Убийственная статья написанная о русских, про русских и для русских. Только боюсь, что в самой России она никому не нужна. Почитайте, статья похожа на научный труд, только много эмоций.

Комментировать я не буду. Скажу лишь, что статья во многом совпадает с моим собственным мнением. К моему великому ужасу, замечу. Когда я уезжал не было все так запущено.

Гибридный народ

…Меня сейчас поражает, как же я раньше мог считать этот народ своим. Поражает безразличие, бесстыдство, беспринципность россиян. Сколько бы крови ни пролилось, сколько бы преступлений ни совершил Кремль от их имени и руками их сограждан, жителей России это абсолютно не волнует. Они вовсе не «обмануты», они просто не хотят ничего знать, а если вдруг и узнают о том, что происходит, то реакция одна – «все правильно… так и нужно… интересы России… Разговаривать с ними просто не о чем, бессмысленно. Есть микроскопическая группка оставшихся нормальных людей, они не просто в меньшинстве, они – вымирающий вид.
И. Симочкин, гражданский активист

Сегодня, когда российская оппозиция занимается всякой мышиной возней типа дачингов и ощупыванием карманов четы Навки-Пескова (кого в стране воров удивишь воровством?); в качестве клоунов участвует в цирковом путинском шоу под названием «Выборы», есть более актуальная тема, которая в первую очередь должна занимать умы здравомыслящих россиян и реальных оппозиционеров. Это не Украина, не Сирия и даже не стремительное падение уровня жизни в России, а состояние, в котором пребывает сейчас российское общество. Потому что под «патриотическое» блеяние ватников и с молчаливого согласия остальных происходит разграбление страны, а Кремль продолжает пополнять список своих кровавых преступлений. Российский народ фактически стал соучастником этих преступлений. Но главное, что этому режиму рано или поздно придет конец и тогда, возможно, появятся условия для построения новой страны, демократической и свободной. А кто будет строить эту страну? Микроскопическая группка оставшихся нормальных людей? Вымирающие? И вообще для кого?

«Наша Россия это – холодный океан равнодушия с редкими горящими огоньками совести. Была и есть», – написал Алексей Мельников. Красиво сказал, все так. Реальность, к сожалению, гораздо печальнее. Если без эвфемизмов и красивостей, то

Россия сегодня больше напоминает дурдом, в котором психи всех мастей по примеру самого неадекватного из них разом перестали притворяться выздоравливающими и принялись заниматься всякого рода членовредительством типа назло персоналу (цивилизованному миру). Заливаясь безумным смехом, они с удовольствием демонстрируют всем свои язвы и увечья. Персонал пытается успокоить, вразумить болезных, но куда там? Безумцы продолжают улюлюкать, корчить рожи и показывать кукиши «врагам».

Я смотрю на окружающих меня соотечественников и пытаюсь понять, кто эти люди? Временами они производят впечатление вполне нормальных. Но стоит зайти разговору про российские проблемы или про какую-нибудь другую страну, пусть не про политику или экономику, а культуру или историю, тут они начинают нести такой ватниковский бред! От своих родственников, например, я узнала, что Путин – великий политик потому как основал Большую двадцатку, Обама начал Иракскую войну, в США какая-то ненастоящая демократия, а украинцы – плохие, потому что «а чо они?» (других аргументов не нашлось).

Поразительно, что подобное невежество демонстрируют те, кто имеет высшее образование, у кого есть ученые степени. Кто регулярно бывает в Европе и США, а не только на курортах Турции. И даже те, кто планирует навсегда уехать и жить за пределами родины!

Симочкин совершенно прав. Что-то доказывать, приводить контраргументы бесполезно. Все факты, цифры, разумные доводы вязнут в вате, которой, видимо, набиты головы большинства россиян. Инакомыслие, способность мыслить критически и реально оценивать действительность вызывает раздражение и агрессию.

Нет никаких сомнений, что сегодня мы наблюдаем прогрессирующую умственную и, что самое ужасное, моральную деградацию российского населения. Полную неспособность и нежелание самостоятельно думать и анализировать.

Нарастающую атрофию человеческих качеств таких, как достоинство, стыд, совесть, милосердие. Культ агрессии и жестокости. «Пароксизмы злобы и восторга, которые испытывает публика по поводу того, что кого-то бомбят, кого-то убивают…» С большой долей уверенности можно говорить о произошедшей нравственной мутации большинства россиян.

Кто же они, мои сегодняшние соотечественники? Язык не поворачивается назвать их согражданами. Потому что люди, утратившие практически все конституционные права, равнодушно либо восторженно принимающие то, что хозяева страны лишают их еды, доступной и качественной медицины, хороших дорог, всего, из чего складывается достойная жизнь; решают за них, что им есть, смотреть, читать, куда ездить, гражданами не являются.

Видя россиян на ура-патриотических проправительственных акциях, облепленных со всех сторон георгиевскими символами, не могу отделаться от ощущения, что это не цивилизованные люди, а дикари из неведомого племени Мумба-Юмба, участвующие в языческих обрядах. Если продолжать проводить параллели, то сегодня в России есть почти все атрибуты дикарской жизни: Вождь, Святейший Шаман Всея Руси, поклонение мумифицированному идолу, сакральные жертвоприношения, ритуальные пляски в рубищах, примитивные взгляды на мироустройство, системная отсталость, стремление к изоляции от цивилизованного мира. Причем, путинская Россия – это отнюдь не мирная общность людей, а агрессивное племя войны, регулярно совершающее набеги на соседей, занимающееся территориальными грабежами, постоянно конфликтующее либо провоцирующее вооруженные столкновения с другими народами.

Но, в очередной раз, убеждаясь насколько безучастно и покорно принимают россияне то, как власти своими идиотскими законами и постановлениями снижают качество их жизни и ущемляют права; с какой готовностью население России ведется на любую ложь Кремля и откликается всенародной поддержкой путинских авантюр в Чечне, Грузии, Украине и теперь Сирии,

мне кажется, что большинство моих соотечественников – даже не племя дикарей, а стадо тупых животных.

Бредет это равнодушное стадо, время от времени радостно бекая-мекая в ответ на удары кнута, и не желает замечать, что гонит их пастух совсем не на пастбище с сочными травами и чистым ручьем, а на бойню. Многие россияне, видимо, вполне комфортно чувствуют себя в роли то ли ослов, то ли баранов, поскольку про чувство собственного достоинства, совесть и другие качества, отличающие человека от животных, давно забыли.

Не могу не упомянуть здесь удивительно актуальный фильм «Камышовый рай «(1989), как раз про человеческое достоинство и людей-баранов. Напомню сюжет. Действие фильма разворачивается в подпольном трудовом лагере. Там работает всякий сброд (люмпены), а также безработные, попавшие на удочку опытных вербовщиков. С утра до вечера под палящим солнцем вкалывают так называемые «бараны» на заготовке камыша за баланду, порцию воды и сигареты, живут в скотских условиях и за «недостаточное усердие» подвергаются избиениям охранниками («пастухами). Главный герой картины, отказавшись от возможности стать «пастухом», на протяжении всего фильма совершает побег за побегом, пытаясь доказать, что он – не «баран». В какой-то момент возникает ситуация, когда несколько десятков «баранов» остаются без присмотра «пастухов», с оружием. Но вместо того чтобы сбежать, они решают связать мятежников и вернуться с ними в лагерь, рассчитывая на поощрение лагерного начальства. «Бараны» делают выбор в пользу каторги, так как за колючкой – хоть и скотская жизнь, но гарантированная баланда и курево, а на свободе – еще неизвестно что.

