Проблема индивидуального стиля переводчика (на материале сопоставительного анализа переводов "Таинственного острова" Жюля Верна)

Введение

Переводы Жюля Верна на русский язык в историческом контексте

1 Общая характеристика русской ситуации

Анализ двух переводов на предмет соответствия оригиналу: топонимы

1 Специфические топонимы в интерпретации обоих переводчиков

2 Общая характеристика интерпретации топонимов в обоих переводах

Анализ двух переводов на предмет соответствия оригиналу: изменения, внесённые переводчиком

1 Изменения, сделанные из идеологических соображений

2 Изменения иного характера

Сравнительный анализ стилистики обоих переводов

1 Стилевая характеристика перевода Игнатия Петрова

2 Стилевая характеристика перевода Н. Немчиновой и А. Худадовой

3 Сопоставление одинаковых фрагментов романа в разных переводах как иллюстрация к вышесказанному

Заключение

Список источников

Библиографический список

Приложение №1

Приложение №2

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая курсовая работа посвящена изучению проблемы индивидуального стиля переводчика на примере произведения Жюля Верна «Таинственный остров».

Актуальность данного исследования определяется необходимостью изучения проблем стилистического характера, касающихся издания Жюля Верна в современной России.

К сожалению, в связи со стагнацией книгоиздательского бизнеса всё меньшее и меньшее внимание уделяется переводам иностранной литературы, выпускаемой в последние годы. Издатели, стремясь к экономии средств, используют устаревшие переводы, характеризующиеся низким качеством и стилистикой, которая не соответствует современности. В подобных условиях необходимо чётко сознавать художественную ценность перевода, его актуальность и степень соответствия оригиналу. Несмотря на достаточно подробное описание переводов Жюля Верна на русский язык, сделанное место в прошлом веке, на сегодняшний день не существует полноценного анализа текстов Жюля Верна на русском языке и степени их актуальности.

Стилистический портрет переводов Жюля Верна является одним из основных критериев, помогающих определить ценность того или иного переводческого варианта.

Целью настоящей работы является выявление авторского стиля двух переводчиков романа «Таинственный остров» в соответствии с их задачами и видением оригинального текста.

Объект исследования: роман «Таинственный остров» в переводах Игн. Петрова и Н. Немчиновой и А. Худадовой.

Исходя из общей цели, объекта и предмета, ставятся следующие конкретные задачи исследования:

Выявить культурный и социальный контекст перевода Игн. Петрова и перевода Н. Немчиновой и А. Худадовой.

Проанализировать соответствие переводов оригинальному тексту на основе интерпретации авторских топонимов.

Проанализировать соответствие переводов оригинальному тексту на основе их целостности и законченности.

Провести сравнительный анализ стилистики обоих переводах, опираясь на ранее полученные сведения.

В качестве вывода определить перевод, наиболее соответствующей современной лингвистической и культурной ситуации в России.

Материалом для исследования послужило художественное франкоязычное произведение Жюля Верна «Таинственный остров» и два его перевода на русский язык, обладающие максимально различающимися характеристиками.

Методы исследования. Методика исследования, обусловленная многообразием рассматриваемых проблем, включала различные формы анализа: описательно-логический и собственно переводческий. Переводческий метод является комплексным диалогическим методом и состоит из сочетания лингвистических и литературоведческих методов: компаративного, типологического, трансформационного анализа.

Теоретической базой исследования послужили работы: Е.П. Брандиса, Кирилла Андреева, А. В.Фёдорова, Г. Е. Мирама, Норы Галь.

Структура данной работы: работа общим объемом 29 страниц состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка источников, библиографического списка, приложений.

Во введении обосновывается актуальность проводимого исследования, формулируются основные цели и задачи, определяются объект, предмет и методы исследования и указывается основная теоретическая база исследования.

В I главе делается краткий обзор издания произведений Жюля Верна в России, описывается социокультурная ситуация во время создания соответственно первого и второго перевода.

Во II и III главах проанализированы соответствия переводов оригинальному тексту на основе двух критериев: точности интерпретации специфических топонимов, выдуманных автором, и структурно-семантического соответствия перевода оригиналу (купюры и иные изменения). Эти два критерия выбраны из всех прочих возможных по той причине, что отражают специфику анализируемого текста: научная фантастика с элементами философии, перевод которой сделан в условиях особенного отношения к философско-идеологическим произведениям.

В IV главе даётся сопоставительный анализ стилистики переводов Игн. Петрова и Н. Немчиновой и А. Худадовой.

В заключении в виде выводов обобщаются основные результаты проводимого исследования.

.ПЕРЕВОДЫ ЖЮЛЯ ВЕРНА НА РУССКИЙ ЯЗЫК В ИСТОРИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ

1.1 Общая характеристика русской ситуации

«В каждой стране появлялся «свой» Жюль Верн. Итальянский чем-то отличался от испанского, немецкий - от шведского, американский - от английского, и так далее. В России его романы попали на благодатную почву». Так пишет Е.П. Брандис, начиная свой очерк «Голоса из России», описывающий столетние взаимоотношения великого пионера научной фантастики и его русских читателей. В самом деле: история проникновения жюль-верновских романов в русскую читательскую культуру заслуживает не меньшего внимания, чем собственная история написания этих романов. Данный тезис справедлив прежде всего потому, что образ иностранного писателя, его стилистический портрет, поэтика и комплекс основных идей доступны русскоязычной аудитории лишь на переводческой основе. Традиции книгоиздания, национальный взгляд на творчество того или иного автора, собственно практика перевода - всё накладывает отпечаток на бытование иностранной литературы в той или иной стране. Так происходит и с произведениями Жюля Верна. Е.П. Брандис совершенно справедливо отмечает: романам Жюля Верна в России «повезло». От Марко Вовчка до Кирилла Андреева, от материалистической философии шестидесятников до рационалистических идеалов Советского Союза - творчество Верна всегда было кстати и, как следствие, оно находит отклик в сердцах уже не одного поколения (Евг. Брандис, 1895, с. 160-164). Это происходит, разумеется, не в последнюю очередь благодаря переводам.

В рамках данной работы нет возможности делать обширный анализ переводов Жюля Верна на русский язык. За тематические рамки также вышел бы узкоспециальный анализ, направленный лишь на переводы романа «Таинственный остров». Однако необходимость пролить свет на проблему «русского Жюля Верна» и актуализировать с её помощью проблему индивидуального стиля переводчика даёт автору бесспорную возможность начать исследование. Мы выбрали два наиболее отличающихся друг от друга перевода, дабы обозначить и разъяснить их дифференциальные признаки.

1.2 Перевод романа «Таинственный остров» авторства Игнатия Петрова: появление

Проблема перевода произведений Жюля Верна на русский язык оставалась существенной на протяжении второй половины XIX века и остро встала в начале века XX. Книги великого французского фантаста, являющиеся программными для любого образованного человека, были признаны таковыми и на заре новой эры. Первопроходцам советского книгоиздания и нового народного просвещения приходилось бороться с засильем отживших свой век детских книг, чья литературная ценность единогласно признавалась нулевой. Это произведения, публиковавшиеся в журнале «Задушевное слово» (1877-1918 гг.), книги Лидии Чарской, Клавдии Лукашевич-Хмызниковой, Александра Круглова и т.д.

«Сейчас, - говорил Максим Горький, - одна хорошая детская книга делает больше добра, чем десяток полемических статей. Если вы в самом деле хотите, чтобы эта гниль уничтожилась, не бросайтесь на неё с кулаками, а создайте нечто своё, настоящее художественное, и она сама собою рассыплется. Это будет лучшая полемика - не словом, а творчеством… Но мало того: тут нужна не одна книга, а по крайней мере триста-четыреста самых лучших, какие только существуют в литературе всех стран…» (Чуковский К., 2001, т.5, 43)

В самом деле: детская культура чтения требовала порядка и системы: молодой Советский Союз стремился воспитывать новое поколение, которое должно быть взращено на соответствующих книгах. Выбор передовых литераторов пал в том числе и на Жюля Верна. Следует отметить, что дореволюционная книгоиздание оставило после себя богатые плоды своей деятельности: издательство И.Д. Сытина и бесплатные приложения к журналу «Вокруг света», «Товарищество М.О. Вольф», издательство П.П. Сойкина и бесплатное приложение к журналу «Природа и люди» - всё это составило богатое собрание книг Жюля Верна на русском языке. Потому, не имея возможности в кратчайшие сроки выпустить принципиально новый комплекс книжной продукции, дореволюционным достоянием воспользовались объединение «Земля и Фабрика» (ЗиФ), Госиздат РСФСР и Государственное издательство художественной литературы (ГИХЛ), в 1928 - 1931 гг. выпустив 24-томное собрание сочинений. Стереотипная перепечатка не способствовала высокому качеству, однако у новой книжной серии было немалое достоинство - был сделан научный комментарий к каждому тому.

сентября 1933 году вышло постановление ЦК партии «Об издательстве детской литературы»: Даниэль Дефо, Джонатан Свифт и Жюль Верн - вот иностранные авторы, которых необходимо переиздать в первую очередь (Евг. Бандис, 1960, 307-308). И с этого момента русский Жюль Верн начал новую жизнь: у него появилось советское лицо. «ДЕТГИЗ» - «Детское государственное издательство» - начало плановую работу по созданию новых, качественных переводов. Именно тогда на полках магазинов появились Игнатий Петров, С.П. Полтавский, Н. Егоров. Была основана серия «Библиотека приключений и научной фантастики». Завоёвывали детское воображение новые, отечественные иллюстрации: в свои права вступили П. И. Луганский, Г. П. Фитингоф, Н. М. Кочергин.

