, общество сохранило главные характеристики капитализма и приобрело новые черты информационного общества.

Первая ступень: охота и собирательство

На раннем этапе своего существования члены первобытного общества вели общее присваивающее хозяйство, которое заключалось в охоте и собирательстве. Такой тип хозяйства был присущ обществу на протяжении более десяти тысяч лет, до тех пор, пока на его смену пришло первое примитивное сельскохозяйственное производство.

Охота и собирательство выступали основой для жизнедеятельности первобытных людей. Объектами охоты были разнообразные виды животных, которые населяли определенные географические регионы. На ранних этапах люди охотились на крупных животных, так как отсутствие хорошего оружия (стрел, копья), не позволяло охотиться на более мелкие виды.

В тропических регионах охота велась на антилоп, гиппопотамов, диких быков, в северных - на пещерных медведей, кабанов и лошадей. Охота никогда не осуществлялась малыми группами охотников. Для того, чтобы убить животное, люди объединялись в большие группы, распределяя этапы охоты между собой.

Поэтому добыча, полученная на охоте, была общей, то есть распределялась между всеми ленами общины. Собирательство представляло собой сбор овощей и фруктов, которые росли в лесах. Так же как и охота, собирательство было коллективным трудом.

Особенности присваивающего хозяйства

Ведение присваивающего хозяйства было доказательство того, что первобытные люди были плохо адаптированы к природным условиям. Люди не имели возможности вести производственное хозяйство: заниматься огородничеством, животноводством и садоводством, так как не имели орудий труда, позволяющих осуществлять это.

От того, настолько удачно проходила охота и собирательство, зависела не только жизнь одного человека, но и жизнь всего рода. Плохие природные условия и малая урожайность могла привести к голоду целого племени. Присваивающее хозяйство было не продуктивным, ведь количество полученной еды зависело не от труда человека, а от внешних обстоятельств.

ЧАСТЬ I
99 % человеческой истории
(около 10 000 лет до нашей эры)
Глава 2. Собирательство и охота
2.2. Охотники или собиратели падали?

Первые гоминиды развились в Африке, где климат был достаточно однородным, а колебания небольшими, однако они были достаточны, чтобы произошли крупные перемены в характере растительности. Каким образом эти создания использовали свою окружающую среду и находили достаточно пищи? Первый шаг адаптации был предпринят обитающим на деревьях Australopithecus afarensis, когда он поменял жизнь на деревьях — привычную среду обитания приматов — на наземный образ жизни в саванне. Единственный примат, последовавший его примеру, это бабуин — небольшое существо, занявшее экологическую нишу, не используемую большими стадами травоядных животных саванны. Тем не менее первые гоминиды были прямоходящими животными средних размеров. Сначала они, вероятно, употребляли обычную для приматов еду — фрукты, орехи, листья и насекомых, словом, все, что могли найти. Хотя пища была разбросана по всей территории саванны, эти первые гоминиды, вероятно, использовали для ее поиска и раздела свою социальную организацию. Для этого требовалась лишь минимальная адаптация обычной социальной организации приматов.

На какой-то стадии эти создания начали питаться мясом — поведение, необычное для приматов. Этот факт вызвал оживленные дискуссии о природе эволюции гоминидов и ее влиянии на людей. Традиционная точка зрения заключалась в том, что ранние гоминиды охотились на животных, приносили их туши в свои лагеря (или «стоянки»), где их разделывали, используя примитивные каменные орудия. Эта точка зрения подтверждалась на конференции под названием «Человек-Охотник» в Чикаго в середине 1960-х годов и популяризирована такими писателями, как Роберт Эрдри в книге «Африканское происхождение».

Выдвигалась также точка зрения, что движущей силой эволюции гоминидов и главным фактором человеческого поведения стали технические и организационные задачи охоты. Некоторые самые древние археологические находки могут быть истолкованы в подтверждение этой гипотезы. Находки в Кубри Фора, датируемые примерно 1,8 млн лет, содержат кости мертвых гиппопотамов, окруженные примитивными каменными орудиями. На более крупных раскопках в Олдувае (занимающих территорию в 1200 квадратных футов) найдено огромное количество звериных костей и более 4000 каменных орудий. Археолог Луис Лики считает, что это была классическая стоянка древних людей, где они жили, спали, куда приносили туши животных, что бы освежевать и съесть. Вся эта деятельность предполагает достаточно высокую степень социальной активности и объединение в группы, подобные тем, которые мы находим у современных охотников-собирателей.