К сожалению, многие написавшие отзывы о «Камышовом рае» увидели актуальность картины только в том, что в России по-прежнему существуют нелегальные трудовые предприятия. И это яркое свидетельство того, что наша страна серьезно больна. Потому что смысл фильма, конечно, глубже. Он о духовной свободе и личностном рабстве. В подпольном лагере легко увидеть черты нынешнего российского общества, этакую его мини-модель, взаимоотношения авторитарной власти и народа («пастухи»-«бараны»). Российских современных «баранов», как и лагерных невольников, страшит жизнь в условиях демократии и свободы. Они выбирают не очень сытую жизнь, унижения и бесправие, прикрываясь ватниковскими «а то будет еще хуже» и «кому мы там нужны». Можно подумать, что они нужны такой стране, какой является сейчас Россия. Судя по социальной политике, проводимой Кремлем, наш «Сыра-Пыра», как и хозяин лагеря, видимо, возомнил себя «санитаром общества», который избавляет страну от «лишних» людей и человеческого мусора. Почему бы и нет? В конце концов, путинской ОПГ, находящейся сейчас у власти, ни к чему столько «баранов» для обслуживания, условно говоря, газовой трубы и ядерного чемоданчика.

Так кого же в итоге взрастило «Отечество наше свободное, братских народов союз вековой»? Агрессивных дикарей, покорных баранов или вообще какую-то аморфную жижу, послушно текущую куда подует ветер? Ни то, ни другое.

Скорее всего, некий уродливый гибрид, который взял, к сожалению, далеко не самое лучшее от других «видов» и представляет на сегодняшний день опасную гремучую смесь для цивилизованного мира.

Опасную тем, что национальной идеей, к которой оказался восприимчив гибридный народ, стало не развитие страны на благо всех ее жителей и процветание нации, не защита свобод или, к примеру, установление мира и добрососедских отношений с соседними государствами, а утопическое возрождение рухнувшей империи, собирание земель и борьба с вымышленными врагами России(в их числе сейчас почти все цивилизованные страны). Выяснилось, что «после полутора с лишним десятилетий, проведенных с нынешним президентом, объединять российский народ может только ненависть. Объектом которой становится любой, на кого укажет начальственный палец.»(И. Мильштейн)

Я совершенно не разделяю мнение тех наивных оптимистов, которые считают, что все это результат ТВ-зомбирования, стоит только выключить телевизор, и завтра мы проснемся в новой стране среди каких-то других людей. Увы, люди останутся прежними. Может быть, говорить они уже будут другое, а скорее повторять, как попугаи мантры нового «гуру», но сути это не поменяет.

Потому что сегодняшние россияне – это продукт не пропаганды, а точнее, не столько пропаганды, сколько многолетних унижений низким качеством жизни и бесправием. В результате мы видим, что прошли века, на дворе двадцать первый век, а в России крепостные и холопы никуда не исчезли.

Среди жителей прочно укоренилась рабская психология и привычка жить в неприемлемых для цивилизованной страны условиях. Раздолбанные дороги, обвалившиеся фасады домов, грязь на улицах, обшарпанные государственные поликлиники, больницы и другие социальные учреждения на фоне сияющих великолепием зданий пенсионных фондов, силовых ведомств и органов власти – все это для жителей «Империи» стало естественным и органичным, а не загаженное, отремонтированное воспринимается с удивлением, порой вызывая смутное беспокойство и дискомфорт. Причем настолько сильный, что отдельные «граждане» пытаются привести увиденное в соответствие с привычной глазу обстановкой. Вспомните знакомую ситуацию. Вы въезжаете в новый дом (бывает, повезло). Пройдет совсем немного времени, и ваш чистенький подъезд изменится до неузнаваемости: исцарапанные и исписанные всякой похабщиной лифт и почтовые ящики, плевки на расшатанных перилах, потолок в черных пятнах от сигаретных бычков… Или вспомните россиян, отдыхающих на природе среди куч мусора. Некоторые из более обеспеченных приезжают на джипах и, видимо, насмотревшись сериалов про красивую жизнь, даже с корзинками для пикника. Но им и в голову не придет убрать вокруг территорию! Люди, привыкшие жить, извините, в говне, не видят ничего противоестественного в отдыхе на помойке. А до сих пор существующие в России нужники?!

При таком положении дел можно быть уверенным, что дна снижения жизненных потребностей у россиян не существует. Даже если завтра власть переведет население на сено и комбикорм, они все равно будут славить Путина, винить во всем врагов во главе с Обамой и считать себя великой богоизбранной нацией, имеющей право навязывать всем свои «посконные, домотканые, кондовые ценности «Русского мира».

« Величие в рабстве – этот парадокс присущ только России. Державные амбиции, восторженно принятые огосударствленной толпой – это коллективная мания величия. …Это буйство помешанных на мании величия рабов, которым хозяин-государство разрешило реализовывать свою сатаническую ненависть по отношению к свободным людям». (А.Довлатов).

Так что у оппозиции сегодня море дел, и они поважнее, чем поиски нажитого непосильным трудом у кооператива «Двенадцать друзей Путина». Путинский режим агонизирует, он может рухнуть в любой момент. Общество должно быть к этому готово. Необходима четкая и конкретная программа действий по изменению существующего порядка. Предложите россиянам реальную альтернативу развития страны в интересах общества, правильные ориентиры, своего рода маячки. Только пусть это будет искреннее желание улучшить жизнь людей, а не очередная попытка под популистскими лозунгами пристроиться к кормушке воров. И тогда вас поддержат.

Оппозиции также предстоит большая просветительская работа по преодолению у россиян державных амбиций и чванства из-за самой большой территории. Им придется выступить в роли своего рода миссионеров и как-то донести до 85-90%, что:

• времена империй и набегов на соседей прошли, страна сильна не территориями и ресурсами, а их грамотным управлением в интересах всех ее граждан;
• Россия – давно уже не мировой лидер, а обычное сырьевое государство, каких много;
• русские – ничем не хуже, но и не лучше других наций;
• нет никакой богоизбранности, а особый путь развития – это путь отсталых африканских стран;
• нет никаких врагов, окруживших Россию, а есть миф, придуманный ворами у власти для оболванивания масс и отвлечения внимания от своих преступных афер;
• войны, которые ведет Путин, идут за ваши деньги; не надо удивляться, что вы живете все хуже: своими ура-патриотическими завываниями и молчанием вы сами дали на это согласие;
• ксенофобия, национализм, шовинизм – не только плохо, но и опасно в первую очередь для самих россиян, поскольку являются проявлениями фашистской идеологии, усиленно навяливаемой Кремлем…

Россиянам же я хочу сказать: «Очнитесь от своего псевдопатриотического, милитаристского угара!» У нас пока еще есть выбор – стать со временем свободной, процветающей страной или либо пополнить список беднейших государств мира, либо быть ввергнутыми в Большую Войну, где победителей не будет. Отлипните наконец от своих зомбо-ящиков и взгляните трезвым, только обязательно трезвым взглядом на происходящее. Хватит винить в своих бедах мифических врагов и перебирать проблемы других стран. Если вы истинные патриоты, займитесь делами своего отечества! Иначе, как написал В. Шендерович, «не вышло жить по-людски – хотя бы послужим, в очередной раз, страшным примером человечеству».