Именно на этой почве возник первый советский перевод «Таинственного острова» на русский язык - перевод Игнатия Петрова. Он был издан в полном соответствии с постановлением Партии: наиболее раннее известное издание датируется 1933 годом.

Перевод Игнатия Петрова, наряду с переводом М. А. Салье, являлся весьма распространённым текстом «Таинственного острова», издаваемым в СССР. Помимо книжного воплощения, Игн. Петров пришёл и на киноэкраны СССР: в 1941 году был снят одноимённый фильм, основанный на переводе Петрова («Одесская киностудия», реж. Эдуард Пенцлин).

Помимо «Таинственного острова», Петров дал советским читателям возможность заново познакомиться с романами «Пятнадцатилетний капитан» (альтернативного варианта не существует до сих пор), «Дети капитана Гранта» и «Двадцать тысяч лье под водой» («80 000 километров под водой» в варианте Петрова). Кроме произведений Жюля Верна, известны переводы Жозефа-Анри Рони-старшего, выполненные Петровым («Борьба за огонь» и «Пещерный лев») (Лаборатория фантастики [сайт]. URL: #"justify">1.3 Перевод романа «Таинственный остров» авторства Н. Немчиновой и А. Худадовой: появление

Второй перевод, являющийся центром исследовательского внимания в данной работе, возник также на волне книгоиздательского бума, однако социальные и культурные условия были иными. Послевоенный подъём наряду с развенчанием культа личности дали печати и книжному делу более широкие возможности. Выросли тиражи художественной литературы: в 50-е годы средний тираж изданий достигал 500-600 тыс. экз., а в ряде случаев - 1 млн. экз. Установилась стабильная практика выпуска собрания сочинений, что свидетельствовало о повышении интереса к классике (История книги, 1998, с. 290-293). Начало книгоиздательского бума совпала с выходом на сцену крупных советских исследователей Жюля Верна, его жизни и творчества: это Кирилл Андреев и Е. П. Брандис. При их деятельном участии было создано классической двенадцатитомное собрание сочинений (1954-1957, Гослитиздат), которое включило в себя переводы, издаваемые до сих пор. Это и работа Н. Г. Яковлевой и Е. Ф. Корша над романом «Двадцать тысяч лье под водой», и вариант «Вокруг света в 80 дней» Н. Габинского и Я. Лесюка, и, разумеется, перевод «Таинственного острова» Н. Немчиновой и А. Худадовой.

Тираж собрания сочинений составил 390000 экземпляров.

Перевод «Таинственного острова», выполненный Н. Немчиновой и А. Худадовой, является самым распространённым переводом этого романа на русский язык. Как станет видно далее, также это самый полный перевод, сохраняющий целостность текста: именно поэтому он издаётся по сей день.

К сожалению, вариант М.А. Салье, изданный в 1942 году и после подвергнутый купюре, с тех пор не воспроизводился и представляет собой библиографическую редкость.

Помимо «Таинственного острова» (единственный текст Жюля Верна, с которым переводчики работали в тандеме), Н. Немчинова перевела на русский язык романы «Клодиус Бомбарнак» и «Дунайский лоцман». Н. Немчинова и А. Худадова также обращались к творчеству Ж.-Ж. Руссо, О. де Бальзака, Стендаля, Альбера Камю, Ги де Мопассана и Франсуазы Саган, зарекомендовав себя таким образом как популярные переводчики классической литературы.

русский язык стилистика перевод

2. АНАЛИЗ ДВУХ ПЕРЕВОДОВ НА ПРЕДМЕТ СООТВЕТСТВИЯ ОРИГИНАЛУ: ТОПОНИМЫ

2.1 Специфические топонимы в интерпретации обоих переводчиков

Для удобства работы была составлена сравнительная таблица, где приведены названия в их оригинальном виде, в переводе Игнатия Петрова и в переводе Немчиновой и Худадовой (см. приложение №1). Также приведены два варианта карты острова Линкольна, соответствующие первому или второму переводу.

Существует важная деталь: Жюль Верн, преследуя как художественные, так и просветительские цели, стремился ввести в текст романа английские варваризмы, соответствующие оригинально-французским названиям (это видно из таблицы). Иногда французские названия и вовсе отсутствуют, заменённые английскими. (Подобная тенденция существуют не только в «Таинственном острове»: например, «Пушечный клуб» из дилогии о путешествии на Луну имеет оригинальный вид «Gun Club», а не «Club-Canon».)

В данной связи присутствует ряд сложностей, которые коснулись и задачи переводчиков.

Следует обратить внимание на топоним «Красный ручей», имеющий оригинальный вид «Creek Rouge». Он является не только примером стремления Верна проникнуть в языковую культуру персонажей, но и свидетельством прекрасной теоретической базы романа.

«Là, ainsi quon lavait présumé, le ruisseau promenait ses eaux vives et limpides entre de hautes berges de terre rouge, dont la couleur décelait la présence de loxyde de fer. Cette couleur fit immédiatement donner à ce cours deau le nom de Creek-Rouge».

Немчинова и Худадова: «Как и предсказывал инженер, там бежала речка, быстрая речка с чистой, прозрачной водой; её высокие берега были красноватого цвета, что свидетельствовало о наличии окиси железа в породах, из которых они состояли. По цвету берегов колонисты тут же дали речке название: «Красный ручей».

Цвет почвы дал колонистам повод назвать ручеёк «Красным».

В данном случае переводчики встали перед необходимостью адекватно оригиналу интерпретировать столь сложное название. Слово «creek» отсутствует во французском языке, а в американском варианте английского имеет значение "приток", "небольшая река", "ручей". Что касается «rouge», то это слово лишь во французском языке означает "красный", "алый" - а в современном английском соотносится с "румяна" и "губная помада". Однако существует и архаичное значение, несомненно, бывшее доступным Жюлю Верну. Это "порошок окиси железа красного цвета". Специализированная окраска не может удивлять: широко известны слова Жюля Верна «Таинственный остров» - роман о химии», а также его тщательное изучение научных основ, заключавшееся в многочисленных посещениях химических фабрик.

Итак, переводчик вынужден иметь дело с высокой концентрацией смыслов: здесь и попытка придать топониму «американский» колорит, и прямая отсылка к физическим особенностям объекта, и общая его характеристика. В обоих случая мы видим один и тот же вариант: «Красный ручей». Таким образом, два из трёх смыслов оказываются утерянными. Однако следует признать, что специально-архаичное значение слова «rouge» не является очевидным. Вполне возможно, в одном из случаев (либо и в том и в другом) переводчик посчитал, что Жюль Верн смешал в названии два языка и имел в виду только прямое значение французского слова «rouge» - "красный".

Необходимо заметить: Жюль Верн не владел английским языком, и в случае нужды он прибегал к помощи словарей, справочников, иностранной прессы, а также советовался с друзьями - знатоками языка. К сожалению, отсутствие возможности самому погрузиться в специфический английский дух не пошло на пользу роману о Новых Людях: герои-американцы несколько странным образом используют свой родной язык, давая названия различным географическим объектам. И если в случае «creek rouge» исследователь имеет полное право указывать не на ошибку, но на глубокий замысел писателя, почти на языковую игру, то в иных случаях дело обстоит иначе.

Выявить несомненное смешение английской и французской лексики, которое едва ли могло быть свойственно выходцам с Восточного побережья США, помогает название другого ручья, уже искусственного, - Creek-Glycérine. Самая орфография не оставляет никаких сомнений.

Также стоит взглянуть на соответствие «lîlot du Salut - Safety-island», где последнее сочетание дано в скобках, словно бы указывая, какие слова употреблялись на самом деле. Название свидетельствует о том, что именно островок Спасения избавил будущих колонистов от гнева бушующих волн. Однако слово «safety», призванное соответствовать французскому «salut», не вполне справляется с подобной задачей. Его значение - "безопасность", "надёжность", "сохранность", что соотносимо скорее с французскими «sûreté», «sécurité»; и в данном случае корректнее было бы употребить слова «salvation» или «redemption».

Так или иначе, и в данной ситуации, и в некоторый других (см. таблицу) переводчик не был вынужден гадать об авторском замысле: в его распоряжении находились оригинальные французские названия, и именно они были интерпретированы. Английские же эквиваленты оказались опущены (это справедливо для всех современных переводов «Таинственного острова» на русский язык).

2.2 Общая характеристика интерпретации топонимов в обоих переводах

Как явствует из таблицы, оба перевода находятся на весьма высоком уровне и дают адекватные эквиваленты оригинальным названиям, в целом сохраняя их смысл и их образность. Сравнительный анализ не позволяет выделить абсолютного лидера меж двумя переводами. Стоит отметить тот факт, что Немчинова и Хухадова несколько чаще Петрова употребляют Родительный падеж после родового названия объекта (ср. мыс Челюсти - мыс Челюсть, мыс Когтя - мыс Коготь). Тем самым не только происходит буквально-грамматическое отражение оригинального словосочетания: названия становятся менее конкретными, а связь между ними и признаком, породившим номинацию, слабеет.