Более поздние исследования меньше льстят ранним гоминидам, предполагая, что их поведение было намного менее «человеческим». Изучение современных племен охотников и собирателей, вооруженных луками с отравленными стрелами и копьями с металлическими наконечниками, показывает, что их охота бывает удачной лишь в трети случаев. Первые гоминиды были лишены этих орудий, а вдобавок у них был очень маленький мозг и отсутствовал язык для координации действий. Охота была за гранью их возможностей. Как же следует трактовать ранние стоянки, приписываемые нашим предкам? Двое археологов, Глайн Айзек и Льюис Бинфорд, снова исследовавшие раскопки в Олдувае в начале 1980-х, выдвигают предположение, что первые гоминиды являлись собирателями падали. То, что звериные кости находили наряду с каменными инструментами, не свидетельствует о том, что на первые гоминиды на этих животных охотились. Эти стоянки были не человеческими лагерями, а охотничьими угодьями хищников или же местами, где животные умирали естественной смертью. Первые гоминиды приходили туда после ухода хищников, собирали падаль, использовали каменные ножи для того, что бы отрезать куски мяса, а также чтобы разбивать кости и добираться до костного мозга. Тщательный анализ костей показывает, что лишь немногие из них были расчленены и освежеваны, а во многих случаях отметки каменных инструментов легли поверх отметин зубов хищников. Среди остатков находили и кости гоминидов, обглоданные хищниками. А в других местах, вероятно, гоминиды складывали некое количество костей там, где хранили свои инструменты. Эти существа, возможно, строили убежища — но наиболее безопасные места для сна, скорее всего, были на деревьях, куда они с легкостью забирались с помощью своих длинных рук.

Представляется очевидным, что единственное преимущество, которым обладали первые гоминиды, состояло в их умении изготавливать и использовать инструменты, особенно из камня — первая ступень технологического развития человека. «Инструменты» используются многими животными — морские выдры пользуются камнями для того, чтобы разбивать раковины моллюсков, шимпанзе применяют палки и заостренные травинки, чтобы добраться до термитов, — но никто из них не создает инструменты, хотя бы на том примитивном уровне, как это делали первые гоминиды.

Хотя самые первые из известных нам гоминидов, Australopithecus afarensis, большей частью ходили прямо, то есть их руки оставались свободными, не было найдено никаких орудий труда, которые можно было бы им приписать. Однако представляется вероятным, что подобные орудия были непрочными и просто не сохранились.

Первые известные орудия труда получили название олдуванских и приписываются Homo habilis, их возраст примерно 2 млн лет. На первый взгляд они похожи на необработанные куски камня и мало отличаются от природных осколков этой местности. Однако они не настолько примитивны, как кажутся, и их изготовление требует комплексного понимания свойств разных видов камня и способов его раскалывания. Археологи XX века попробовали воспроизвести технику производства каменных орудий — и им потребовались многие часы практики для того, чтобы сделать даже самые грубые образцы. Большинство первых орудий были сделаны с помощью удара твердым билом — два обломка ударяли друг о друга так, чтобы один в процессе снятия внешних слоев превратился в «сердцевину». Тем не менее, просто ударяя камень о камень не получить орудий труда — «сердцевина» должна держаться под правильным углом, лишь тогда можно отделить внешние слои.

Другие орудия труда изготовлялись менее обычными способами — например, большие камни использовались в качестве наковальни. Многие грубые осколки камней с острыми краями фактически и были теми «сердцевинами», из которых делались орудия труда. Потом их выбрасывали, а может быть, некоторые использовались, чтобы дробить кости. Сейчас ясно, что главными орудиями труда были острые каменные осколки — они могли разрезать даже слоновью шкуру.

Эти орудия труда дали Homo habilis некоторые значительные преимущества над другими животными; в частности, они могли использовать такие части животных, до которых не могли добраться хищники и другие падальщики. Эти орудия демонстрируют не только высокое мастерство их создателей, но и планирование действий — камни переносились при необходимости на расстояние несколько миль, для того чтобы использовать лучший материал; инструменты делались и приносились на место их применения, а потом зачастую снова уносились для повторного использования. Каменные инструменты наверняка применялись для изготовления деревянных орудий — таких, как палки для копания, хотя они и не сохранились. Ранние технологии показывают, что развитие способностей мозга первых гоминидов обеспечивали ключевые эволюционные преимущества.

В эпоху палеолита, особенно раннего, человек производил орудия и ис­пользовал их лишь для собирательства, охоты и рыбной ловли (присво­ение имеющейся легкодоступной пищи], и в этом смысле он слабо отли­чался от животных. Охотничье-собирательское хозяйство (дополненное рыболовством) зависело от природы, и места распространения челове­ка ограничивались зонами теплого климата и обилия пищи. Небольшие семейные группы постоянно передвигались в поисках пропитания вслед за сезонной миграцией животных, они вели полуголодное существова­ние, обладали примитивными орудиями и жили недолго. Но надо сказать, от охоты и собирательства люди зависели десятки тысяч лет и во мно­гом зависят сегодня. Ныне охотничьи и собирательские общины суще­ствуют в Африке, Азии и Латинской Америке. Правда, они, сохраняя для нас живой голос древности, одна за другой исчезают с лица планеты.

ПЕРВЫЕ ЛНИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Нам известно не очень много о первых днях человечества. У антрополо­гов нет единого мнения даже относительно времени и места появления че­ловека в его развитой форме.