«Мир такой, какой он есть … и пусть в России люди живут ужасно! Люди живут ужасно в Северной Корее, хотя их, конечно, нужно спасти. Люди живут ужасно в Африке. Что же тут поделаешь? В конце концов, это их дело. Вот россияне и будут живым примером ужасной жизни. …Просто россияне должны знать, что это их выбор» М.Малый).

В патриотических источниках возникновение этого мифа обычно связывают с нашумевшими трудами иностранных вояжеров вроде барона Герберштейна и маркиза де Кюстина. По моему мнению, это явное недоразумение. Не спорю, в работах упомянутых авторов "извечное российское рабство" и любовь к оному упоминаются, чуть ли не на каждой странице. Но вот откуда они почерпнули эту установку? Боюсь, что одной лишь "природной ненавистью" авторов к России и русским странную убежденность в рабской сущности русского народа не объяснить.

Попробуем разобраться подробнее.

Барон Сигизмунд Герберштейн - австрийский дворянин дважды (в 1517 и 1526 г.г.) посетил Россию в царствование Василия III, выполняя дипломатические миссии. По результатам своих наблюдений написал книгу "Записки о московитских делах". Там были таки строки: "Все они называют себя холопами, то есть рабами государя. Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе", "Властью, которую он применяет по отношению к своим подданным, он легко превосходит всех монархов всего мира. И он докончил также то, что начал его отец, а именно отнял у всех князей и других властелинов все их города и укрепления. Во всяком случае, даже родным своим братьям он не поручает крепостей, не доверяя и им. Всех одинаково он гнетет жестоким рабством, так что, если он прикажет кому-нибудь быть при его дворе или идти на войну, или править какое-нибудь посольство, тот вынужден исполнять все это на свой счет".

Понятно, что для представителя правящего сословия "лоскутной" Европы, еще не вступившей в эпоху абсолютизма, российские порядки казались дикими. Власть императора Максимилиана была, в общем-то, номинальной. В Германии сплошная чересполосица, все владетельные синьоры считали себя пупами земли, а королей, в лучшем случае, первыми среди равных. А тут на тебе: "отнял у всех князей и других властелинов все их города и укрепления". Ужас! Заставляет вассалов выполнять государственные обязанности ЗА СВОЙ СЧЕТ! Кошмар! А вассалы, вместо того чтобы устроить хороший бунт славят своего сюзерена.

Маркиз Астольф де Кюстин - убежденный роялист и гомосексуалист в одном флаконе, побывал в России во времена Николая I. Впечатления об этой поездке он изложил в книге "Россия в 1839 году". Кроме описаний типов задниц русских ямщиков и императорского двора, маркиз оставил подробнейшие (по утверждениям прогрессивной либеральной общественности) описания нравов, обычаев, порядков и политической жизни России и русских. Книга сразу стала на Западе бестселлером, выдержала около сотни изданий и была переведена практически на все европейские языки. Похоже, что российское турне сильно разочаровало французского гомосека: "Россия, думается мне, единственная страна, где люди не имеют понятия об истинном счастье". Маркиз умудрился заклеймить в России все: начиная от пейзажей и березок и кончая высшим истеблишментом.

Интересно другое: как он за довольно короткое время, совершенно не владея русским языком, сумел у нас столько разглядеть и понять? Ответ прост и содержится в самой книге. Большую часть своих "наблюдений" автор вынес из приватных бесед с неким русским аристократом (дипломатом и литератором князем П. Б. Козловским) и, вероятно, с публицистом А. И. Тургеньевым. Упомянутые господа видно не слишком стеснялись в своих оценках российской жизни. "Знаток России" барон Герберштейн в свое время тоже практически нигде не был кроме Москвы, зато вдоволь пообщался с князем И. М. Воротынским.

То есть варяжские гости вовсе не измышляли сами особых русофобских злопыханий. Да и сочинить ложь, не имея представления о предмете без всяких оснований непросто - нужно хоть какое-то правдоподобие. Идиотской лжи о России и русских на Западе всегда было достаточно, но россказни о том, что по улицам ходят медведи особых переизданий не вызывали. А упомянутые граждане не только высасывали из пальца виртуальную русскую реальность, во многом они просто пересказали своим европейским читателям мнение высокопоставленных российских либералов о России вообще и о русском народе в частности. Так и представляешь себе, как тогдашние либеральные интеллигенты плачутся в жилетку заезжему иностранцу и взахлеб рассказывают ему о деспотичной российской власти, подлом народе, полном отсутствии прав и свобод. А иностранец сочувственно кивает. Потом они вместе начинают вспоминать и смаковать прелести европейского сервиса: чистые гостиницы без клопов, ровные дороги, фешенебельные курорты и шикарных куртизанок. Впрочем, насчет куртизанок я видимо загнул. Не та сексуальная ориентация была у маркиза. (От РП - да и насчет клопов и вшей в Европе все тогда было намного хуже, чем в России) Для того, чтобы понять как это происходило представьте разговор какого-нибудь гайдара или явлинского с западным корреспондентом.

Поэтому напрашивается вывод: миф о "любви русского народа к рабству" - это, увы, наш собственный миф. Он был создан, поддерживался и поддерживается либеральной частью нашей собственной элиты.

Для полноты понимания следует еще отметить, что по реалиям того времени все рассуждения о правах и свободах относятся только и исключительно к правам и свободам правящего сословия. На права и свободы так называемого "подлого народа" и нашим и европейским элитам было совершенно наплевать. Они их и за людей не считали. Суть претензий российских либералов к собственному государству заключалась в том, что это самое государство предъявляло к элите (по их мнению) чрезмерные требования и связывало священное право пользоваться многочисленными привилегиями с исполнением неких обязанностей перед обществом. А обязанности, как легко догадаться, мало кому нравятся.

По большому счету наши либералы имели основания для своих страданий. В том смысле, что конкретные исторические обстоятельства на протяжении многих веков вынуждали российское правящее сословие нести гораздо большую нагрузку, чем у их европейских коллег, а вот преференций они получали значительно меньше. Вот их жаба всегда и душила. И наплевать на объективные трудности, геополитическую ситуацию и экономические реалии. Чисто либеральный подход: дайте мне все здесь и сейчас, а после хоть потоп. А кто поддерживает концепцию "государева тягла и службы" и честно выполняет свой долг - безо всякого сомнения является прирожденным рабом. А как иначе, если не способен понять, что его личные права и свободы гораздо важнее интересов государства?

На протяжении всего девятнадцатого века эти настроения быстро распространялись в российской элите. В результате российское дворянство получило вожделенные свободы и вольности. То есть, сохранив и расширив привилегии, сложенные с себя обязанности расписало на "подлое" сословие. Барствуя в усадьбах и проводя время на европейских курортах очень приятно рассуждать о "лукавых рабах", которые не могут оценить высокие достижения цивилизации: бунтуют, мрут, пакости помещикам подстраивают. Ну, никак не хотят обеспечить своим хозяевам такую же красивую жизнь как в Европе.