Ошибки и недочёты свойственны как первому, так и второму переводу. Например, название «Baie de lUnion», вне всяких сомнений отсылающее к северным американским штатам («Je préférerais des noms empruntés à notre pays, répondit le reporter, et qui nous rappelleraient lAmérique»), переведено Немчиновой и Худадовой как «бухта Соединения». Напротив, в качестве интерпретации для «le marais des Tadornes» Игнатий Петров предлагает «болото Казарки», странным образом путая казарок с родственными им пеганками. Немчинова и Худадова же предлагают вариант «Утиное болото», по всей видимости, стараясь нивелировать название, малознакомое русскому читателю.

Наиболее известный пример проблемного перевода на русский язык, связанный с «Таинственным островом», - это название первого пристанища колонистов, в оригинале - «les Cheminées». Речь идёт о хаотичном нагромождении скал с множеством щелей, сквозь которые проходит свет и прорывается ветер.

Игнатий Петров даёт самый очевидный вариант перевода - «Камин»: это не только прямое значение слова «cheminée», но и специфическое название узкой расселины в горе во французской практике. Однако для русского читателя подобная отсылка была бы неочевидна: должно быть, именно поэтому Немчинова и Худадова называют «les Cheminées» «Трущобами», имея в виду «углубление, впадину; тесное непроходимое место (густой лес с буреломом, глубокий заросший овраг и т. п.)» (Виноградов В.В., 1999, с. 811-812). Данное значение является архаичным и соответствует времени действия романа.

Ещё одно место в переводах «Таинственного острова», которое приводит в замешательство рядового читателя, если он пытается сравнить два разных варианта его интерпретации. Речь идёт о «la (rivière) Mercy», в буквальном переводе - «река Милосердия». Здесь мы снова сталкиваемся со страстью Верна давать географическим объектам номинации-варваризмы. Вопрос, почему и Хемчинова и Худадова, и Петров, и М.А. Салье соотнесли слово «mercy» не с «милосердием», а с «благодарностью»/«благодарением», остаётся открытым. Текст романа действительно утверждает, что колонисты окрестили реку подобным образом в благодарность Провидению. Однако совершенно не выдерживает критики та гипотеза, будто три разных переводчика, работавшие независимо друг от друга, усмотрели в названии «la Mercy» отсутствие логики, потому решив его исправить. Так или иначе, и Петров, и Немчинова и Худадова предпочли дать перевод слова «mercy», пусть и вызывающий вопросы, и отказаться от прямого следования оригиналу, где река именуется просто «la Mercy». Данный выбор вполне понятен: не существующий в реальности объект было бы некорректно называть так же, как прежде был назван не один существующий.

Реку Мерси (Мерсей) можно найти и на карте Англии, и на карте Австралии. Во избежание путаницы оба переводчика избрали другой путь: название было переведено и поставлено в Родительный падеж («река Благодарности», «река Благодарения»), и оно вполне созвучно иным топонимам острова Линкольна (ср.: promontoire du Reptile, forêts du Far-West, pointe de lÉpave).

3. АНАЛИЗ ДВУХ ПЕРЕВОДОВ НА ПРЕДМЕТ СООТВЕТСТВИЯ ОРИГИНАЛУ: ИЗМЕНЕНИЯ, ВНЕСЁННЫЕ ПЕРЕВОДЧИКОМ

3.1 Изменения, сделанные из идеологических соображений

После того, как нами был проанализирована интерпретация географических названий в том и в другом переводе, нам необходимо затронуть ещё один вопрос: это целостность перевода и сохранение композиционной законченности оригинального текста. Данная проблема встаёт особенно остро при том условии, что оба перевода были сделаны в СССР, где информация, не соответствующая официально заявленным стандартам, не могла появиться в печати. Это касается в первую очередь таких неоднозначных моментов, как нравственно-оценочное начало в литературе для юношества, присутствие Божественных сил как высшего идеала, участие Провидения и т.д. Важные детали речевой характеристики персонажей, а в некоторых случаях - целые абзацы текста при переводе оказываются утрачены: и в данном случае это справедливо для перевода Игнатия Петрова.

За отсутствием доступных источников трудно судить на сегодняшний день, в какой степени сокращения, характеризующие петровский текст «Таинственного острова», принадлежат ему самому и являются авторскими, а в какой - сделаны в ходе редакторской правки и подготовки книги к печати. Однако возможно судить, опираясь на факт издания в 1942 году перевода М.А. Салье в «Молодой гвардии» без купюр, что Игнатий Петров сделал многие сокращения самостоятельно, искренне принимая идеологические установки. (Лаборатория фантастики [сайт]. URL: #"justify">Итак, отсутствующие и искажённые места в переводе, связанные с религией, представлены в следующем списке.

.Совершенное отсутствие финальных абзацев главы 2 части II:

«Ce jour-là - 29 octobre - était précisément un dimanche, et, avant de se coucher, Harbert demanda à lingénieur sil ne voudrait pas leur lire quelque passage de lÉvangile.

« Volontiers », répondit Cyrus Smith.prit le livre sacré, et allait louvrir, quand Pencroff, larrêtant, lui dit:

« Monsieur Cyrus, je suis superstitieux. Ouvrez au hasard, et lisez-nous le premier verset qui tombera sous vos yeux. Nous verrons sil sapplique à notre situation. »Smith sourit à la réflexion du marin, et, se rendant à son désir, il ouvrit lévangile précisément à un endroit où un signet en séparait les pages., ses regards furent arrêtés par une croix rouge, qui, faite au crayon, était placée devant le verset 8 du chapitre VII de lévangile de saint Mathieu.il lut ce verset, ainsi conçu:demande reçoit, et qui cherche trouve».

Замена последних фраз в главе 2 части III, формальная и содержательная.

«- Hum ! Six contre cinquante !

Oui ! six ! ... sans compter...

Qui donc ? » demanda Pencroff.ne répondit pas, mais il montra le ciel de la main».

(Пер. Игн. Петрова)

«- Шесть против пятидесяти!..

Ничего! На нашей стороне преимущество ума!»

Смысловая замена слов Сайреса Смита в главах 16 и 17 части III.

« Toutes les grandes actions remontent à Dieu, car elles viennent de lui ! Capitaine Nemo, les honnêtes gens qui sont ici, eux que vous avez secourus, vous pleureront à jamais ! »

«Cyrus Smith, élevant la main au-dessus de la tête du mort:

« Que Dieu ait son âme ! » dit-il, et, se retournant vers ses amis, il ajouta:

« Prions pour celui que nous avons perdu !»

«Правы ли вы или виноваты, но вам нечего бояться суда истории. Честные люди, стоящие перед вами, не будут вас судить, но будут вечно оплакивать вас».

«Сайрус Смит, подняв руку кверху, сказал:

Мы навеки сохраним о тебе благодарную память!..»

Опущен фрагмент обсуждения таинственной личности, помогающей колонистам, в главе 5 части III.

«- Pas dégoûté, mon garçon, riposta Pencroff, et moi aussi, et nous tous ! Je ne suis pas curieux, mais je donnerais bien un de mes yeux pour voir face à face ce particulier-là ! Il me semble quil doit être beau, grand, fort, avec une belle barbe, des cheveux comme des rayons, et quil doit être couché sur des nuages, une grosse boule à la main !

Eh mais, Pencroff, répondit Gédéon Spilett, cest le portrait de Dieu le père que vous nous faites là !

Possible, monsieur Spilett, répliqua le marin, mais cest ainsi que je me le figure !»

5. Кончина капитана Немо в главе 17 части III в переводе Игнатия Петрова произошла беззвучно.

«Vers une heure du matin, toute la vie sétait uniquement réfugiée dans son regard. Un dernier feu brilla sous cette prunelle, doù tant de flammes avaient jailli autrefois. Puis, murmurant ces mots: « Dieu et patrie ! » il expira doucement».

Пер. Игн. Петрова:

«К часу ночи все проявления жизни у него сосредоточились только в глазах.

Последний раз сверкнул огнём его взор, когда-то горевший пламенем.

Капитан Немо умер».

Текст подвергнут правке, в ходе которой оттуда изъяты все упоминания Бога и Провидения. Слово «бог» встречается в переводе Петрова всего два раза, и оба раза оно используется метафорически: «Плутон, бог подземного царства, а не Нептун, бог моря, создал его [тоннель] своими руками, и можно было различить на стенах следы этой вулканической работы, которую не могла целиком стереть даже текучая вода» (ч. I гл. 18). Слово «Провидение» встречается в тексте всего один раз, и это вымышленный топоним: «Мне Герберт однажды читал книжку про Робинзона. Назовём части острова «бухта Провидения», «мыс Кашалотов», «залив Обманутой надежды»…» (Заметим в скобках, что, скорее всего, речь идёт не о «Робинзоне Крузо» Дефо, а о «Швейцарском Робинзоне» Йоханна Висса, любимой книге Верна-подростка. Однако в последнем романе присутствует «бухта Спасения», а не «бухта Провидения». Возможно, путаницу вызвал некачественный перевод с немецкого на французский.)

Кроме этого, изъяты из текста все упоминания христианских праздников, молитв и благодарности Всевышнему.

3.2 Изменения иного характера

Также в переводе Петрова присутствуют сокращения и изменения, не мотивированные идеологией. Понять их причину представляется несколько более трудной задачей.