Первые люди, которых, вероятно, насчитывалось всего несколько десят­ков тысяч, блуждали по земле в поисках пиши, будучи зависимыми от сме­ны времен года, от климатических изменений. Примерно 200 тыс. лет назад население планеты увеличилось. Первые технические победы, освоение огня повлекли за собой увеличение населения, которое приблизилось к 500 тыс. человек. К 40-му тысячелетию до н.э. все континенты, включая Америку и Австралию, были населены Homo sapiens sapiens (человеком разумным, его со­временным подвидом). Между 40-м и 35-м тысячелетием - новый скачок: население земного шара достигло 5 млн человек. Этому росту способствова­ли многие факторы: климатические изменения, которые привели к увели­чению пищевых ресурсов, технический прогресс - новые орудия охоты, открытие способов хранения съестных припасов.

На ранней стадии первобытного общества, т.е. 200-100 тыс. лет назад, когда население не доходило до 1 млн человек, небольшие группы людей по 20-60 человек жили на больших расстояниях друг от друга. Они были свя­заны кровным родством и вели бродячий образ жизни, не строили постоян­ного жилья, а использовали временные пристанища (стоянки, лагеря). Ухо­дя на долгую охоту, мужчины возводили временные лагеря, где оставляли женшин, детей и стариков. Группки мужчин-охотников, сильных и вынос­ливых, передвигались на очень далекие расстояния, охотясь или собирая растения. Для пропитания всей первобытной группе требовалась площадь в несколько сот квадратных километров.

Представляете себе эти цифры? Для 20-60 человек нужно было 200- 600 кв. км площади. Как вы думаете, почему? Если такими площадям и-участ­ками покрыть всю территорию земного шара, которая в те далекие времена ос­тавалась обитаемой (а ее было меньше, чем сейчас), то количество людей дей­ствительно будет очень мало. Там, где раньше обитало одно первобытное племя,

сейчас располагаются города, области и даже небольшие государства. При такой редкой плотности населения контакты междулюдьми были совсем нечастые - один раз или несколько раз в году. А по­рой они не виделись многие годы. В пу­стыне Калахари многочисленные груп­пы бушменов народности сан, насчи­тывающие каждая не более 100 человек, обычно бродили в поисках питательных растений, но сходились в засушливые месяцы у единственного в округе ко­лодца. Вся социальная жизнь у таких людей умещается на небольшом пятач­ке, занятом стоянкой: здесь спали, ели, изготовляли орудия труда и приготов­ляли пищу, рожали и воспитывали де­тей, старики передавали охотничьи зна­ния молодым. Когда запасы пищи на данном месте исчерпывались, группа от­кочевывала в другое место. Маршруты их миграции зависели от сезонных созреваний плодов, нереста рыбы, передвижения и размножения животных. За год группа 4-5 раз меняла место стоянки. Ее имущество ограничивалось тем, что люди могли унести с собой.

В подобном обществе нет необходимости в сложных социальных механиз­мах, поскольку само общество представлено мозаикой небольших локальных групп численностью от 30 до 100 человек, состоящих из нескольких родствен­ных нуклеарных семей. В обществах охотников-собирателей нет правитель­ства, властных структур и военной организации, а социальные конфликты сведены к минимуму.

Собранные американским антропологом Ричардом Ли данные о совре­менных охотниках и собирателях в Калахари - группе по имени!Канг (вос­клицательный знак указывает на отличительный звук в их языке - щелчок) из народности сан - уникальны. Оказалось, как это ни странно, что их ра­цион так же питателен, как рацион типичного американца, - он превышает

минимальную дневную порцию (1,965 ккал и 60 г протеинов в день). Люди!Канг работали в среднем только 2-3 дня в неделю и могли увеличить свое производство. Но они этого не делали, поскольку у них не было надобности трудиться больше.

Бродячий образ жизни не надо путать с кочевым, который присущ совре­менным цыганам и древним скотоводам. Всю свою историю человечество бродило небольшими группами, чуть поддерживая свое существование со­бирательством. На зрелой стадии собирательства мужчины и женщины по­ровну делили заботы о воспитании потомства, делились продуктами труда, объединялись кровными узами и браком, принимали коллективные реше­ния (возможно, это признак, отсутствующий у животных).

Итак, на начальной фазе человеческое общество состояло из охотников и собирателей. Примерно 500 тыс. лет назад возникли первые формы раз­деления труда: молодые мужчины охотились, часто рискуя жизнью, а жен­щины продолжали заниматься собирательством. На время деторождения и выкармливания младенцев их отселяли от основного лагеря в специальные жилища.

Охота являлась разнообразной и физически трудной деятельностью. Что­бы загнать крупного мамонта, а затем убить его или чтобы поймать среднее по размерам парнокопытное, надо было обладать выносливостью, муже­ством, знать повадки животного, уметь бесшумно нападать, метко стрелять и т.д. Охота требовала большего профессионального мастерства, нежели со­бирательство. Правда, и там надо было знать многие виды съедобных и несъе­добных растений, лечебных трав, места их произрастания и время наилуч-

Врезка

6. Хесс, Е. Марксон, П. Сгейн Тасадаи: от листьев к «Левису»

В середине 1960-х гг. антропологический мир потрясло сообщение о неожиданном открытии группы первобытных людей (численностью 20 человек), затерянной в непроходимых дождевых лесах Филиппин. Они сохранили все признаки примитивной дописьменной культуры: собира­тельство как основной способ добывания средств существования; распределение приня­тия решений между всеми взрослыми; четкие правила, регулирующие, кому и за кого выхо­дить замуж; система верований, которые объяс­няют, как они попали в пещеры и какое будущее их ожидает.