Не мудрено, что многие известные российские литераторы того времени умудрились проехаться насчет исконного российского рабства. Причем даже те из них, которые на словах якобы радели о народе. Любить Россию и ее народ либералу хорошо издалека. Лучше всего из Парижа или Ниццы. Взять, к примеру, пламенного борца за свободу А.С. Пушкина. Напомню, поэт одно время состоял на службе Отечества. В Новороссийской губернии случилось бедствие - нашествие среднеазиатской саранчи. Губернатор направил несколько мелких чиновников, в том числе и Пушкина, оценить масштабы катастрофы. Текст предписания: "Состоящему в штате моем, коллегии иностранных дел, коллежскому советнику Пушкину. Поручаю Вам отправиться в уезды Херсонский, Елизаветградский и Александровский и, по прибытии в город Херсон, Елизаветград и Александрию, явиться в тамошние общие уездные присутствия и потребовать от них сведения: в каких местах саранча возродилась, в каком количестве, какие учинены распоряжения к истреблению оной и какие средства к тому употребляются. После сего имеете осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом действуют употребленные к истреблению оной средства и достаточны ли распоряжения учиненные для этого уездными присутствиями. О всем, что по сему Вами найдено будет, рекомендую донести мне". Катастрофа настоящая, без всяких кавычек, её последствием будет массовый голод с десятками, а то и сотнями тысяч погибших. Вот государство и пыталось смягчить последствия.

Александр Сергеевич, как истинный российский интеллигент, пытается от поездки на картошку, в смысле, на саранчу закосить по здоровью, причём, нисколько не пытаясь даже соблюдать видимость приличий. Пишет письмо в канцелярию губернатора: "Вот уже восемь лет, как я ношу с собою смерть. Могу представить свидетельство какого угодно доктора. Ужели нельзя оставить меня в покое на остаток жизни, которая верно не продлится?". И ведь не стыдно 25-летнему лбу.

"Закос" не проходит, поэт получает командировочные (400 рублей ассигнациями), кстати говоря, огромные деньги. Но на саранчу всё равно не едет, а отправляется в имение своего приятеля, где преспокойно отмечает свое 25-летие, распивая венгерское вино и читая первую главу Евгения Онегина, деньги при этом растратил на свои развлечения, то есть попросту украл. По возращении к месту службы вместо отчета сдает в канцелярию издевательские стишки: САРАНЧА 23 мая - Летела, летела, 24 мая - И села; 25 мая - Сидела, сидела, 26 мая - Все съела, 27 мая - И вновь улетела. Вот таков коллежский советник Александр Пушкин. Получив от начальства устный втык, "Наше Все" оскорбляется и подает в отставку, отписав друзьям, что за паршивые 700 рублей в год он горбатиться не собирается. Для сравнения, годовой доход средней крестьянской семьи составлял в то время около десяти рублей. Вот такие "души прекрасные порывы" посвященные Отчизне. Отмечу, Пушкина не гонять саранчу посылали, а оценить размеры катастрофы. В то время казна оказывала помощь пострадавшим от стихийных бедствий районам. Размер этой помощи, как можно догадаться, напрямую зависел от отчета посланного для оценки ситуации чиновника. Про то, во сколько человеческих жизней "подлых людишек" обошлись умилительные развлечения русского поэта, обличителям "рабского народа" даже думать возмутительно - что там какие-то жизни умерших жестокой смертью детишек по сравнению с развлечениями Свободной Личности?

Причем мифическая болезнь Пушкина совершенно не мешала поэту проводить время на балах и попойках, волочиться за женщинами и шляться по борделям. Отметим, что с саботажником Пушкиным обошлись "в рабской стране" невероятно и непозволительно мягко - за растрату казенных средств в реальной "свободной Европе" тех его запросто ждала бы долговая тюрьма и конфискация имущества.

Да и в наше время либеральная интеллигенция продолжает холить и лелеять давний миф о природном русском рабстве. К примеру: в сочинениях современных литераторов часто можно встретить стенания об опальных советских функционерах, которые безропотно шли в тоталитарные застенки. Даже из-за границы для этого приезжали. Нет, чтобы Свободным Личностям сбежать за кордон и поступить на службу к врагам России. Прирожденные рабы, других мнений быть не может! А вот в римском государстве император даже арестами себя не утруждал. Просто посылал к сенаторам центуриона со словами: "Цезарь желает, чтобы ты умер". И никто ему в этой мелочи не отказывал. А турецкий султан передавал своим чиновникам в качестве прозрачного намека шелковый шнурок. И душились сами как миленькие. Тоже рабы? Ну а про нравы французского и английского двора и то, что вытворяли тамошние короли как-то даже говорить неудобно - неугодного человека там просто стирали в порошок, головы катились с плахи, как тыквы, в тюрьмах гноили заживо с такой жестокостью и изощрённостью, какая "русским рабам" и не снилась.

А сейчас, когда сбылась многовековая мечта российской либеральной элиты и она полностью освободилась от любых писанных и неписаных обязанностей перед страной и народом, хорошо стало? Стоили ее права ездить за границу на сафари и свободы покупать виллы на лазурном берегу катастрофы нашего народа и государства?

Андрей Ходов

http://zhurnal.lib.ru/h/hodow_a/hhh-3.shtml

От Русский Проект : Миф о "русской рабской душе" намного старше. Он восходит ещё к временам Ивана Грозного и начавшейся тогда на Западе тогда идеологической войне против русского народа. Тогда компания клеветы на руководителя государства и русский народ была начата бежавшими на Запад предателями как русского, так и немецкого или польского происхождения, а подхвачена и раскручена уже была правящими элитами наших геополитических оппонентов. Оппоненты регулярно терпели сокрушительные поражения от нашего народа, чтобы понять это - достаточно взглянуть на карту. Рабы так не воюют, наша страна - настоящее кладбище неудачливых завоевателей. Поэтому, как водится на Западе, не преуспев на поле брани, они стали воевать из-под тишка бранным словом и клеветой.

Кстати, приведённое в качестве эпиграфа четверостишие из широко известного стихотворения лишь приписано Лермонтову фальсификаторами после его смерти. Литературоведы давным-давно знают, что Лермонтов его не писал, по крайней мере не существует никаких доказательств того, что оно было им написано, то есть с точки зрения науки объявлять о его авторстве и вводить его в школьные учебники - вопиющее безобразие. Написано и введено в обращеие это довольно бездарное русофобское творение было почти полвека после гибели поэта. Почему оно было приписано Лермонтову и кто, несмотря на протесты профессионалов, ввел его в школьные учебники, совершив целенаправленную идеологическую диверсию - разговор особый. В следующей публикации РП мы поговорим об этом.

Когда писатель и один из самых авторитетных представителей московского землячества крымских татар Эрнст Кудусов обмолвился по поводу исторического образа русских, назвав их "потомственными рабами", мне захотелось встать и аплодировать ему стоя. Пусть даже так, но кто-то же должен назвать вещи своими именами! И не надо ругать дедушку, он - магнитофон. Запись сделали совсем другие люди. Байер, Миллер, Карамзин, Соловьев… Все «светочи» отечественной исторической науки до наших дней, которые под питательным покровительством царей, генсеков и президентов создавали величественный памятник «народу-мученику».

Конечно, рабы! Наделавший шуму эфир на российском «Общественном Телевидении» всего лишь подвел черту под мыслями, которые появляются в голове каждого, кто когда-либо учил российскую историю. Ведь мы все знаем, что наше прошлое - это последовательность сменяющих друг друга сцен насилия и унижения над русскими. Не случайно участники той передачи (между прочим, этнические русские) и глазом не моргнули, когда Кудусов расписывал, кто они. Никто не вскочил, не перевернул стол. Ведущий программы (тоже русский) продолжал согласно кивать вслед словам своего седовласого гостя. Правда, с окаменевшим лицом.