Ошибочная или намеренная замена действующего лица в следующем фрагменте главы 3 части I:

«Le reporter émit alors lidée dallumer sur un point de lîlot quelque feu qui pourrait servir de signal à lingénieur. Mais on chercha vainement du bois ou des broussailles sèches. Sable et pierres, il ny avait pas autre chose».

Пер. Игн. Петрова:

«Моряк предложил зажечь где-нибудь на островке костёр, который послужит сигналом для инженера. Но ни деревьев, ни сухих веток найти не удалось. Камни и песок - вот всё, что было на островке».

Отсутствие в главе 11 части II эпизода с альбатросом:

«Mais, le 30 juin, capture fut faite, non sans peine, dun albatros quun coup de fusil dHarbert avait légèrement blesséà la patte. Cétait un magnifique oiseau de la famille de ces grands voiliers, dont les ailes étendues mesurent dix pieds denvergure, et qui peuvent traverser des mers aussi larges que le Pacifique.aurait bien voulu garder ce superbe oiseau, dont la blessure guérit promptement et quil prétendait apprivoiser, mais Gédéon Spilett lui fit comprendre que lon ne pouvait négliger cette occasion de tenter de correspondre par ce courrier avec les terres du Pacifique, et Harbert dut se rendre, car si lalbatros était venu de quelque r

8 февраля исполняется 180 лет со дня рождения Жюля Верна. По легенде, когда писатель как-то раз пришел на прием к министру, секретарь предложил ему присесть с такими словами: "После стольких путешествий вы, наверное, очень устали". Поклонники таланта писателя не сомневались в том, что он описывает настоящие путешествия и приключения его героев вполне реальны.

Жюль-Габриэль Верн родился 8 февраля 1828 года во Франции. Пьер Верн, потомственный юрист, исполнял свои обязанности с такой скрупулезной честностью, что в Нанте ходила поговорка - "честный, как Верн". Отец предполагал, что по окончании лицея Жюль отправится в Париж и станет там лиценциатом права, а потом примет у отца дела в конторе.

А мальчик мечтал о дальних странах и путешествиях под парусом. Реализовать свои мечты он попытался в 1839 году, когда тайком от родителей устроился юнгой на уходившую в Индию шхуну "Корали".

Отец Жюля успел догнать ее на местном пароходике и забрать несостоявшегося юнгу домой. Юный Жюль Верн пообещал, что отныне будет путешествовать только в мечтах, и действительно до поры до времени придерживался отцовского плана. Он отправился на учебу в Париж, но гораздо больше юриспруденции увлекался театром.

В столице Жюль Верн познакомился с Александром Дюма, который посоветовал ему попробовать себя в литературе. Верн часто говорил о своей признательности Дюма за то, что тот первым поверил в него.

Он успешно сдал экзамены и стал лиценциатом права. Но карьера юриста к тому времени его уже не интересовала - Жюль занялся драматургией. Две исторические трагедии в стихах не произвели никакого впечатления на Дюма, которому Верн их продемонстрировал. Зато "Сломанные соломинки" - водевиль в стихах - Дюма поставил в своем Историческом театре.

Чтобы прокормить себя и семью (в 1857 году его женой стала Онорина Морель), Жюль Верн работал биржевым маклером. Но литературу не оставлял. Познакомившись со знаменитым путешественником Жаком Араго и вдохновившись его повествованиями, Верн написал небольшой рассказ "Первые корабли мексиканского флота". Первая строка звучала так: "18 октября 1825 года крупное испанское военное судно "Азия"..." Впоследствии большинство романов Верна будут начинаться именно так - с точной даты.

Верн любил путешествовать не меньше своих героев. Он даже не застал рождения собственного ребенка - когда на свет появился Мишель, его отец путешествовал по Скандинавии.

В октябре 1862 года Верн заключил договор со знаменитым издателем Этцелем, который с первых строк его романа "Пять недель на воздушном шаре" разглядел в нем будущего знаменитого писателя. По контракту Верн обязался каждый год писать по два романа, за каждый из которых должен был получать около двух тысяч франков. До самой своей смерти в 1886 году Этцель оставался единственным издателем Верна и его лучшим другом.

Роман, где рассказывается об экспедиции, якобы предпринятой неким доктором Фергюссоном, членом Лондонского географического общества, вышел в 1863 году. На управляемом аэростате "Виктория" герои за пять недель пересекают Африку для уточнения картографических данных. После множества приключений Фергюссон открывает истоки Нила.

Своим романом мистификатор Верн ввел читателей в заблуждение. Истоки Нила тогда еще не были открыты. Но доверчивые читатели поверили в существование управляемого воздушного шара и самого доктора Фергюссона. Успех романа вдохновил Верна; он решил и впредь работать в этом жанре, сопровождая приключения своих героев описаниями научных чудес, рождённых его воображением.

Людьми, которыми писатель восхищался, он "населял" свои романы. Например, прототип сурового фанатичного капитана Гаттераса - полярный исследователь Джон Франклин, чья экспедиция пропала без вести. А профессор Лиденброк, один из героев "Путешествия к центру Земли", похож на геолога Шарля Девиля, беседы с которым и вдохновили писателя на написание романа.

Издатели недоумевали оттого, что романы Верна пользовались ошеломительным успехом, хотя в них по-прежнему отсутствовали героини-женщины. Даже Этцель упрекал своего автора в некоторой сухости. В беседе с одним журналистом Верн объяснил это так: "Моим героям нужны все их способности, вся энергия, а присутствие рядом с ними пленительной женщины мешало бы им осуществлять их грандиозные замыслы". Но вскоре вышли "Дети капитана Гранта", и критики признали, что роман более чем трогателен. А читателям больше всего пришелся по вкусу рассеянный ученый Паганель.

Но все же читательское признание Верн заслужил как основоположник жанра научной фантастики. Его фантазии были пророческими. В романах, ставших классикой, - "С Земли на Луну", "Вокруг Луны"; "20 000 лье под водой", "Таинственный остров", - Верн предсказал космические путешествия, подводные лодки, вертолеты, самолеты, искусственные спутники, управляемые ракеты с реактивным двигателем.

Но сам Жюль Верн не любил, когда его называли предсказателем будущего. То, что научные открытия и изобретения, содержащиеся в его романах, становятся явью, писатель объяснял так: "Это простые совпадения, и объясняются они очень просто. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю выводы, опираясь на множество фактов. Что же касается точности описаний, то в этом отношении я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются".

Верн был заядлым яхтсменом. На своих яхтах "Сен-Мишель I", "Сен-Мишель II" и "Сен-Мишель III" он совершил немало путешествий: ходил по Средиземному морю с заходом в Лиссабон, Танжер, Гибралтар и Алжир, побывал в Англии, Шотландии, Нидерландах, Германии и Дании. Он даже планировал дойти до Санкт-Петербурга, однако этому помешал сильный шторм. Многие его поездки в последствии легли в основу "Необыкновенных путешествий" - "Плавающий город" (1870), "Чёрная Индия" (1877), "Зелёный луч" (1882), "Лотерейный билет" (1886) и др.

Когда сыну писателя Мишелю исполнилось 15 лет, отец задумал сделать ему необычный подарок. Он подарил ему Дика Сэнда, главного героя нового романа "Пятнадцатилетний капитан". Дик Сэнд должен был стать для сына примером для подражания. Мишель нуждался в таком примере - его поведение оставляло желать лучшего. Он был до крайности упрям, постоянно залезал в долги, неоднократно попадал в тюрьму. По примеру героя романа Мишель отправился в плавание, но и это не укротило его буйный нрав.

Весной 1886 Жюля Верна тяжело ранил его собственный племянник Гастон, помутившийся рассудком. После этого о путешествиях пришлось забыть. Здоровье ухудшалось - писатель слеп, у него прогрессировал сахарный диабет, от приступа которого он скончался 24 марта 1905 года.

Романы Верна, отличавшегося необыкновенной плодовитостью, продолжали выходить даже после его смерти. С помощью сына Мишеля, доработавшего рукописи, увидели свет романы "Вторжение моря", "Маяк на краю света", "Золотой вулкан", "Агентство Томпсон и Ко", "Охота за метеором", "Дунайский лоцман", "Кораблекрушение "Джонатана", "Тайна Вильгельма Шторица", "Удивительные приключения экспедиции Барсака", а также сборник рассказов под названием "Вчера и завтра". Написанные Верном семь десятков романов не только уносят читателя вдаль от Земли, но и образуют целую многотомную географическую энциклопедию с описанием природы всех континентов нашей планеты.

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации открытых источников

Проблематика произведений Ж. Верна, особенности его художественных приемов, гуманизм и демократизм писателя привлекали и привлекают не только юных, но и взрослых читателей, литературоведов и педагогов. Во многих странах мира написаны книги о Ж. Берне. В РОССИИ издан ряд исследований о творчестве замечательного автора научно-фантастических романов. На документальном материале построен роман о жизни Ж. Верна 2. Сама личность писателя вызывает большой интерес: кем был Ж. Верн? Гениальным провидцем, пророком грядущих научных открытий? Ведь многие научные гипотезы Жюля Верна были позже подтверждены учеными. Или был он всего лишь вдохновенным свидетелем великих научных открытий своего времени - второй половины XIX века, поры бурного развития науки и промышленности?