Поскольку сегодня уже почти невозможно обна­ружить затерянные уголки девственной культу­ры первобытного общества, ценность изучения группы тасадаев трудно переоценить. Ученые полагают, что задолго до появления орудий труда и открытия технологии охоты небольшие группы собирателей, подобно тасадаям, обита­ли на бескрайних просторах Африки и Азии. В подобных сообществах мужчины и женщины выполняли, скорее всего, одинаковые задачи - находили пищу и воспитывали детей - с мини-

мальным разграничением социальной власти по признакам пола.

Разумеется, их выживание стало бы просто не­возможным без высокого уровня кооперации и пропорционального распределения пищи. Не имея представления о конкурирующем образе жизни, тасадаи не имели также слов, обознача­ющих врагов, войну, враждебность. Однако с 1960-х гг. в жизни тасадаев произош­ли немалые изменения. Когда западные журна­листы посетили их во второй раз, они с удивле­нием обнаружили, что почти все тасадаи одеты в джинсы «Левис» и в шорты, пользуются совре­менными орудиями и инструментами и уже ус­пели перенять обычаи соседей-охотников. Уроки пинтупи

Другая группа первобытных людей, названная пинтупи, была обнаружена в Австралии. Она от­носилась к культуре охотников и собирателей. Скудная растительность вынуждала людей по­стоянно передвигаться в поисках питьевой воды. Не имея транспортных средств и не умея хранить пищу, группы охотников и собирателей, составлявшие народность пинтупи, оставались немногочисленными и насчитывали по две-три семьи.

шего сбора. И вообще, первобытный человек должен был хорошо знать на­звания и повадки большинства животных, сезонные маршруты их миграции, рецепты приготовления мяса, изготовления и применения шкур в качестве одежды, домашней утвари, оружия и домашней обстановки, секреты изго­товления сложно составных орудий труда и оружия.

Собирательство не обязательно связано с растениями. Прибрежные на­роды собирали, например, моллюсков, оставшихся после морского прили­ва. На одной из стоянок в северной Африке ученые обнаружили миллионы раковин земляных улиток. Жившие здесь люди кочевали, сменяя места сто­янки, когда истощалась местная колония улиток. Они также употребляли в пищу разные травы, желуди, кедровые орехи и фисташки. Представители первобытной культуры Джомон в Японии, от которых сохранилось около 30 тыс. стоянок, охотились на оленей, свиней, медведей и антилоп. Они также употребляли в пищу рыбу, моллюсков и растения (ягоды, орехи и клубни).

До сих пор в различных регионах необъятной планеты исследователи об­наруживают живые осколки древности - примитивные племена бродячих охотников и собирателей. Это самый продолжительный период жизни чело­вечества: из 2-3 млн лет эволюции человеческого рода 99,9% времени зани­мал именно этот, самый примитивный и, пожалуй, самый экологически чистый способ хозяйствования.

Ныне в гости к примитивным народам приходят не только американские антропологи. Более ста лет назад знаменитый русский путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай впервые описал жизнь, быт и верования племен, оби­тающих на далеком острове Папуа-Новая Гвинея. С тех пор практически ничего не изменилось. Папуасы по-прежнему не знают ни одежды, ни де-

Каждая группа вела автономный образ жизни. Но они часто встречались, поскольку на ограни­ченной территории их обитания источников воды было очень мало. В результате все хоро­шо знали друг друга, семьи переплетались вза­имными браками и кровной связью. Тем не ме­нее они не воспринимали себя как единый на­род - то ли были чрезмерно рассредоточены,

то ли не были объединены единой формальной властью.

Представители народности пинтупи отождеств­ляли себя с местом миграции. Они говорили о себе: «мы - люди с запада» или «мы - люди с севера». Поскольку брачные пары легко перехо-

дили из одной группы в другую, устойчивых социальных формирований не существовало: семьи взаимопроникали друг в друга. Пища и вода в одном месте быстро иссякали, потому народ пинтупи находился в постоян­ном движении. Типичный пинтупиец хорошо знал район на 200 миль вокруг. Столько же примерно знает современный житель Нью-Йорка или Амстердама. В его голове нет це­лостной схемы местности, лишь приблизи­тельно он знает, что находится к северу или на востоке.

У людей пинтупи существовало разделение тру­да по признаку пола, ибо мужчины занимались охотой, а женщины собирательством. Немясная пища составляла 60-80% дневного рациона, т.е. являлась продуктовой базой жизни. Напротив, результаты охоты всегда были непредсказуемы. Но в те дни, когда охота оказывалась удачной, мясо доставалось в первую очередь семье са­мого охотника, а затем распределялось среди остальных членов группы.