Одно слово - рабы. А та бесцеремонность, с какой в самой России власть обращается с населением? Мы же знаем, что и в Испании, и во Франции люди вышли бы на улицы, едва бы им объявили о повышении тарифов ЖКХ или цен на бензин, как это происходит у нас регулярно и абсолютно без каких-либо треволнений. Мне даже кажется, что и Майдану мы не верим, потому что в глубине души сами не представляем себе, как это народ может вот так - запросто - решать собственную судьбу, изменять собственную государственность? Конечно, там прилепилось много разного - бандиты, провокаторы, шпионы (судьбу Крыма предопределил как раз страх Москвы увидеть Севастополь в роли военно-морской базы НАТО), но несомненно, что вся эта нечисть вьется вокруг раскаленного до бела чувства собственного достоинства украинцев.

Почему за последние 20 лет они научились оскорбляться, а мы как были, так и остались «советскими» людьми?

Ответ прост - почитайте современные учебники истории Украины! На Майдане - поколение, выросшее на этих учебниках. Я не собираюсь давать оценку теориям украинских историков, но совершенно очевидно, что современные молодые украинцы ощущают себя потомками полубогов и полны решимости быть достойными памяти своих предков. Это незнакомый нам этнос. Русская же история как была, так и осталась историей «потомственных рабов». В ней даже очевидные взлеты национального духа оскоплены и сглажены.

Приведу пример судьбы такого исторического факта как «Молодинская битва». Речь идет о сражении времен Ивана Грозного, о котором не упоминали отечественные учебники, хотя оно по своему историческому масштабу не уступает ни Бородинскому, ни Сталинградскому. Всего лишь несколько лет назад «народные» историки в интернете обратили внимание на то, что в 1572 году воеводы Воротынский и Хворостинин не просто разгромили под Москвой некое «крымское войско» - они уничтожили военный потенциал Высокой Порты, частью которой был тогдашний Крым. Говорил бы уважаемый Эрнст Абдураимович о «потомственных рабах», если бы со школьных лет знал, что конец движению османов вглубь Европы положили русские, фактически «вырезав» неподалеку от деревеньки Молоди половину всего личного состава вооруженных сил Оттоманской империи?

Между прочим, в тот момент государство османов находилось в зените своего могущества, повелевая едва ли не всем миром.

История - это рассказ потерявшему память о том, кто он. Что расскажешь, таким и будет. Нам рассказали, что мы великий, но угнетаемый всеми народ, который заслуживает лучшей доли, потому что «духовный». Поэтому мы такие и есть - полудурки. А как еще назвать народ, который на протяжении достоверного периода истории оставлял за собой последнее слово во всех величайших катаклизмах планеты (Наполеон, Гитлер), но запросто верит россказням католических монахов 17 века, поведавших миру о трехсотлетнем рабстве русских? Ведь даже само словосочетание «татаро-монгольское иго» пришло к нам из немецкого языка.

Нам показывают наших предков как безликую массу людей с одинаковой стрижкой «под горшок», а мы не даем себе труда задуматься, почему эти примитивные общины, вечно «угнетаемых» какими-нибудь «франко-саксонскими феодалами» или «монгольскими мурзами», ассимилировали своих поработителей? Во всяком случае, так утверждает историческая наука. Представьте себе испанцев, которые в Америке стали говорить на языке ацтеков, носить их одежду, называть своих детей ацтекскими именами. Все это и называется словом «ассимиляция». Вот и крымский татарин, важно рассуждавший о величии своей нации и о «нации рабов», говорил отнюдь не на родном тюркском языке. И совсем не в многомиллионном Бахчи-Сарае. Он говорил как часть великой русской цивилизации и даже как ее голос, насколько можно судить.

В том-то и комизм ситуации, что действительность русских не убеждает - мы верим словам. Лично мне иногда кажется, что нас потому и прозвали «славянами», что мы легко внушаемы. Сейчас много разговоров о том, что в огне средневековых войн между католиками и язычниками отлилась целая библиотека подделок «древних» латинских текстов, где, кроме всего прочего, записано, что латинское слово «склав» («раб») произошло от племенного названия «склавины» (славяне), так как рабы в Древнем Риме были родом именно из этого племени. До сих пор этот миф является одним из ключевых моментов в национальной самоидентификации среднестатистического европейца, хотя уже доказано, что в римскую эпоху на диалектах русского языка говорило едва ли не все население будущей Европы (то есть мифические «склавы» - это просто древние европейцы). Отражено ли сие обстоятельство хотя бы в учебниках заинтересованной стороны - России? Конечно, нет! Ведь остепененные представители племени «потомственных рабов» привыкли заглядывать в рот своим западным коллегам, а те по указанным выше причинам не торопятся вводить имеющиеся данные в научный оборот.

Не это ли причина, из-за которой украинцы не захотели иметь с нами общую историю?

Русским пора замахнуться на «устои». О необходимости создания новой хронологии (читай - новой мировой истории) вслед за академиком Фоменко уже заговорили и зарубежные исследователи (Uwe Topper, Die "Große Aktion"). Очевидно, новым должен стать и сам предмет истории. В этом смысле российскую историческую науку еще ждет свой Крым. И тогда не будет нужды, как советовал Чехов, «выдавливать по капле из себя раба». Все поколения россиян, которые вырастут на новом учебнике, получат то чувство национального достоинства, которого сегодня так не хватает нам - увы, «потомственным рабам».

Федор ГРИГОРЬЕВ

НОВОСИБИРСК

Ей-богу, не вызывает раздражения, когда слышишь глупости от дураков или мерзавцев. Для дурака — это, можно сказать, призвание, говорить глупости; для мерзавца, подвизающегося на пропагандистском поприще, - профессия. Тут всё органично.

Некоторое раздражение вызывает, когда глупости говорят вроде бы умные и приличные люди. И одна из таких весьма расхожих и укоренившихся глупостей — про чуть ли не природное раболепие русского народа, который, де, только и способен, что либо лизать твёрдую длань своего деспотичного господина, либо, не найдя её, впадать в животное буйство бессмысленного и беспощадного бунта.

Я слышал это сотни раз, про «женскую» природу русской нации, мазохистическую любовь к кнуту и чуть ли не генетически обусловленное низкопоклонство перед любой тиранией (и чем свирепее — тем ниже поклон).

То говорилось многими людьми, впадавшими в уныние, близкое к отчаянью. «Ты посмотри на этот народ! У него рабство, наверное, давно уж в крови. Кто ни пытался изжить его — все обламывались. Они сами хотят быть рабами. Ни гордости, ни достоинства, ни чести... ни виду, ни шерсти — одна только подлость. И готовность визжать от восторга, быть счастливым до усрачки за царские подачки. С этим народом никогда ничего путного не сотворишь».

Я возражал: «То, что ты описал, вот это холопство, холуйство, раболепие — безусловно имеет место. Глупо было бы отрицать. Но это всё явления не русского, а московитского менталитета. Обусловленные вовсе не «генетикой», а социально-политическими особенностями именно Московии».

Возражали и мне: «Оно, конечно, прекрасно, в это верить, но ведь и Московия не просто так возникла и возобладала. Тем более не просто так — она возрождает именно этот менталитет раз за разом, после каждого своего крушения. Так может, следует признать, что первичен именно этот рабский менталитет, а социально-политическая организация — вторична, лишь проистекает из него?»

Пожимал плечами: «А то, что Московия рушится раз за разом, и всякий раз будто бы без особых причин, — не наталкивает на мысль, что она всё-таки чужеродное здесь явление?»