Но если биографы и исследователи, рассматривая творчество писателя на уровне науки той поры, не называют его прорицателем и рассказывают, например, о существовании до «Наутилуса» подводных лодок, снижает ли это поэтический образ «Наутилуса», в котором воплотилось то, что будило воображение, мечты изобретателей? «Ж. Берн не творил в области невозможного. Его романы, опережающие время, предусматривали высшие возможности того, что в действительности соответствовало эпохе»,- пишет замечательный итальянский революционер А. Грамши. Добавим, что у Ж. Верна эти «высшие возможности» оживали в действиях, образах, одновременно и фантастических, и реалистических, и что эти образы были подсказаны не только огромной эрудицией автора и его могучей фантазией, но и глубокой верой в силы человека. «Все то, что может представить себе человек, другие люди способны осуществить»,- писал Ж. Верн своему отцу. Один из любимых героев писателя - Паганель имеет звания секретаря Парижского географического общества, члена-корреспондента географических обществ Берлина, Бомбея, Дармштадта, Лейпцига, Лондона, Петербурга, Вены, Нью-Йорка, почетного члена Королевского географического и этнографического института Восточной Индии... Ж. Верн превосходил Паганеля: он мог быть членом не только географических обществ, но и технических, физических, математических и многих других.

Ж. Верн часто целыми днями не выходил из библиотеки, у него была огромная картотека, материал которой был почерпнут из книг самого различного научного содержания. Многие сведения он мог получить от своих друзей, среди которых были специалисты в разных областях знания. У писателя была своя яхта, на которой он объезжал берега Франции. А когда маленькая яхта была заменена большой, Ж. Верн не ограничился Средиземным морем, плавал по Северному и Балтийскому морям, побывал в Атлантике. На гигантском для своего времени пароходе «Грейт-Истерн» он отправился в Америку. Хотя эти путешествия и не были исчерпывающим источником для описания всех морей и континентов в романах Ж. Верна, но обогащали они автора чрезвычайно. Особенно если помнить о необычайной наблюдательности писателя, его интересе к людям, их быту, труду, общественным отношениям.

При жизни писателя вокруг его имени создавалась легенда: Ж. Верн - это не фамилия одного какого-то автора, а псевдоним целой группы писателей. Можно было бы не говорить об этих вздорных слухах, если бы они не были порождены поистине колоссальной работоспособностью и эрудицией Ж. Верна. По контракту с Этцелем, который угадал в малоизвестном авторе, принесшем ему в 1862 году свой первый роман «Пять недель на воздушном шаре», будущего «Жюля Верна», писатель должен был ежегодно в течение 20 лет поставлять по два романа «Необычайных путешествий» или один двухтомный роман той же серии.

Ж. Верн называл свои произведения «романами науки». Точнее можно назвать их «романами человека и науки». Ведь центральный образ романов Ж. Верна - человек, окрыленный стремлением к познанию, к раскрытию тайн природы. В этом главном для героев Ж. Верна чувстве много оттенков: и еще неясные, но властные, манящие догадки, и боль от ошибок, и сознание могущества человека, не только владевшего тайнами природы, но способного использовать их на благо человечества. Именно на благо человечества, ибо предостерегающе страшен образ Шульца, одного из героев романа «Пятьсот миллионов бегумы», мечтавшего использовать науку для уничтожения людей и всего ими содеянного. Читателя Ж. Верна захватывает благородство героев, поэтически переданный процесс научного познания, высокий пафос достижений, утверждение неограниченных возможностей человека. Не в этом ли притягательная сила Ж. Верна?

Циолковский, например, свидетельствует, что в юности Ж. Верн пробудил в нем стремление к космическим полетам, Обручева он заразил страстью к путешествиям и исследованиям, Менделеев, Жуковский с благодарностью вспоминали его имя. И не случайно на поверхности Луны русские ученые обозначили кратер Жюля Верна.

Процесс созревания таланта Ж. Верна: влияние на него учения социалистов-утопистов, а также значение для его творчества современного ему научного прогресса и политической обстановки - революции 1848 года, событий 1870-1871 годов-рассматривает К. Андреев в своей книге «Три жизни Жюля Верна». По произведениям первого периода творчества, когда наряду с романами «Пять недель на воздушном шаре» (1862), «Приключения капитана Гаттераса» (1867) и другими Ж. Верн написал замечательную трилогию: «Дети капитана Гранта» (1868), «20 000 лье под водой» (1870) и «Таинственный остров» (1874),-можно судить и о социальных идеях писателя, и о его творческой манере.

Главное, что объединяет серию романов «Необычайные путешествия»,- это люди: их благородство, свободолюбие и обширные знания, благодаря которым они совершают чудеса. Некоторые герои (капитан Немо, Айртон, Роберт Грант) переходят из одного романа в другой, что углубляет образы, способствует заострению фабулы романов. Мастерство Ж. Верна в построении «интригующей, захватывающей фабулы» высоко ценил Л. Толстой.

В «Детях капитана Гранта» герои путешествуют по трем океанам, разыскивая неизвестно где потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота - капитана Гранта. Капитан Грант отправился на поиски острова, куда могли бы переселиться шотландцы, тем самым освободившись от владычества Англии. Интрига завязывается сразу в виде загадки, тайны, к разгадке которой взволнованный читатель то приближается, то эта возможность внезапно ускользает от него. Борьба с препятствиями и опасностями требует величайшего напряжения, однако возможность победы заложена в характерах героев. В романе широко развернута картина природы и жизни людей в различных частях света. Вызывает негодование жестокая эксплуатация, тяготы порабощенных народов. Свободолюбивые убеждения писателя, а также влияние на него идей социалистов-утопистов налицо в этом романе, как и во многих других. Симпатии к угнетенным народам писатель выражает по-разному: то рассказывая об их ужасной судьбе, то создавая такие выразительные образы, как образ индейца Талькавы, мальчика Толине и других.

В большинстве случаев путешественников выручает ученый-географ Паганель. Для него природа всех стран, люди, их нравы, обычаи - открытая . Его осведомленность во всех областях географии поистине великолепна.

Паганель - один из наиболее удавшихся Ж. Верну образов. Отзывчивый, добродушный, веселый, остроумный, он пользуется неизменной любовью своих спутников.

«20 000 лье под водой» - вторая часть трилогии - одно из самых блестящих произведений романиста. Научная фантастика, опирающаяся на реальную сущность явлений, романтические черты героя-ученого, чудо «Наутилус» - его творение, само по себе захватывающее внимание, равнины подводного мира, гигантские леса, чудовищной величины животные, наконец, построение романа как непрекращающаяся разгадка тайны - все это воспринимается с неослабевающим интересом.

В романе в своеобразном единстве живут два героя: «Наутилус» с его по-сказочному «чудесными силами» (так капитан Немо называет электричество) и капитан Немо, образ которого многолик и загадочен. Гениальный ученый, властелин морских глубин, невидимый и неузнанный, он называет себя Немо, что значит «никто». Он топит английские военные корабли, и он же снабжает золотом восставших на Крите. Рискуя жизнью, спасает бедняка - ловца жемчуга, приняв на себя поединок со спрутом. «Это был индус, представитель угнетенного народа, а я до последнего вздоха буду защитником угнетенных». Эти слова и поступки, как и офорты в кабинете героя - портреты Костюшко, Боцариса, О"Коннеля, Вашингтона, Манина, Линкольна, Джона Брауна, приоткрывают несколько тайну капитана Немо, но полностью она в романе не раскрыта. Сам увлеченный образом Немо, Жюль Берн поведал о его судьбе лишь спустя 5 лет в «Таинственном острове». К концу своей жизни постаревший капитан, все еще сохраняя тайну, вызывает к себе обитателей «Таинственного острова», которых он, невидимый, не раз избавлял от смертельной опасности.

Капитан Немо - принц Даккар, участник разгромленного англичанами восстания сипаев в Индии. Встреча с капитаном Немо, рассказ о его судьбе, погребение его вместе с «Наутилусом» в глубинах Тихого океана - интереснейшие страницы «Таинственного острова». Здесь же при последней встрече капитан Немо открыл Сайрусу Смиту, что остров Линкольн обречен на уничтожение из-за близости его недр к вулкану. В романах Ж. Верна много молодых героев, подростков и юношей. Они растут и мужают под влиянием своих взрослых друзей. Таков в «Детях капитана Гранта» мальчик Роберт Грант, разделявший все трудности путешествий. В «Таинственном острове» мы встречаемся уже с молодым отважным капитаном Робертом Грантом. Таков и Герберт: его пристрастие к естествознанию, смышленость и мужество не раз помогают в трудные моменты героям «Таинственного острова». Таков Дик Сенд - пятнадцатилетний капитан, которого обстоятельства заставляют принять на себя командование судном. В предисловии к роману «Два года каникул» Ж. Берн писал: «В «Пятнадцатилетнем капитане» я попытался показать, что могут сделать ум и храбрость подростка в борьбе с опасностями и трудностями, заставившими его возложить на себя ответственность, не соответственную его возрасту».