Адаптировано по: Hess В.В., Markson E.W., Stein P.J. Sociology: Forth edition. N.Y., 1991. P. 54-55; Mayerc, 1986.

нег, ни огнестрельного оружия, не признают никаких других богов, кроме своих языческих идолов. Они мумифицируют своих вождей и разговарива­ют с мумией в дни самых тяжелых испытаний. Туземные колдуны заклина­ниями вызывают и прекращают дожди, а девственность невесты проверяет­ся тем же способом, что и сотни лет назад.

Настоящих первобытных племен на Земле остается все меньше и мень­ше. Папуасы - одна из тех народностей, которые сохранили свой быт, ка­ким он был сотни и тысячи лет назад. Чтобы снять документальный фильм «Возвращение к папуасам», русскому путешественнику Олегу Алиеву при­шлось жениться на юной папуаске, остановить войну между дикими племе­нами и пройти через удивительные испытания. Документальный фильм Алиева переносит зрителей в прошлое, которое большинству известно толь­ко по приключенческим романам. Но все это - настоящее! Охота папуасов, которые по-прежнему ходят голыми в непроходимых джунглях, остается столь же опасной и захватывающей. Обряды и верования столь же удивитель­ны и необъяснимы для современных европейцев. Папуаски отсекают себе фалангу пальца после смерти мужа, а мужья отрезают часть уха в случае ги­бели ближайшего родственника... Они не знают письменности, но умеют разговаривать с душами умерших 1 .

Люди древнего каменного века приобрели обширные знания о материа­лах, используемых при производстве орудий труда, оружия, одежды и посу­ды, устройстве жилищ, повадках животных, перемещавшихся по территории, на которой люди уже жили оседло. Охотники и собиратели изучали терри­торию вокруг своих поселений, чтобы находить новые виды продуктов пи­тания растительного и животного происхождения. Это позволяло собирате­лям на длительный период оседать в районах с изобилием пищи. Для хране­ния излишков съестных припасов требовались большие сосуды, которые было трудно транспортировать. Все более насущной становилась потребность в постоянных селениях и неподвижном образе жизни.

У человечества, по мнению антропологов, было более миллиона лет для того, чтобы усовершенствовать собирательство как исторически первый спо­соб хозяйственной деятельности.

В соперничестве за ресурсы охотники-собиратели обычно уступают слож­ным обществам, и поэтому они сохранились в современном мире только в тех регионах, которые не представляют интереса для крупных корпораций либо освоение территории стоит чрезвычайно дорого. Это пустыни (бушме­ны, или сан, Юго-Западной Африки), арктические пространства (инуиты Арктики), тропические леса (пигмеи Африки).

Сегодня понятно, что «собирательство» употребляется совершенно в дру­гом значении. Этим словом обозначают не исторический тип хозяйственной деятельности либо единственно доступный первобытному человечеству спо­соб выжить, а разновидность досуговой деятельности, которой занимаются весьма богатые либо очень обеспеченные граждане - кажется, что им неку­да девать деньги, как на коллекционирование марок, картин, книг и множе­ства других, очень разных и совершенно несъедобных вещей. О таком увле­чении и модном поветрии повествует в своей книге Маркс Ран 2 .

Информация на веб-сайте: hup://www.unknownplanel.ru. Рац Ы. О собирательстве: Заметки библиофила. М.. 2002.

Существует много распространенных представлений об образе жизни охотника-собирателя, повторявшихся в академической литературе на протяжении нескольких сотен лет и нашедших свое отражение в массовых заблуждениях современного человечества относительно своего доисторического прошлого.