Ещё можно понять, когда о врождённом рабстве русских рассуждают иностранцы. Особенно, из стран, некогда подмятых под себя Российской Империей, а ныне очень гордящихся тем, что обрели свободу. Хотя и в этом случае приходится немножко осаживать: «Дружище, я не намерен оскорбляться за весь русский народ, поскольку не привык мыслить слишком собирательно. Но, надеюсь, и ты тоже понимаешь, что во всяком народе есть разные люди?»

Однако ж, говорят (и иностранцы, и наши скептики), что пусть и есть среди русских некоторое число свободолюбивых и сильных людей, но большинство — согбенные рабы. Ибо — вот такое уж бремя истории, под которым они, собственно, и сгибаются. Пятьсот лет деспотизма и холопства — и дегенерация личности как неизбежный результат.

Знаете, я бы рискнул утверждать, что чуть ли не из любого народа можно сделать стадо согбенных рабов и холопов-лизоблюдов, причём, не за пятьсот лет, а — в пределах одного поколения. Стоит лишь создать соответствующие социально-политические условия.

Не верите? А посмотрите, скажем, на чеченцев. Ладно, пусть русские — извечные и конченые рабы, жертвы Опричнины и крепостного права, чьё сопротивление сломлено, а достоинство растоптано. Но чеченцы, вайнахи? Исторически их ментальность могла ассоциироваться с чем угодно, но только не с рабской покорностью и благоговением перед властью. Скорее уж, уместнее было говорить, что они слишком строптивы, слишком самолюбивы, чтобы принять хоть какую-то власть над собой. И казалось, что непокорность - чуть ли не врождённая черта вайнахского сознания.

А нынче? Вот все эти многочисленные случаи, когда кто-то осмелился сказать хоть слово критики в адрес Рамзана Кадырова, самой безобидной, а потом «клеветника-охальника» распекают на местном собрании, уличая в недостаточно восторженном образе мысли, он же — кается, извиняется, объясняет, что чуть ли не Иблис его попутал и вложил столь непочтительные слова в его недостойные уста.

Это ж реально пиздец какой-то. Что-то среднее между Союзом Советских Писателей в семидесятые и Северной Кореей. И понятно, что среди чеченцев далеко не все рады такому положению вещей, но — предпочитают об этом молчать. А что вылезает наружу, что звучит в полную силу и без стеснения — так это такое раболепие, от какого и большинство московитских тиранов зарделись бы.

И вот это всё — устроил Рамзан Кадыров? Вот он так поломал об колено прежде непреклонный вайнахский дух, потому что он такая грандиозная харизматическая фигура?

Ну ладно, он не полный кретин, разумеется. Но и далеко не мастер каких-то тонких политических игр. Его хитроумие — чисто такое восточное очень инфантильное коварство. И по лидерской харизме ему до того же Джохара Дудаева — сто вёрст по горам. А что до брутальности, до готовности физически уничтожать оппонентов — ну, уж не в Чечне могло бы это произвести на кого-то впечатление. Да там водились отморозки и куда похлеще.

Тем не менее, установился уже совершенно нескрываемый культ его личности, а народ — производит впечатление совершенно раздавленного и рабски покорного.

Как так получилось? Ответ очень простой. В трёх словах — контроль над экономикой.

Да, когда шло «усмирение» вайнахов в ходе Второй Чеченской — Кремль сумел переманить на свою сторону многих влиятельных людей, которые в Первую были сепаратистами, а теперь оказались не в восторге от нарастающего ваххабитского влияния. Среди них был и Ахмат Кадыров, не имевший значительных военных сил, но имевший авторитет как верховный муфтий. Именно потому, что за ним не было «штыков и сабель», его решили двигать в президенты. При этом, для противовеса, поддерживались и чисто военные силы, вроде гудермесского отряда Ямадаевых, тоже перешедший на сторону федералов и формально включённый в структуру ГРУ как батальон «Восток».

Рамзан Кадыров, можно сказать, стал лидером по наследству, после гибели отца в теракте. И что он действительно осуществил весьма эффективно по обретении президентской власти, так это сосредоточение в своих руках контроля над финансовыми потоками из России (а других источников у чеченской экономики практически и не было). Ну и он действительно умело переманивал к себе боевиков, как от других «лоялистов», так и от инсургентов, гарантируя амнистию и несколько привилегированное положение не только в Чечне, но и в России.

Так постепенно Рамзан подмял под себя всю республику, предлагая Кремлю негласный (неофициальный, по крайней мере) договор: «У нас тут над Грозным развевается российский флаг, я время от времени говорю хорошие слова про Путина, вы можете тащиться от своей великой победы, а за это просто платите бабки и не мешаете мне делать дела».

И хотя то, как он расправился с Ямадаевыми и рядом других чеченских бывших полевых командиров, ныне «лоялистов», не всех радовало в российском руководстве — но вот решили смотреть сквозь пальцы на любые его шалости, только бы обеспечивал видимость победы над чеченским сепаратизмом. Более того, смирились и с его монопольным контролем над финансовыми потоками из России, когда он выдавил из правительства людей, изначально поставленных, чтобы всё-таки сдерживать его аппетиты.

Ну а когда кто-то получает монопольный контроль над экономикой (а чем она примитивнее, чем меньше источников дохода — тем проще это устроить) — дело не веков, а считанных лет, чтобы нация, прежде славная своей дерзостью и отчаянностью, приобрела совершенно коленопреклонённый и лизоблюдский вид (по крайней мере внешне).

Ибо — хорошо, конечно, быть гордым и безбашенным лет в семнадцать, когда некого и нечего терять и всё пофиг. Несколько сложнее — когда у тебя семья, дети, внуки, и их нужно как-то кормить. А вокруг соседи, у которых то же самое. И вот ты позволяешь себе как-то недостаточно почтительно высказаться про парня, который контролирует все финансовые потоки, - так ему не надо даже грозить тебе ужасами подвалов в Центорое. Ему достаточно намекнуть, что субсидии для твоего села могут быть пересмотрены. И когда оно живёт только благодаря этим субсидиям, как и вся республика, - там уж твои соседи вполне добровольно с говном тебя сожрут на общем собрании.

Что со стороны, конечно, смотрится совершенно омерзительно и порождает вопросы: «Как в людях может быть столько раболепия? Это ж сколько веков притеснений нужно им было претерпеть, чтобы так деформировалось их сознание, чтобы настолько не осталось в нём никакого достоинства?»

Да нисколько. И не притеснений. Лет десять подкормки от руки дающего, в отсутствие других источников, - и готово дело. А за это время подрастает уже молодёжь, для которой этот правитель-узурпатор — реально царь и бог. Потому что они понимают: чтобы хорошо жить — нужно хорошо его славословить, и это чуть ли не единственное, чему они учатся. Но не станет его — нафиг никому не нужна окажется его «клиентелла» и «клака».

И чтобы узурпировать контроль над примитивной экономикой, имеющей очень ограниченные источники дохода, - на самом деле не требуется совершать какие-то подвиги разума и воли. Требуется — чтобы избежать этого, искушения подгрести под себя всё, что можно, и удушить всё, что подгрести не удаётся.

Собственно, здесь-то Кадыров брал пример с Путина, который проделал примерно то же в несколько бОльших, общероссийских масштабах. Подмял под себя экспорт углеводородов (Лукойл закошмарили и приручили, Юкос раздербанили) — и это дало правящему клану подавляющее чисто финансовое превосходство над любым возможным конкурентом внутри страны.

Но для этого, ей-богу, не требуется быть Юлием Цезарем. В истории такие штуки проделывали и ребята куда как попроще. Стоило им наложить лапы на потоки бабла — естественно, они в скором времени оказывались равнобожественными (и незаменимыми) гарантами стабильности и народного счастья. И гордые квириты, казалось, готовы были молиться на своего «фараона», терпя от него любые унижения. Потом, правда, их не всегда удосуживались даже в землю зарыть, иногда и по-простому исколотый трупешник в Тибр сбрасывали. Но при жизни — их окружало всеобщее будто бы совершенно искреннее, экстатическое почитание.

Поэтому все эти рассуждения про генетическую склонность наций к рабству или вольнолюбию — это чушь собачья. Позволь кому-то обрести монопольный контроль над экономикой — и подавляющее большинство людей в любой нации очень скоро будут пресмыкаться перед ним, выклянчивая подачки.

Несколько другое дело — социально-политическая культура. Она может дорасти до понимания того, почему нельзя допускать концентрации прежде всего экономической власти в одних руках, почему нужна оппозиция, за которой стоит сопоставимый с правительственным денежный ресурс — а может пребывать в наивном убеждении, что вот пусть наш славный папа-вождь потрясёт этих мироедов-толстосумов, чтобы нас накормить, деточек его любимых.

Во втором случае — слишком поздно выясняется, что если правящий парень подгребает под себя чужое добро, берёт под контроль источники доходов, - то в чём он меньше всего заинтересован, так это в развитии экономики, в появлении новых источников дохода. Ибо в этом он небезосновательно видит угрозу своей единоличной власти.

Ну и Московия-то понятно, что исторически развивалась как военный лагерь, требующий единоначалия (вернее, правителям бывало очень удобно втирать народонаселению, будто имеется такое требование и нет других путей развития). Это произошло по ряду причин, включая географические, но среди них едва ли можно рассматривать всерьёз какую-то там генетическую расположенность русских к рабству.

Нет, практика показывает, что любой народ, если позволит некоему правящему клану узурпировать власть над экономикой (во имя стабильности и общего блага, конечно же) — уже через считанные годы превращается в стадо рабов. Потому что людям надо чего-то кушать, кормить семьи. А когда корм можно получить только от царя — приходится склоняться перед ним всё ниже и ниже. И в любом обществе в действительности мало людей, способных эффективно воспротивиться такому порядку вещей.

С другой стороны, когда они выискиваются (как правило, неожиданно) — уже совершенно не играет никакой роли, сколько там прочего народонаселения молилось на царя и боготворило его. Вернее, уже послезавтра — трудно оказывается найти хоть кого-то, кто бы признался в искренности своих верноподданнических чувств к бывшему царю.

Но лучше, конечно, когда по крайней мере среди элит устанавливается превентивное понимание недопустимости концентрации власти над экономикой в руках правительства. Это позволяет избежать таких последствий, как, скажем, в современной Ливии. Там ведь все очень долго и очень пылко любили Кадаффи, потом выяснилось, что не все и не очень, но переформатирование политического устройства сталкивается с некоторыми трудностями. Конечно, было бы лучше, если б Кадаффи, для начала, и не позволили обрести ту власть, которую он имел. В том числе — и для него было бы лучше. Глядишь, умер бы в собственной постели.

Что же до «простого народа» - ну вот крайне редко он бывает таким сознательным, чтобы тоже с опаской относиться к допущению такого козла, как правительство, в финансовый огород. Тут действительно нужно иметь швейцарскую социально-политическую культуру, чтобы отказывать правительству в праве задирать прожиточные пособия и пенсии.

Большинство же «простых людей» любой нации, даже довольно развитых европейских, склонны смотреть на правительство как на «гаранта справедливого распределения материальных благ». Если их точку зрения удаётся протащить во власть — справедливое распределение наступает. А именно: рабам — миска похлёбки, только чтоб ноги не протянули. Ну и шоколадка сверху — только тем рабам, кто особо преуспеет в славословии своего любимого правительства. Всякой там творческой интеллигенции.

Главное: да все избиратели, в любой стране, которые всерьёз мечтают о том, как бы дать правительству больше контроля над экономикой, а потом рассчитывают каким-то образом контролировать его самим — не просто потенциальные рабы, а рабы-идиоты. Которые не понимают, что как только правительство окажется в положении монопольного благодетеля, станет единственным (или хотя бы доминирующим) источником благосостояния — ему нахер не нужно будет бороться за симпатии электората. Оно просто купит всех, кого надо, за «шоколадку к похлёбке».

Что до конкретно русского народа — может, я чересчур оптимистичен, но я надеюсь, что после наблюдаемого ныне краха очередного имперского проекта (в довольно-таки фарсовой уже форме) Московия будет похоронена окончательно (как концепция политического устройства), а выжившие люди (и их будет немало) вернутся наконец к «новгородской» парадигме взаимоотношений государственного и частного. До такой степени, что даже отечественная интеллигенция перестанет наконец раболепствовать перед «троном», выклянчивая себе подачки, и задумается над какими-то более пристойными способами обеспечить своё благополучие.

Кто же действительно окажется имманентным рабом — что ж, его дело, его выбор. Я лично вовсе не собираюсь как-то исправлять и лечить его природу. Зачем? Я — за то, чтобы дать каждому возможность быть самим собой, а не заставлять притворяться, будто он нечто другое. В конце концов, нам предстоит выплачивать значительные репарации, и будет логично, если мы расплатимся теми рабами, которые наслаждались своим холуйством. Может, найдутся покупатели, которые тоже сумеют им насладиться.

Страна рабов – говорил о России Лермонтов. Рабы, сверху донизу все рабы – говорил о русском народе Чернышевский. Изменилось ли что-нибудь в России с тех пор? Да, изменилось: новая форма рабства пришла на смену старой. Мы по-прежнему остаемся рабами. В чем заключается наше рабское положение и рабская психология? И почему мы остаемся рабами, несмотря ни на что? Ответ на первый вопрос очевиден: мы ограничены во всех существенных проявлениях нашей жизни и потребностях, мы подвергаемся наказанию за малейшие попытки обрести свободу и независимость не только в поведении, но даже в мыслях. Ответить на второй вопрос честно и правдиво – дело гораздо более трудное: этому мешают те самые психологические причины, в силу которых мы остаемся рабами.

Известны два ответа на второй вопрос. Первый из них – апологетический, второй – критический. Первый заключается в следующем. Безусловно, люди и в коммунистическом обществе как-то ограничены в своих мыслях и в своем поведении. Но эти ограничения разумны, обусловлены интересами коллективов, в которые входят люди, и интересами общества в целом. Без этих ограничений в обществе наступил бы хаос, произвол, деградация и распад. Второй ответ (критический) заключается в следующем: некоторая часть граждан общества захватила власть над остальными и осуществляет свое насилие над ними. Оба ответа верны. Но каждый из них отражает лишь одну сторону дела. И оба они вместе не дают целую истину. В тени остается еще одна часть истины, может быть самая главная: мы принимаем систему рабства добровольно.

Потому проблема “Почему мы рабы?” есть в глубине своей проблема “Почему мы предпочитаем быть рабами?”. В каждую эпоху эта проблема имеет свое решение. Решение ее для нашего современного, коммунистического рабства в общих чертах банально: потому что коммунизм есть не столько неизбежность, насилие и обман, сколько соблазн и искушение. Коммунизм не только в учениях теоретиков, в пропаганде и в лозунгах есть соблазн и искушение, но и в реальном его воплощении. Теперь – главным образом в реальном воплощении. Вот в чем корень зла! Когда апологеты коммунизма утверждают, что коммунизм есть движение и стремление миллионов людей и в интересах миллионов людей, они говорят правду. Но не всю правду: они умалчивают о том, что основой и стимулом движения и стремления является именно соблазн и искушение. Коммунизм в основе своей и прежде всего несет облегчение и освобождение. И лишь на этой основе и затем он несет утяжеление жизни и закрепощение. Но он несет с собою одного рода освобождение и для одних людей и другого рода закрепощение для других. И несет их так, что люди сразу видят освобождение, и оно им кажется абсолютным, но лишь потом ощущают закрепощение, и оно уже кажется им естественным и само собой разумеющимся.

Общество, в котором мы живем, не есть нечто изначально данное. Оно есть продукт исторического процесса, в котором боролись и продолжают бороться две тенденции – цивилизаторская и коммунистическая (или коммунальная). Первая тенденция есть карабканье какой-то небольшой части человечества вверх, движение против потока человеческой стихии, преодоление сопротивления природной и общественной среды. Вторая тенденция есть падение подавляющей массы человечества вниз, движение ее по течению человеческой стихии, движение по линии наименьшего сопротивления. Первая есть сопротивление второй, ограничение стихийных сил второй, стремление повысить уровень социальной организации людей. Основу ее образует труд, личный риск, личная инициатива и личная ответственность за действия, самоограничение, привносимое морально-правовым самосознанием, и прочие ценности цивилизации. Социальный строй, выросший из этой тенденции и вместе с тем сохранявший ее, породил современные блага цивилизации и одновременно неразрывно связанные с ним язвы ее. Люди, однако, связали в своем воображении с этим строем не только его собственные недостатки, но и все то зло, какое несла и несет с собою коммунистическая тенденция и против которого в первую очередь была направлена социальная система, выросшая из цивилизаторской тенденции. Умами и сердцами людей овладело убеждение, будто причиной всех зол в мире является именно тот самый социальный строй, в рамках которого были достигнуты блага цивилизации, будто с уничтожением этого строя исчезнут все отрицательные явления современной общественной жизни. Именно в этой разрушительной, а не в созидательной деятельности люди увидели путь в счастливое будущее.

И вот коммунистическая тенденция восторжествовала в значительной части планеты. Рухнули иллюзии насчет всеобщего рая на Земле. Обнаружились язвы коммунистического образа жизни, не уступающие язвам прошлого, а кое в чем и превосходящие их. И что же? Уменьшилась ли тяга в мире к коммунизму? Наоборот, она многократно возросла. Почему? Да потому, что реальный коммунизм хотя и не принес с собою всеобщего благополучия и не устранил всех язв бытия, он все же в некоторой мере удовлетворил великий исторический соблазн людей жить стадно, без тяжкого труда, без постоянных самоограничений, без риска и личной ответственности за делаемое, беззаботно, упрощенно, с гарантированным удовлетворенном необходимых жизненных потребностей. Коммунизм удовлетворил этот соблазн лишь в очень малой степени. Но этой степени оказалось достаточно, чтобы инициативу и власть в обществе захватили люди, предпочитающие именно такой образ жизни, чтобы люди поразительно быстро приспособились к новому строю жизни, примирились с его недостатками и осознали его достоинства. Люди капитулировали перед своими собственными стихийными силами, сбросили с себя напряжение, к которому их вынуждала прежняя система жизни, и вздохнули с облегчением. Отказ от борьбы, отказ от карабканья вверх и от движения против течения приносит людям прежде всего облегчение – падение какое-то время ощущается как полет. Люди при этом не думают о том, что будет потом, а именно – что вслед за облегчением приходят все необходимые атрибуты рабства-хозяева, надсмотрщики, палачи. Когда люди это замечают, бывает уже поздно. Они уже оказываются во власти самих себя, ибо они эти атрибуты рабства несут уже в себе самих. Наше рабство есть наша добровольная плата за ничтожное и лишь временное облегчение от тягот цивилизаторской тенденции.

Современное рабство интересно еще тем, что оно в огромной степени сравнительно с прошлым обществом расширяет численно круг членов общества, наделенных официальной властью над другими, и дает почти каждому рядовому члену общества крупицу фактической власти над ближними. Это общество до невиданных доселе размеров увеличивает массу власти, наделяя ею и миллионы своих рядовых членов. Наделяет по тем же законам, по каким вообще распределяются блага в этом обществе, – каждому соответственно по социальному положению. Но все же наделяет. Это такое рабство, в котором рабское положение компенсируется возможностью для каждого видеть в окружающих подвластные ему существа, – здесь вместо свободы предлагается возможность лишать свободы других, т.е. соучастие в закрепощении. Не стремление быть свободным, но стремление лишить других людей такого стремления к свободе – вот какой эрзац свободы предлагается здесь гражданам. А это много легче, чем борьба за то, чтобы не быть рабами. Результаты борьбы за реальную свободу осознаются лишь через много поколений, да и то немногими.

Одним словом, нам удобно быть рабами. Быть рабами много легче и проще, чем не быть ими. Мы сами осуществляем насилие друг над другом. Мы сами общими усилиями делаем нас самих своими собственными рабами и благодаря этому становимся рабами других. Именно в этом главным образом коренятся причины нашего рабства, а не во внешнем насилии и не в законах организации общества. Мы капитулируем перед объективными законами и внешним насилием потому, что сами предпочитаем образ жизни, делающий нас рабами. Вот в чем ужас нашего положения. Можно бороться против внешних насильников. Можно ограничивать действие объективных сил природы и общества. Но бороться против самих себя и добиваться успеха – задача непостижимо трудная даже для богов. А мы – всего лишь люди.

И это было бы еще полбеды: мы привыкли быть рабами. Беда в том, что мы несем свое рабство другим. Несем под знаменем свободы. И добиваемся успеха. И отрезаем себе всякую надежду на освобождение. Когда все рабы, понятие рабства теряет смысл.

Май. 1980 год.

Александр Зиновьев

От редакции Зиновьев.Инфо. Александр Александрович Зиновьев (родился 29 октября 1922 года) – русский философ, логик, публицист, социолог и писатель. Он занимался проблемами теории познания и философии науки, исследованиями в области символической логики. В 70-ые годы он обращается к запретной для вольной мысли области – социальной проблематике, результатом чего была его высылка из СССР. С тех пор он живет в эмиграции, в Мюнхене. Он – автор многочисленных произведений, находящихся по жанру на стыке публицистики, философии и художественной литературы. Из них наиболее известны “Зияющие высоты”, “Гомо советикус”, “Пара беллум”. Центральное место в этих сочинениях занимает советский человек – “гомо советикус”, проблема его отношений с другими людьми и с “родной” Властью, проблема внутреннего рабства личности.

Создатель оригинальной социально-философской концепции советского общества, Александр Зиновьев и в годы “застоя”, и в годы “перестройки” оставался в положении аутсайдера. Он не был “своим” ни для советского официоза, ни для западной интеллектуальной элиты, ни среди русской эмиграции.

Мы публикуем небольшую статью А.А.Зиновьева “Почему мы рабы?” (май 1980 г.), перепечатанную из философского альманаха “Квинтэссенция” за 1991 год.