В России первый роман «Необычайных путешествий» - «Пять недель на воздушном шаре» - вышел в 1863 году под названием «Воздушное путешествие через Африку» и сразу же получил высокую оценку Салтыкова-Щедрина. Писатель отметил новаторство Ж. Верна, научную значимость и воспитательную ценность романа. Однако он считал, что над редакцией романа следует еще поработать: это касалось некоторых длиннот в беседах действующих лиц. Для дальнейшего ознакомления русского юношества с Ж- Верном много сделала украинская писательница , которая была лично знакома с Жюлем Верном и его издателем Этцелем. Марко Вовчок перевела на русский большинство романов Жюля Верна, которые горячо были встречены прогрессивными деятелями. По-иному отнеслись к Жюлю Верну реакционеры всех мастей. Книга «Путешествие к центру земли», например, за «дерзость и святотатство» была запрещена. У нас изданы отдельные романы Ж. Верна и собрание его сочинений в двенадцати томах.

Одновременно с «романами науки» Жюля Верна во Франции издавалось множество приключенческих романов. Наиболее популярными авторами таких романов были Постав Эмар, Луи Буссенар, Луи Жаколио. Стремительность переплетающихся действии, внезапность препятствий, столкновение со «злодеями», бешеные погони, чудесные спасения, упоение силой и ловкостью героев - эти и другие приемы, столь же привычные для приключенческих романов XIX века, придают занимательность произведениям упомянутых авторов. Люди богатого жизненного опыта (все они много путешествовали, каждый из них побывал в разных частях света), они в той или иной мере вводили в произведения свои наблюдения над природой и жизнью людей в малоизвестных далеких странах.

Трилогию, связанную с именем капитана Немо, завершает «Таинственный остров». Если Паганель — ученый чудак, то ка-питан Немо и Сайрес Смит — подлинные герои, ученые-творцы, наследники Фауста, активные деятели и борцы, хотя идут они различными путями. Первый не лишен черт эгоистического ин-дивидуализма, оправдываемого в какой-то мере перенесенными страданиями, а второй воплощает в жизнь идеи утопического социализма в духе Сен-Симона и Кабе. «Таинственный ост-ров» — несомненно самая блестящая из многочисленных робин-зонад, в своих истоках так или иначе связанных с традициями Дефо и Вераса. Но это не только робинзонада, но подобно книге о севарамбах и утопия, подлинный гимн труду свободно-го человека на свободной земле, притом не одиночки, изоли-рованного от общества, а человека, живущего в творческом содружестве, в коллективе, идеями всеобщего блага.

Сопоставляя судьбу своих героев с судьбами героев Дефо, Виса и других, писатель специально ставит их в неизмеримо более сложные условия: у них нет ни остатков корабельного груза, ни даже обломков судна. Они воистину безоружны, не имея ни инструментов, ни утвари. «Из ничего надо было со-здать все!» — такова программа творческих исканий, постав-ленная автором. Отыскавшийся, наконец, Смит прежде всего добывает огонь, а из ошейника Топа делает два острия для ножей, положив начало эпопее творческого труда. Под его уме-лым руководством колонисты становятся попеременно кирпич-никами, литейщиками, кузнецами, гончарами, рабочими хими-ческого завода, изготовляя инструменты, утварь, мыло и даже нитроглицерин, а позднее становясь огородниками, землепаш-цами и животноводами.

Оболочка воздушного шара, а еще более ящик, подброшенный Немо, неизмеримо обогащают их, пользовавшимися до тех пор лишь дарами природы и делавших все сами; улучшает их ресурсы и груз пиратского корабля, но во всех этих случаях обычная для робинзонады ситуация, как бы выворачивается наизнанку. Если Робинзон начинал с раз-грузки разбитого корабля, то здесь этот груз становится своего рода наградой за уже достигнутые успехи. Жюль Верн декла-рирует здесь ведущую роль науки, говоря, что «раз у людей есть знания, они всегда выйдут победителями там, где других ждет — прозябание и неминуемая гибель». Научно-технический материал, которым буквально пропитана вся ткань романа, становится наряду с раскрытием тайны средством раз-вития сюжета, не только не утомляя читателя, но буквально захватывая его, как подлинный гимн творческому труду. Чело-век, утверждает писатель, стал венцом творения именно в силу присущей ему потребности созидать, вкладывать душу в нечто большое, что надолго его переживет.

Фаустовский завет про-является в мечтах колонистов о том, как побывав на родине, они возвратятся на остров, куда вложили столько труда и одержали столько побед. Колонисты острова Линкольна как бы воплощают мечту Фауста о свободном труде на свободной зем-ле во имя всеобщего счастья, и роман о приключениях на не-обитаемом острове превращается в роман о созидающей силе знания и творческого коллектива. Колонисты как бы повторяют историю человечества в ином масштабе времени и благодаря знанию и трудолюбию добиваются благосостояния. Их бытие подлинная утопия, и остров, по словам Пенкрофа, принадлежит к числу островов, специально предназначенных для потерпев-ших кораблекрушение: прекрасный умеренный климат, плодо-родная почва, обилие полезных ископаемых, богатство и разно-образие флоры и фауны. Давно уже стало трюизмом, что при-рода острова Линкольна, где обезьяны и ягуары соседствуют с тюленями, а саговники растут рядом с соснами — утопична, что отмечают не раз сами герои, живущие «беспечальной жизнью», и если бы не тоска по родине, — их счастью не было бы пределов. Их сердца трепещут при виде корабля, а между тем Наб и Пенкроф — простые труженики были бы весьма огорчены разлукой с островом, где были так счастливы, как равные среди равных.

На острове царит строгая плановость: Смит — признанный руководитель — решает, что является в тот или иной момент первоочередной проблемой, но при этом всегда выносит ее на обсуждение, и только тогда запланированное мероприятие проводится в жизнь. Их сообщество по существу — коммунистическое, ибо каждый отдает в общую пользу все, на что способен, получая для себя все то, в чем нуждается. Коло-нисты любят свой остров как результат общего творческого труда, причем каждый раз показан процесс труда, а не только его результаты, как во втором романе трилогии, и каждый ге-рой воспринимается через труд, через ту пользу, которую при-носит общему делу: юный натуралист Герберт — своими позна-ниями в области флоры и фауны, Наб — мастерством выдаю-щегося кулинара, Пенкроф — топором плотника, иглой портно-го, инструментами корабела и т. д.

Но человек и даже группа людей не может жить в отрыве от общества, где один человек дополняет другого, и в этом в первую очередь убеждается капитан Немо, умирающий пото-му, что не смог жить один; он, искавший индивидуальной свободы на дне океана, приходит к выводу, что эта свобода от общественных уз — обманчивая иллюзия. Умирающий пере-дает Сайресу Смиту ларец с драгоценностями и коллекцией жемчуга для приобретения земель, необходимых для продолже-ния поставленного социального опыта.

Тема утопии объединена с темой справедливой войны. Эта война необходима для защиты результатов мирного труда от вторжения пиратов — грязной накипи собственнического мира. И Айртон, переродившийся под благотворным воздействием маленькой коммуны, решает погибнуть, но взорвать крюйт-ка-меру пиратского брига, убежденный, что также мыслит и Смит. Автор подчеркивает, что излишняя гуманность к уцелевшим пиратам слишком дорого обошлась колонистам, лишив их бота и едва не став причиной гибели Герберта. И капитан Немо — борец против общества насилия, активно помогает им. В этом эпизоде можно усмотреть проявление прозорливости писателя, знающего, что в мире купли и продажи всегда найдутся темные силы, которые захотят надругаться над справедливо построенным обществом.

1

В 1904 году к престарелому, больному Жюлю Верну, уже много лет никуда не выезжавшему из Амьена, явился корреспондент одной солидной иностранной газеты и попросил у знаменитого писателя интервью.

Жюль Верн вежливо принял гостя и стал терпеливо отвечать на его бесконечные вопросы. Ему пришлось рассказывать – уже который раз! – том, как безуспешно он пытался в молодости завоевать себе литературное имя комедиями, водевилями, либретто комических опер, а также рассказами и повестями, в которых он пытался соединить драматизм сюжета с познавательными сведениями из разных областей знания.

– По-видимому, эти рассказы, – продолжал Жюль Верн, – натолкнули меня на счастливую мысль написать роман в совершенно новом роде, где главная роль отводилась науке – воздухоплаванию и географии. Для своего первого романа "Пять недель на воздушном шаре" (он вышел в свет в начале 1863 года) я выбрал местом действия Африку только потому, что эта часть света была изучена значительно менее других. Мне пришло в голову, что самое интересное исследование этого обширного материка может быть сделано с воздушного шара. Рецензенты объясняли успех моего первого романа тем, что я в доступной форме сообщил много научных сведений, мало кому известных. Во всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов делать возможно более правдоподобными и верными природе...

Далее Жюль Верн поведал своему гостю о том, как парижский издатель Этцель, напечатавший его первый роман, предложил ему заключить своеобразный договор на двадцать лет вперед, как, выполняя этот договор, продленный впоследствии еще на такой же срок, он уже свыше сорока лет выпускает ежегодно один или два новых романа, входящих в обширную серию "Необыкновенные путешествия".

– И несмотря на такую непрерывную, напряженную работу, – закончил Жюль Верн свой рассказ, – у меня накопилось в запасе не менее десяти готовых книг, которые будут опубликованы после моей смерти...

В заключение беседы корреспондент спросил:

– Какие, по вашему мнению, открытия и изобретения готовит человечеству наука будущего?

Старый писатель улыбнулся:

– Вы требуете от меня слишком многого. Но это науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного – в этом я не сомневаюсь. Скажу даже больше: я убежден, что многие из этих чудесных открытий будут сделаны на глазах нынешнего поколения... Двадцатый век создаст новую эру. Пройдет еще немного времени, и наши телефоны покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медлительными. Культура проникнет в самые глухие деревенские углы... Водопады дадут вшестеро больше двигательной энергии... Одновременно будут разрешены задачи воздухоплавания. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий... Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь эксплуатируют золотые россыпи. Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И всё же я чувствую, что слишком рано мне приходится завершить свой земной путь, и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..

С тех пор, как появился первый роман Жюля Верна, прошло свыше, девяноста лет, но книги его до сих пор переиздаются, по-прежнему волнуют воображение, будят творческие мысли, заставляют спорить и восхищаться, сомневаться и размышлять, увлекают своим оптимизмом, ясной верой в силу разума и науки, в их окончательную победу над суевериями и невежеством.

Пафос научных дерзаний, борьба человека за овладение вселенной определяют идейные и художественные особенности творчества Жюля Верна – поэта научной мечты. Наука, ее история, ее современное состояние и ее будущее – главная тема "Необыкновенных путешествий", единственной в своем роде эпопеи, в которой поэтическая фантазия опирается на реальные достижения науки. Лучшие романы Жюля Верна потому и выдержали проверку временем, что его смелая фантазия никогда не переходила в беспочвенную фантастику и не отрывалась от породившей ее жизненной основы.

"Что бы я ни сочинял, что бы я не выдумывал, – сказал однажды Жюль Верн, – всё это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения".

В двадцатом веке наука опередила многие, даже самые смелые, жюльверновские фантазии. Многое из того, что его современникам казалось несбыточной мечтой, для нас давно уже стало вчерашним днем. Поучительна не только смелость мысли этого замечательного писателя, но даже его невольные ошибки и просчеты, которые помогают понять, как далеко ушла наука за несколько десятилетий, отделяющих нас от того времени, когда издатель Этцель выпускал в нарядных обложках, с иллюстрациями лучших французских художников новые тома "Необыкновенных путешествий"...

Литературная деятельность Жюля Верна, пионера научной фантастики, была исторически подготовлена великими техническими изобретениями и научными открытиями конца XVIII и первой половины XIX века. Величайшие достижения науки, победа материализма в объяснении самых сложных явлений органической жизни, многочисленные технические изобретения – всё это давало пищу творческой фантазии Жюля Верна и своеобразно претворялось в его научно-фантастических романах.

Выбирая темой того или иного произведения определенную отрасль науки, писатель силой своего воображения стремился опередить и улучшить ее реальные успехи. Многие изобретения и открытия, которые созревали в тишине лабораторий или только намечались в отдаленной перспективе, он изображал уже существующими, действующими, претворенными в жизнь в совершенном, законченном виде.

Научная фантазия Жюля Верна почти всегда основана на изображении реальных, но значительно гиперболизированных достижений ученых-теоретиков и инженеров-изобретателей его времени.

Писателя никогда не покидала светлая вера в безграничное могущество человеческого разума, способного победить стихийные силы природы и поставить ее на службу людям. Он не сомневался, что даже самые смелые из его фантазий, рано или поздно, станут свершившимся фактом.

Эту прекрасную особенность творчества Жюля Верна отметил генеральный секретарь французской коммунистической партии Морис Торез. Он вспоминает в своей книге "Сын народа", какое глубокое впечатление произвели на него в детстве романы Жюля Верна: "Книга Жюля Верна "Двадцать тысяч лье под водой" воспламенила мое воображение. Я был увлечен не столько приключениями капитана Немо, сколько им самим. Я видел в нем олицетворение великого гения науки, которая восторжествует над всем, науки, которая преобразит мир и людей, когда будет служить народу".

За четыре с лишним десятилетия, пока создавались "Необыкновенные путешествия", мысль Жюля Верна проделала большой и сложный путь вместе с передовой наукой его времени.

Если в первом романе Жюля Верна читатели восхищались смелыми воздухоплавателями, совершившими на аэростате полет над бескрайними просторами Африки, то в его последнем, посмертно изданном романе уже появляются аэропланы с реактивным двигателем, приводимые в действие силой расширения жидкого воздуха в момент его превращения в газообразное состояние, а также боевые снаряды, управляемые по радио ("Необыкновенные приключения экспедиции Барсака").

В те годы, когда подводные лодки были еще крайне несовершенными и почти не имели практического применения, воображением Жюля Верна был создан электрический подводный корабль "Наутилус", на котором отважный капитан Немо совершал свои далекие путешествия под волнами океана ("Двадцать тысяч лье под водой").

В то время, когда уже оторвался от земли первый в мире самолет А. Ф. Можайского, но еще не прекратились споры о том, какой принцип окончательно восторжествует: "легче воздуха" или "тяжелее воздуха" (воздухоплавание или авиация), – смелый изобретатель Робур, созданный фантазией Жюля Верна, отправился в кругосветное путешествие на своем гигантском геликоптере "Альбатросе" ("Робур-Завоеватель"), а спустя еще восемнадцать лет – уже в начале XX века – тем же самым Робуром была построена универсальная машина-вездеход, совмещавшая свойства самолета, автомобиля, катера и подводной лодки ("Властелин мира").

Герои Жюля Верна воздвигают новые прекрасные города, орошают бесплодные пустыни, ускоряют рост растений с помощью аппаратов искусственного климата, улучшают методы обработки почвы, мечтают о практическом использовании внутреннего тепла земли, энергии солнца, ветра и морского прибоя, о возможности накопления запасов энергии в мощных аккумуляторах, высказывают предположение о некой единой природе химических элементов и о возможности превращения одного элемента в другой, изобретают фото-телефон, цветную фотографию, звуковое кино, автоматическую счетную машину, синтетические пищевые продукты, новые строительные материалы, одежду из стеклянного волокна и немало других замечательных вещей, облегчающих жизнь и труд человека и помогающих ему преобразовывать мир.

Некоторые научно-технические фантазии Жюля Верна навеяны вековой мечтой человечества об овладении силами природы, о коренном улучшении условий существования людей. Таковы, например, романы, в которых речь идет о строительстве прекрасных городов, идеальных в санитарном и гигиеническом отношении ("Пятьсот миллионов бегумы"), об орошении пустынь ("Вторжение моря"), о коренном улучшении методов обработки почвы ("Плавучий остров") и т. п.

Внимательно следя за развитием науки и техники, Жюль Верн раскрыл в своих романах в доступной и занимательной форме важнейшие проблемы, которые волновали передовых ученых его времени. Но писатель не стремился – да это было бы и невозможно – угадывать самые методы научных исследований. Изобретения и открытия своих героев он изображал обычно в уже законченном, совершенном виде, сознательно отвлекаясь от тех препятствий и трудностей, которые предшествовали триумфу ученого. Иногда Жюль Верн ради осуществления фантастического замысла шел на сознательные допущения невозможного.

Разумеется, писатель прекрасно понимал, что громоздкий аппарат для температурного управления, установленный на аэростате "Виктория", лишил бы его подъемной силы ("Пять недель на воздушном шаре") и что "Наутилус" практически не мог бы погрузиться на десятикилометровую глубину. Трудно заподозрить Жюля Верна и в том, что он действительно верил в возможность межпланетного перелета в пушечном ядре ("С Земли на Луну") или, тем более, - на куске земной поверхности, отделившемся при столкновении с кометой ("Гектор Сервадак").

В первом случае автору важнее всего было изложить в общей форме идею усовершенствованной конструкции воздушного шара, обладающего способностью подниматься и опускаться на нужную высоту без сбрасывания балласта. Позднее эта идея была практически осуществлена, но только иным путем.

Во втором случае Жюль Верн создал фантастический прообраз идеального подводного корабля, поражающего в отдельных деталях разительным сходством с позднее осуществленными конструкциями подводных лодок. И хотя современная техника намного опередила представления Жюля Верна о подводной навигации будущего, его знаменитый "Наутилус" несомненно стимулировал изобретательскую мысль.

В романах на астрономические темы писатель задался целью воплотить свою мечту о межпланетном перелете и в то же время сообщить читателям в непринужденно занимательной форме приключенческого романа множество научных сведений.

Подобные же примеры легко найти и в других романах Жюля Верна. Взять хотя бы его фантастическое "Путешествие к центру Земли". Это невозможное путешествие используется автором как своеобразный литературный прием для поэтического воссоздания далекого геологического прошлого нашей планеты.

Если бы не было таких "допущений", возможно, не были бы написаны лучшие научно-фантастические романы Жюля Верна. Поэтому неправы те критики, которые упрекают Жюля Верна за фактические ошибки и неточности, забывая о том, что он был прежде всего романистом, а не ученым-исследователем. Вместе с тем многие ошибки Жюля Верна, кроме тех, которые им были допущены сознательно, ради свободного развития научно-фантастического сюжета, объясняются общим уровнем научных знаний того времени.

Романы Жюля Верна пестрят именами известных и малоизвестных ученых, ссылками на их труды, цитатами из их сочинений, цифровыми выкладками, математическими формулами, специальными научными терминами. Его герои опираются на теории и выводы своих предшественников, вступают в научные споры, сообщая попутно читателям массу полезных сведений, обогащают науку новыми ценными фактами и выводами.