До недавнего времени эти представления определяли даже воззрения профессиональных антропологов на то, как происходило «выживание» охотника-собирателя. В этих представлениях недооценивается, очевидно, всегда существовавшая человеческая способность реагировать на изменения в окружающей среде, заменяя старые ресурсы (труд, капитал, знания) на новые, разрабатывая новые продукты взамен старых, когда их цена (усилия, необходимые для их производства) изменялась.
Со времен Гоббса преобладало мнение о том, что жизнь в естественном состоянии была «одинокой, нищей, отвратительной, жестокой и короткой». Более точное представление (хотя и неприменимое ко всем аборигенским обществам) состоит в том, что общества с охотничьей культурой были относительно изобильными (Lee and DeVore, 1968). Полученные ранее обширные данные о сохранившихся до наших дней охотниках-собирателях показывают, что, за редким исключением (эскимосы Нетсилик), их питание было как минимум стабильным, а то и излишним.
Африканские бушмены племени кунг населяли северо-западную область пустыни Калахари - весьма неблагоприятную среду обитания, в которой засухи случались каждый второй или третий год. Но такие условия скорее изолировали племя кунг от соседей-земледельцев, чем обрекли его на животное существование. Взрослые обычно работали 12-19 ч в день, добывая пищу. Как во всех подобных обществах, женщины в основном собирали, а мужчины охотились. Количество получаемых таким образом протеинов и калорий в несколько раз превосходило различные нормы питания. Собирательство было более надежным и продуктивным занятием, и женщины производили более чем вдвое больше пищи в час (в пересчете на калории), чем мужчины. Этот рабочий день обеспечивал и мужчинам и женщинам свободное время - отдых, развлечения, посещение гостей и для мужчин - ритуальные танцы. Примерно 40% населения составляли дети, холостые взрослые (15-25-летнего возраста) или пожилые (более 60 лет), которые не вносили вклад в общее пропитание и которых не заставляли это делать.
Похожую макроэкономическую картину представляла собой жизнь племени Хазда в Танзании. Как крупные, так и мелкие животные там были многочисленны, и на всех - за исключением слонов - Хазда охотились. Охотой занимались мужчины и мальчики в одиночку, полагаясь в основном на отравленные стрелы. В среднем Хазда затрачивал не больше 2 ч в день на охоту. Основным видом препровождения времени у мужчин были азартные игры, занимавшие больше времени, чем охота.
Другие племена Африки, Австралии, северо-западной части Тихого океана, Аляски, Малайского архипелага и Канады, промышлявшие охотой (или рыболовством), сравнительно хорошо приспособились к этому образу жизни. Недоедание, голодание и хронические болезни были редкостью, хотя вероятность случайной гибели и была в некоторых случаях высока, например у эскимосов.
Мнение о том, что жизнь в каменном веке была невыносимо тяжела, никак не подтверждается произведенными в прошлом веке многочисленными этнографическими исследованиями доживших до того времени охотничьих обществ. За немногими исключениями подобные общества жили вполне неплохо и не торопились менять образ жизни в пользу земледелия либо скотоводства, которым занимались их соседи. Похожа ли была жизнь в каменном веке на эту современную картину, нельзя сказать наверняка, но очевидно, что мнение о том, что охота по определению связана с чрезвычайно тяжелыми условиями жизни, не подтверждается. Экономика охотников палеолита, несомненно, обладала высокой степенью выживаемости в мире, гораздо более обильном дичью по сравнению с предшествовавшими эпохами, начиная с массового вымирания животных в позднем плейстоцене. Таким образом, в то время могло существовать большое число зажиточных обществ.
Хотя и естественно предположить, что уникальность человека является следствием его интеллектуального превосходства, его хорошие физические характеристики, похоже, сыграли важную роль в становлении его как суперхищника по отношению ко всем остальным видам. То, что было дано ему от природы, кое-что значило бы даже при отсутствии инвестиций в орудия и человеческий капитал, необходимый для их изготовления и использования. Как заметил Дж. Б.С. Хоэлдейн, только человек способен проплыть милю, пройти двадцать миль и затем забраться на дерево. Добавьте к этому способность пробежать милю за четыре минуты, непревзойденную выносливость при беге на длинные дистанции, способность унести ношу больше собственного веса, способность жить на больших высотах, способность американских индейцев буквально загнать лошадь или оленя, преследуя его по пятам, невероятные достижения акробатов и гимнастов и, наконец, ловкость пальцев и координацию, необходимую для того, чтобы выдоить корову, - и мы получаем портрет вида, обладающего потрясающим физическим превосходством над конкурентами. Похоже, основы этого физического превосходства человека обеспечивались его прямохождением и его знаниями. В результате человек на трех континентах успешно охотился даже на различных гигантских хоботных (мастодонтов, мамонтов, слонов).
Предположение о том, что первобытные люди были слишком щуплыми и немногочисленными, чтобы оказать заметное влияние на окружающую их среду, недооценивает уникальную способность людей использовать орудия, огонь, высокую подвижность этого вида, то, что около 8000 г. до н.э. люди заселили Землю полностью (за исключением Мадагаскара, Новой Зеландии и Антарктиды). Археологи свидетельствуют, что люди были прирожденными охотниками на крупную дичь. Они охотились на мамонтов, мастодонтов, лошадей, бизонов, верблюдов, ленивцев, северных оленей, антилоп, благородных оленей, туров и других крупных млекопитающих на протяжении минимум 30-40 тыс. лет и оставили это занятие только с началом массового вымирания животных, которое затронуло большую часть планеты 8-12 тыс. лет назад. Пол Мартин (Martin, 1967) объяснял это вымирание тем, что люди истребляли слишком много животных во время охоты. Естественным аргументом в пользу такой точки зрения является то, что остальные гипотезы и самая убедительная из них - гипотеза о перемене климата не объясняют всемирного характера этого вымирания, начавшегося в Африке и, возможно, Юго-Восточной Азии 40-50 тысячелетий назад, потом распространившегося на север через Евразию 11-13 тыс. лет назад, переместившегося в Австралию, возможно, 13 тыс. лет назад и вступившего на территорию Северной Америки 11 тыс. лет, а затем Южной Америки 10 тыс. лет назад. Последние подобные вымирания произошли в Новой Зеландии 900 лет назад (несколько видов нелетающих птиц моа) и на Мадагаскаре 800 лет назад, вскоре после позднего проникновения человека на эти острова.
Использование человеком огня как инструмента контроля и распоряжения природными ресурсами имело глубокое влияние на окружающую человека среду. Несколько авторов, изучавших формы подсечно-огневого земледелия первобытных людей, заключили, что трава, которой покрыто большинство великих степей мира, выросла в результате устроенных человеком поджогов (обзор см.: Heizer, 1955). Там, где климатические условия сильно благоприятствуют росту деревьев, регулярное выжигание служит отбору таких видов деревьев^ как сосны. Возникновение сосновых лесов в южной части штата Нью-Йорк и дальше к западу приписывают подсечно-огневому земледелию индейцев. Попытки современного человека предотвратить пожары, случающиеся теперь почти всегда из-за молний, возможно, привели к большим экологическим бедствиям, чем контролируемое использование огня, свойственное аборигенам. Периодические пожары предотвращают образование подлеска, который впоследствии может служить пищей особо сильному лесному пожару, который уничтожит всю лесную растительность.
Третьим видом экологического влияния, оказываемого первобытными людьми, был перенос ими семян растений в ходе своих миграций. Это занесло некоторые экзотические виды растительности в новые районы. Археологи часто замечали соответствие распространения некоторых видов растений местам древних стоянок и жилищ. Например, широкое распространение дикого кабачка, который собирали ради семян, связано с деятельностью людей. Привнесение несвойственных конкретной местности видов способно вызвать и вызывало серьезные изменения в окружающей среде в наше время. Этот феномен имеет древние корни, и, возможно, он был гораздо более разрушителен в то время, когда первобытные люди передвигались из одного «первозданно нетронутого» района в другой.
Чтобы достичь успеха, охотнику-собирателю необходим человеческий капитал, который обычно ассоциируется только с представителями сельскохозяйственных и индустриальных обществ: обучение, передача знаний, разработка орудий и социальная организация. Всестороннее изучение того, как аборигены используют огонь в охоте и собирательстве, показывает, что первобытные люди знали о репродуктивных циклах кустарников и трав и использовали огонь, чтобы поддержать рост и цветение нужных им растений и подавить рост нежелательных (Lewis, 1973). А для этого необходимо знать, когда, где, как и насколько часто применять выжигание, чтобы сохранить и поддержать запас ресурсов, делающих собирательство эффективным и производительным способом существования. Первобытные люди знали, что время вегетации полезных растений можно приблизить выжиганием, разогревающим землю, что в засушливую погоду огонь нужно разводить на вершинах холмов, чтобы избежать неконтролируемого пожара, но когда воздух влажен, огонь нужно разводить в низменностях, чтобы не дать ему потухнуть. Они знали, что выжигание густого подлеска помогает росту дубов, желуди которых были пищей для людей и привлекали лосей, которым густой подлесок не нравится, что оленей и других животных привлекают нежные молодые побеги, которые вырастают после выжигания старых.
Жить охотой - значит заниматься деятельностью, требующей больших затрат интеллекта, физических сил, определенных технологий, навыков, социальной организации, определенного разделения труда, знания повадок животных, привычки к наблюдениям, изобретательности, способности решать проблемы, нести риск и высокой мотивации, так как ценность выигрыша и цена ошибки очень велики. Такие исключительные требования к охотнику могли быть хорошим средством эволюционного отбора и повлиять на развитие интеллекта и генетического фонда, которые способствовали последующему быстрому созданию человеком современной цивилизации. Этот естественный отбор мог быть усилен широко распространенной у аборигенов практикой предоставлять лучшим охотникам много жен.
Именно в роли охотника человек научился учиться. В частности, он понял, что маленьких мальчиков надо учить целенаправленному наблюдению и знакомить их с поведением и анатомией животных. Из того, что стада копытных перемещаются по дуге, вытекало, что можно быстрее настичь их, следуя по хорде. Знание повадок животных заменяло развитие оружия. Даже с оружием позднего доземледельческого периода (копья, лук и стрелы, гарпун) охотнику нужно было подойти к жертве на десять ярдов для верного выстрела. А для этого нужно было часами ждать, скорчившись на земле, когда переменится ветер или животное встанет поудобнее или, например, когда мамонт зайдет поглубже в трясину на водопое. Оружие изменялось, когда люди переключались на новую дичь. Так, наконечник копья культуры Кловис - распространенная находка в Северной Америке - использовался в охоте на мамонтов и мастодонтов 11-12 тыс. лет назад. Затем был изобретен наконечник культуры Фолсом для охоты на крупного, теперь вымершего бизона Bison antiquus. Он уступил свое место наконечнику культуры Скотсблафф, которым охотились на несколько меньшего, теперь также вымершего Bison occidentalis (Haynes, 1964; Wheat, 1967). Эти факты говорят о наличии высокой специализации, которая требует новых форм человеческого и физического капитала, приспособленных для охоты на новую жертву.