Достоверность факта настолько тесно переплетается у Жюля Верна с художественным вымыслом, что часто бывает трудно отличить, где кончаются данные эксперимента и начинается гипотеза, где кончается гипотеза и начинается чистая фантазия. Впечатление правдоподобности усиливают также реальные и мнимые документы, точные даты, координаты, измерения, многочисленные выписки из сообщений наиболее распространенных газет и журналов.

Ученые и изобретатели, созданные воображением Жюля Верна, покидают свои кабинеты и лаборатории, их изобретения и фантастические проекты становятся достоянием гласности, будоражат общественное мнение, влияют на судьбы мира. При этом романтика научных дерзаний уживается в его романах с реалистическим изображением среды и обстановки действия, что еще больше придает его художественному вымыслу видимость фактической достоверности.

В романах Жюля Верна точные и технические науки соседствуют с естествознанием и географией.

На страницы его книг врывается пена волн, песок пустынь, вулканический пепел, арктические вихри, космическая пыль.

Место действия в его романах – планета Земля, и не только Земля, но и Вселенная...

В библиотеке Жюля Верна стоял огромный глобус, вдоль и поперек испещренный густой сетью маршрутов, совершённых его героями. Они побывали на всех материках и океанах, они проникали в такие заповедные края, которые в то время были еще обозначены на географических картах белыми пятнами. Они путешествовали по земле, по воздуху, по воде, под водой, взбирались на снежные вершины, опускались в кратеры вулканов, устремлялись в межпланетную даль.

Герои Жюля Верна вписывают яркие страницы в историю географических открытий, пополняя труды действительно существовавших предшественников новыми фактами, наблюдениями и выводами. Автор вносит имена своих героев в почетный список первооткрывателей новых земель и исследователей морских просторов.

Например, путешествие капитана Гаттераса воспринимается в одном ряду с действительно состоявшимися полярными экспедициями Парри, Франклина, Росса Белчера, Кеннеди, Мак-Клинтока и других исследователей, которые не раз упоминаются в романе по ходу действия. И таким образом реальные и мнимые путешествия изображаются как одинаково достоверные, а герои романов перестают казаться вымышленными лицами.

3

Жюль Верн был подлинным творцом нового литературного жанра – научно-фантастического романа. Его литературное новаторство выражается не только в том, что фантазия у него подружилась с наукой и впервые стала ее неразлучной спутницей, но и в том, что новому роману соответствовал и новый положительный герой – пытливый исследователь, инженер, изобретатель, ученый, путешественник, готовый ради достижения поставленной цели совершить любой подвиг, пойти на любую жертву. Мужественные, благородные, свободолюбивые герои Жюля Верна не знают корысти и лицемерия. Их высокие моральные качества раскрываются в действиях, утверждающих отвагу дерзании, непримиримость в борьбе.

Задачи, которые они ставят перед собой, фантастически сложны, почти невыполнимы. Но вдохновляют их не своекорыстные эгоистические побуждения, а поиски научной истины или желание помочь ближнему. И как бы далека ни была намеченная цель, они обязательно достигнут ее, пройдя сквозь тысячи препятствий.

Читая "Необыкновенные путешествия", мы попадаем в какой-то особый мир, со своими законами и условностями, далекими от действительности буржуазного общества. Люди отличаются здесь необычайной моральной чистотой, физическим и душевным здоровьем, целеустремленностью, собранностью. Смельчакам, верящим в успех своего дела, удается любое, самое трудное предприятие. Злодеи всегда разоблачаются и несут наказание за совершённые преступления. Справедливость всегда торжествует. Мечта всегда осуществляется.

Часто у Жюля Верна повторяются типовые характеристики и отдельные сюжетные положения. Но даже при наличии явного сходства родственных персонажей, каждому присущи индивидуальные особенности, своеобразные черты характера. Смешной и рассеянный энтомолог кузен Бенедикт из романа "Пятнадцатилетний капитан" вовсе не является копией тоже смешного и тоже рассеянного географа Жака Паганеля, наделенного, кроме того, замечательным благородством, великодушием и другими привлекательными качествами. Но и тот и другой прекрасно справляются со своей нелегкой задачей выступать в роли своеобразной "ходячей энциклопедии", перемежая рассуждения на научные темы остроумными шутками или забавными выходками.

Мир "Необыкновенных путешествий" населен множеством людей разных общественных слоев, профессий, национальностей, убеждений, интересов, привычек, вкусов. В толпе действующих лиц, рядом с героями высокого романтического плана, такими, как Немо, Гаттерас или Робур, выделяются образы отважных волевых женщин, с одинаковой готовностью идущих на подвиг и на самопожертвование. Такова, например, смелая путешественница Полина Барнет, посвятившая себя исследованию Арктики ("Страна мехов").

Сильным и мужественным характером, который раскрывается в действии и закаляется в борьбе, наделены и юные герои Жюля Верна. Иногда, в критическую минуту приняв на себя ответственность за жизнь и судьбы многих людей, юноша становится капитаном судна, начальником экспедиции или трудовой общины колонистов ("Пятнадцатилетний капитан", "Два года каникул" и др.).

"Необыкновенные путешествия" проникнуты чувством уважения и симпатии к исторически сложившимся особенностям и национальной культуре народов всего мира. Враждебность Жюля Верна к национальной и тем более расовой ограниченности видна даже в самом выборе положительных персонажей, представляющих, наряду с европейцами и американцами, народы колониальных и зависимых стран. И в самом деле, каким глубоким благородством и чувством человеческого достоинства наделены такие персонажи, как индеец Талькав ("Дети капитана Гранта"), эскимоска Калюмах ("Страна мехов"), негр Геркулес ("Пятнадцатилетний капитан"), рабыня-негритянка Зерма ("Север против Юга"), охотник-бушмен Мокум ("Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке") и многие другие.

Значительную группу среди персонажей "Необыкновенных путешествий" составляют образы слуг, которым отводится отнюдь не служебная, а первостепенная роль в развития действия (Паспарту, Консель, Джо и др.). Отношения между хозяином и слугой основаны на взаимном уважении и доверии. Слуга здесь фактически уже не слуга, а верный друг и незаменимый помощник ученого или путешественника, в равной степени заинтересованный в успехе его предприятия. Образы "слуг" вносят в романы Жюля Верна атмосферу непринужденного веселья и жизнерадостный народный юмор.

Его героев не покидает способность шутить даже в часы решительных испытаний, когда дело идет о жизни и смерти. Величайший оптимизм, находящий свое выражение в бодром юморе, – одна из привлекательных особенностей романиста. Сюжеты некоторых его произведений целиком основаны на комических недоразумениях и юмористических ситуациях ("Причуда доктора Окса", "Упрямец Керабан", "Удивительные приключения дядюшки Антифера", "Завещание чудака" и др.). Замечательный мастер приключенческого остро сюжетного повествования, Жюль Верн был в то же время одним из самых талантливых юмористов во французской литературе своего времени.

Наиболее полное выражение прогрессивной направленности творчества Жюля Верна мы видим в тех случаях, когда его положительный герой одновременно является и новатором науки и борцом за свободу, когда он не только странствует, изобретает и строит, но и упорно борется за претворение своих идея, не совместимых с существованием деспотизма и рабства.

Таков, прежде всего, капитан Немо – гениальный ученый и революционер. Его "Наутилус" – и подводная лаборатория и орудие боя. В богатой библиотеке на "Наутилусе" "собраны произведения и старинных и современных авторов – всё то лучшее, что создано человеческим гением и в области науки, и в художественной прозе, и в поэзии".

Кабинет капитана Немо украшен портретами исторических деятелей разных стран – героев и мучеников национально-освободительных движений.

Загадочный Немо, как выясняется в "Таинственном острове", – индийский революционер Даккар, посвятивший свою жизнь борьбе за освобождение родины. Пустив ко дну английский военный корабль, он говорит возмущенному Аронаксу: "Справедливость и право на моей стороне... Я угнетенный, а вот – угнетатель! Это из-за него я потерял всё, что любил, всё, что мне было дорого и свято, – родину, жену, детей, отца, мать, – всё! Всё, что я ненавижу, – здесь, на этом корабле! Молчите же!".

Владыка морских бездн, капитан Немо обладает несметными богатствами. Но ему самому никакие богатства не нужны. Сокровища, найденные на погибших кораблях, жемчуг, искусственно выращенный или собранный на дне океана, он отдает восставшим грекам и своим соотечественникам-индийцам, стремящимся сбросить цепи рабства.

Слова капитана Немо: "До последнего вздоха я буду на стороне всех угнетенных, каждый угнетенный был, есть и будет" мне братом", – могут повторить и другие герои Жюля Верна.

Капитан Гарри Грант не желает примириться с тем, что Шотландия потеряла свою былую независимость, и пытается основать большую колонию шотландских эмигрантов на одном из островов Тихого океана ("Дети капитана Гранта"). Французский офицер Анри д"Альбаре становится героем освободительной борьбы греческого народа против турецкого ига ("Архипелаг в огне"). Американский плантатор-южанин Джеймс Бюрбенк отпускает рабов на свободу и сражается вместе с ними на стороне северян ("Север против Юга"). Венгерский патриот Матиас Сандорф борется за освобождение своей родины от австрийского гнета и мстит предателям, виновным в гибели его друзей и соратников ("Матиас Сандорф"). Болгарский революционер Сергей Ладко активно участвует в восстании против турецкого владычества ("Дунайский лоцман") и т. п.