Факты, свидетельствующие об организации, требующейся для успешной охоты, были найдены в ходе раскопок на участке Олсен-Чаб- бак в штате Колорадо, где выкопанные остатки костей и наконечников копий типа Скотсблафф указывают на то, что около 8500 лет назад пара сотен Bison occidentalis были загнаны в русло высохшей после сезона дождей реки 5-7 футов глубиной. Вооруженные охотники, расположившиеся с обеих сторон бегущего стада, устроили настоящую бойню (Wheat, 1967).
Модели поведения первобытного человека часто строились исходя из «культурных факторов», а не аксиом рационального экономического поведения. Однако тот бушмен племени кунг, который, отвечая на вопрос, почему они до сих пор не занялись земледелием, сказал: «А зачем нам что-то сажать, когда в мире так много орехов монгонго?», явно признавал важность такого принципа, как подсчет альтернативных издержек (Lee and DeVore, 1968, p. 33). Этот бушмен, как я бы предположил, дал ответ на известный вопрос науки: почему человек-охотник оставил то занятие, которое так верно ему служило 1,6 млн лет и к которому он так приспособился (об этом говорит растущее усложнение его оружия по мере того, как он развивался из homo erectus в анатомически современного homo sapiens)? Человек не бросил бы охоту и собирательство, если бы не изменились условия его взаимодействия с природой и охотничий образ жизни не стал бы более затратным, чем сельскохозяйственный. Эта гипотеза не исключает влияния «культуры» на поведение первобытного человека. Описание охотников-собирате- лей как субъектов, стремящихся поддержать свой престиж, не противоречит гипотезе о том, что человек, как и природа, ведет себя «экономично». Высокий престиж, придаваемый охоте, может быть просто тонким способом рекламы, пропаганды охоты и связанных с ней технологий как оптимального образа жизни, в результате которой каждому новому поколению нет нужды заново открывать это для себя. Мифы о великих охотниках, баснословной добыче, жестоких наказаниях за утраченное мастерство, об убийстве курицы, несущей золотые яйца, являются частью устной традиции, с помощью которой данная экономическая система сохраняет свой человеческий капитал.
Гипотеза, считающая сельскохозяйственную революцию следствием падения производительности охоты и собирательства по сравнению с сельским хозяйством (Smith, 1975; North and Thomas, 1977), вполне совместима с тем фактом, что этот культурный сдвиг:
а) произошел в разное время в разных частях света с сохранением в ряде мест маленьких охотничьих анклавов;
б) не был окончательным и бесповоротным для каждого племени.
Что касается пункта а), то волна массового вымирания наземных
животных имела место на протяжении периода в несколько тысяч лет, и потому относительное падение эффективности охоты поразило разные районы в разное время. Кроме того, люди в разных природных условиях с разными альтернативными издержками должны были выработать разные механизмы адаптации: некоторые могли остаться собирателями и охотниками на мелкую дичь, а другие - перейти к рыболовству или остаться рыболовами в районах, непригодных для сельского хозяйства (как алеутские эскимосы и индейцы с северо-восточного побережья Тихого океана).
В подтверждение пункта б) можно отметить, что ввоз испанцами лошадей в Северную Америку (лошади вида Equus caballus были ввезены всего лишь через 8000 лет после того, как другие представители этого рода были уничтожены в обеих Америках) серьезно преобразовал образ жизни равнинных индейцев. На северных равнинах «воинственные» шайены (Cheyenne), каких позже назвали европейцы, и племя арапаху быстро оставили свои деревни, забыли свое гончарное ремесло и садоводство и стали кочующими охотниками на бизонов (см. ссылки в работе: Smith, 1975.) Очевидно, продуктивность сельского хозяйства уступала резко увеличившейся производительности охоты на бизонов, которая стала возможной благодаря технологическим переменам, совместившим лошадь с луком и стрелами. К югу, где сезон вегетации длиннее и климат более благоприятен, индейцы пони (Pawnee), начав охотиться на бизонов, продолжали выращивать маис, став смешанным охотничье-сельскохозяйственным обществом. Юго-западные апачи, которых Коронадо в 1541 г. назвал охотниками на бизонов, просто внедрили лошадей в свою ранее существовавшую охотничью культуру. Обширные лагеря из бизоньих шкур, увиденные первыми европейцами, пересекшими равнины, были продуктом уже технологически перевооруженных коренных американцев, многие из которых только недавно отошли от сельскохозяйственного образа жизни.

Еще по теме ЧЕЛОВЕК - ОХОТНИК И СОБИРАТЕЛЬ:

1. Глава 1. ПЕРВОБЫТНОЕ ХОЗЯЙСТВО: ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ, ЧЕРТЫ И ОСОБЕННОСТИ
2. Ваш организм собирателя и охотника кормится из супермаркета
3. ВЫМИРАНИЕ КРУПНЫХ МЛЕКОПИТАЮЩИХ В ПЛЕЙСТОЦЕНЕ И ПОДЪЕМ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
4. Лекция 2. Организация власти, формы социального управления в первобытном обществе
5. Лекция 3. Генезис надобщинных структур и образование протогосударств (вождества). Взгляды на политогенез в XX-XXI вв.
6. Финансово-правовые основы реализации прав коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока

- Авторское право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс -