Из репертуара карузо. Тенор, изменивший мир

"У него был орден Почетного легиона и английский Викторианский орден, немецкий орден Красного орла и золотая медаль на ленте Фридриха Великого, орден офицера Итальянской Короны, ордена бельгийский и испанский, даже солдатский образок в серебряном окладе, который называли русским «орденом Святого Николы», бриллиантовые запонки - дар Императора Всероссийского, золотая шкатулка от герцога Вандомского, рубины и алмазы от английского короля… - пишет А. Филиппов. - О его проделках рассказывают до сих пор. Одна из певиц прямо во время арии потеряла кружевные панталоны, но успела запихнуть их ногой под кровать. Радовалась она недолго. Карузо поднял штанишки, расправил их и с церемонным поклоном поднес даме… Зрительный зал взорвался от хохота. На обед к испанскому королю он пожаловал со своими макаронами, уверяя, что они намного вкуснее, и предложил гостям отпробовать. Во время правительственного приема он поздравил президента Соединенных Штатов словами: «Я рад за вас, ваше превосходительство, вы почти так же знамениты, как я». По-английски он знал лишь несколько слов, о чем было известно очень немногим: благодаря артистизму и хорошему произношению он всегда легко выходил из затруднительного положения. Лишь однажды незнание языка привело к курьезу: певцу сообщили о скоропостижной кончине одного из его знакомых, на что Карузо просиял улыбкой и радостно воскликнул: «Прекрасно, когда увидитесь с ним, передайте от меня привет!»

Он оставил после себя порядка семи миллионов (для начала века это безумные деньги), поместья в Италии и Америке, несколько домов в Соединенных Штатах и Европе, коллекции редчайших монет и антиквариата, сотни дорогих костюмов (к каждому прилагалась пара лакированных штиблет)".

А вот что пишет польская певица Я. Вайда-Королевич, выступавшая с гениальным певцом: «Энрико Карузо, итальянец, родившийся и выросший в волшебном Неаполе, в окружении дивной природы, итальянского неба и палящего солнца, был очень впечатлителен, импульсивен и вспыльчив. Силу его таланта составляли три основные черты: первая - это чарующий горячий, страстный голос, который невозможно сравнить ни с каким другим. Красота его тембра заключалась не в ровности звучания, а, наоборот, в богатстве и разнообразии красок. Карузо своим голосом выражал все чувства и переживания - временами казалось, что игра и сценическое действие для него излишни. Вторая черта таланта Карузо - безграничная в своем богатстве палитра чувств, эмоций, психологических нюансов в пении; наконец, третья черта - его огромный, стихийный и подсознательный драматический талант. Я пишу „подсознательный“ потому, что его сценические образы не были плодом тщательной, кропотливой работы, не были рафинированы и отделаны до мельчайших деталей, а словно тут же рождались его горячим южным сердцем».

Энрико Карузо родился 24 февраля 1873 года на окраине Неаполя, в районе Сан-Джованьелло, в семье рабочего. «С девяти лет он начал петь, своим звучным, красивым контральто сразу же обратил на себя внимание», - вспоминал позднее Карузо. Его первые выступления состоялись недалеко от дома в небольшой церкви Сан-Джованьелло. Окончил Энрико лишь начальную школу. Что касается музыкальной подготовки, он получил минимально необходимые знания в области музыки и пения, приобретенные у местных преподавателей.

Уже подростком Энрико поступил на фабрику, где работал его отец. Но он продолжал петь, что для Италии, впрочем, неудивительно. Карузо даже принял участие в театральной постановке - музыкальном фарсе «Разбойники в саду дона Раффаэле».

Дальнейший путь Карузо описывает А. Филиппов:

"В Италии того времени было зарегистрировано 360 теноров первого класса, 44 из которых считались знаменитыми. В затылок им дышали несколько сотен певцов рангом пониже. При такой конкуренции у Карузо было мало перспектив: вполне возможно, что его уделом осталась бы жизнь в трущобах с кучей полуголодных детей и карьера уличного солиста, со шляпой в руке обходящего слушателей. Но тут на помощь, как это обычно и бывает в романах, пришел Его Величество Случай.

В опере «Друг Франческо», поставленной меломаном Морелли за свой счет, Карузо довелось сыграть престарелого отца (партию сына пел шестидесятилетний тенор). И все услышали, что голос у «папы» гораздо красивее, чем у «сынишки». Энрико тут же пригласили в итальянскую труппу, собирающуюся на гастроли в Каир. Там Карузо прошел жесткое «боевое крещение» (ему случалось петь не зная роли, прикрепив лист с текстом на спину партнерши) и впервые заработал приличные деньги, на славу прогуляв их с танцовщицами местного варьете. В гостиницу Карузо вернулся под утро верхом на осле, весь облепленный тиной: спьяну он упал в Нил и чудом спасся от крокодила. Развеселая пирушка была лишь началом «большого пути», - гастролируя на Сицилии, он вышел на сцену полупьяным, вместо «судьба» пропел «гульба» (по-итальянски они тоже созвучны), и это едва не стоило ему карьеры.

В Ливорно он поет «Паяцев» Леонкавалло - первый успех, затем приглашение в Милан и роль русского графа со звучным славянским именем Борис Иванов в опере Джордано «Федора»…"

Восхищение критиков не знало предела: «Один из самых прекраснейших теноров, которых мы когда-либо слышали!» Милан приветствовал певца, какого еще не знали в оперной столице Италии.

15 января 1899 года уже Петербург впервые услышал Карузо в «Травиате». Карузо, смущенный и тронутый теплым приемом, отвечая на многочисленные похвалы русских слушателей, говорил: «О, не благодарите меня - благодарите Верди!» «Прекрасным Радамесом был Карузо, возбудивший всеобщее внимание своим красивым голосом, благодаря которому можно предполагать, что в скором времени этот артист станет в первый ряд выдающихся современных теноров», - писал в своей рецензии критик Н.Ф. Соловьев.

Из России Карузо отправился за океан, в Буэнос-Айрес; затем поет в Риме и Милане. После ошеломляющего успеха в «Ла Скала», где Карузо пел в «Любовном напитке» Доницетти, даже дирижировавший оперой Артуро Тосканини, весьма скупой на похвалы, не выдержал и, обняв Карузо, сказал. «Мой бог! Если этот неаполитанец будет продолжать так петь, он заставит весь мир заговорить о себе!»

Вечером 23 ноября 1903 года состоялся дебют Карузо в Нью-Йорке, в театре «Метрополитен». Он пел в «Риголетто». Знаменитый певец сразу и навсегда завоевывает американскую публику. Директором театра был тогда Энри Эбей, который сразу же подписал контракт с Карузо на целый год.

Когда позже директором театра «Метрополитен» стал феррарец Джулио Гатти-Казацца, гонорар Карузо принялся неуклонно расти с каждым годом. В итоге он получал столь много, что другие театры мира уже не могли соперничать с ньюйоркцами.

Пятнадцать лет руководил командор Джулио Гатти-Казацца театром «Метрополитен». Он был хитер и расчетлив. И если иногда раздавались возгласы, что гонорар сорок, пятьдесят тысяч лир за одно выступление чрезмерен, что ни один артист в мире не получал подобной платы, то директор только посмеивался.

«Карузо, - говорил он, - стоит импресарио меньше всех, поэтому никакой гонорар не может быть для него чрезмерным».

И он был прав. Когда Карузо участвовал в спектакле, дирекция повышала цены на билеты по своему усмотрению. Появились барышники, скупавшие билеты по любой цене, а потом перепродававшие их в три, четыре и даже в десять раз дороже!

«В Америке Карузо с самого начала сопутствовал неизменный успех, - пишет В. Торторелли. - Влияние его на публику росло день ото дня. Летопись театра „Метрополитен“ констатирует, что подобного успеха здесь не имел ни один другой артист. Появление имени Карузо на афишах было каждый раз большим событием в городе. У дирекции театра оно вызывало осложнения: большой зал театра не мог вместить всех желающих. Приходилось открывать театр за два, три, а то и за четыре часа до начала спектакля, чтобы темпераментная публика галерки спокойно заняла свои места. Кончилось это тем, что театр на вечерние спектакли с участием Карузо стали открывать в десять часов утра. Зрители с сумочками и корзинками, заполненными провизией, занимали наиболее удобные места. Почти за двенадцать часов приходили люди, чтобы услышать волшебный, чарующий голос певца (спектакли начинались тогда в девять часов вечера)».

Карузо был занят в «Метрополитен» только во время сезона; по окончании его он выезжал в другие многочисленные оперные театры, осаждавшие его приглашениями. Где только певец не выступал: на Кубе, в Мехико, в Рио-де-Жанейро и Буффало.

Скажем, с октября 1912 года Карузо совершил грандиозное турне по городам Европы: он пел в Венгрии, Испании, Франции, Англии и Голландии. В этих странах, как в Северной и Южной Америке, его ждал восторженный прием радостных и трепетных слушателей.

Как-то Карузо пел в опере «Кармен» на сцене театра «Колон» в Буэнос-Айресе. В конце ариозо Хозе в оркестре прозвучали фальшивые ноты. Они остались не замеченными публикой, но не ускользнули от дирижера. Сойдя с пульта, он, вне себя от ярости, направился к оркестрантам с намерением сделать выговор. Однако дирижер заметил, что многие солисты оркестра плакали, и не посмел сказать ни слова. Смущенный, возвратился он на свое место. А вот впечатления импресарио об этом спектакле, напечатанные в нью-йоркском еженедельнике «Фоллиа»:

«До сих пор я считал, что ставка 35 тысяч лир, которую запрашивал Карузо за один вечерний спектакль, была чрезмерной, а сейчас убежден, что для такого совершенно недосягаемого артиста никакая компенсация не будет чрезмерной. Вызвать слезы у оркестрантов! Задумайтесь над этим! Ведь это Орфей!»

Успех приходил к Карузо не только благодаря волшебному голосу. Он хорошо знал партии и своих партнеров по спектаклю. Это позволяло ему лучше понять произведение и намерения композитора и органично жить на сцене. «В театре я просто певец и актер, - говорил Карузо, - но для того, чтобы показать публике, что я не тот и не другой, а настоящий характер, задуманный композитором, мне приходится мыслить и чувствовать именно как человеку, которого имел в виду композитор».

24 декабря 1920 года Карузо выступил в шестьсот седьмом, и своем последнем, оперном спектакле в «Метрополитен». Певец чувствовал себя очень плохо: в течение всего спектакля он испытывал мучительную, пронизывающую боль в боку, его сильно лихорадило. Призвав на помощь всю свою волю, он пропел пять актов «Дочери кардинала». Несмотря на жестокую болезнь, великий артист держался на сцене твердо и уверенно. Сидящие в зале американцы, не зная о его трагедии, неистово аплодировали, кричали «бис», не подозревая, что слышали последнюю песню покорителя сердец.

Карузо уехал в Италию и мужественно боролся с болезнью, но 2 августа 1921 года певца не стало.

11,250 просмотрели

Энрико Карузо (Enrico Caruso) – всемирно известный итальянский оперный певец, тенор. Он родился третьим ребенком в бедной семье, где вместе с ним воспитывалось еще шестеро детей. Только благодаря своему таланту и трудолюбию, он смог выбраться из нищеты, окружив себя и своих близких людей роскошью богатой жизни.

Энрико родился в бедном промышленном районе (Napoli) 25 февраля 1873 г. в семье рабочих в двухэтажном доме. Закончив начальную школу, мальчик не захотел учиться дальше, он пошел в церковный хор небольшого местного храма. Ему так нравилось петь, что он не стал инженером, как желали родители Марчелло Карузо (Marcello Caruso) и Анна-Мария Карузо (Anne-Marie Caruso). Энрико хотел учиться музыке.

Когда юноше исполнилось 15 лет, его мать скоропостижно скончалась и молодой человек был вынужден разделить с отцом финансовые заботы о семье. Он устроился рабочим в мастерскую, где трудился Марчелло, но не переставал петь. Церковные прихожане восхищались его прекрасным голосом и иногда просили исполнить серенады для любимых. Богатые клиенты щедро оплачивали такие услуги.

Успех подстегивал молодого человека искать новые возможности заработка и он стал исполнять церковные песни прямо на улице. Долгое время это было хорошим подспорьем многодетной семье.

Он поступил в вечернюю школу и стал учиться у пианиста Скирарди (Skirardi) и маэстра де Лютно (maestro de Lyutno). Бархатный баритон Миссиано (Missiano) также научил Энрико исполнению нескольких партий.

Путь к успеху

Песни Энрико Карузо по воле случая были услышаны преподавателем школы вокала Гульельмо Верджине (Guglielmo Vergine). Это произошло при постановке «Разбойников» («Briganti») Микеле Фазанаро (Michele Fasanaro), где Карузо исполнял партию, выбранную для него преподавателем Бронцетти (Bronzrtti). Опера шла в маленьком церковном театре, куда продолжал ходить юноша.

Верджине, разглядев молодое дарование, уговорил отца мальчика отдать сына в Неаполитанскую школу пения (она называлась Храм бельканто, «bel canto» – «красивое пение»). Отец так и сделал, но не особенно надеялся на успех. Теперь ему не нужно было кормить лишний рот, а сын с радостью начал изучать музыкальную науку.

Спустя некоторое время Верджине показал юношу известному и влиятельному оперному тенору Мазини (Masini). Певец оценил диапазон и силу молодого таланта, но предупредил, что над природным даром нужно много работать. Карузо хотелось славы, признания, богатства и он много и усердно работал всю жизнь, благодаря чему стал одним их величайших теноров своего времени.

Основные этапы биографии

1894 г. – первое выступление в неапольском «Нуово» (Teatro «Nuovo»);
с 1900 в течение года выходил на сцену миланского «Ла скала» (Teatro»La Scala»);
1902 г. – дебют в Лондоне, в «Ковент-Гарден» (Theatre»Covent Garden»);
с 1903 г. в течение 17 лет исполнял сольные партии в «Метрополитен-опера» («MetropolitanOpera») в Нью-Йорке;
с 1898 г. совершил множество гастрольных туров по странам мира.

Лучшие партии

Легендарному тенору легко давались любые партии. Творчество Энрико Карузо раскрывает его и как лирика и так трагика. Он первым исполнил роли: Федерико (Federico) в «Арлезианке» («L’arlesiana») Франческо Чилеа (Francesco Cilea) в 1897 г., Лориса (Loris) в «Федоре» («Fedora») Умберто Джордано (Umberto Giordano) в 1898 г., Джонсона (Johnson) в «Девушке с запада» (La fanciulla del West) Джакомо Пуччини (Giacomo Puccini); в 1910 г.

Лучшими партиями по праву считаются:

Герцог из «Риголетто» («Rigoletto») Джузеппе Верди (Giuseppe Verdi);
Манрико (Manrico) из «Трубадура» («II trovatore») Верди;
Радамес (Radames) из «Аиды» (Aida) Верди;
Неморино (Nemorino) из «Любовного напитка» («L’elisir d’amore») Гаэтано Доницетти (GaetanoDonizetti);
Фауста (Faust) из «Мефистофеля» («Mefistofele») Арриго Бойто (Arrigo Boito);
Канио (Canio) из «Паяцы» («Pagliacci») Руджеро Леонкавалло (RuggeroLeoncavallo);
Туридду (Turiddu) из «Сельской чести» («Cavalleria rusticana») Пьетро Масканьи (PietroMascagni);
Рудольфа (Rudolf) из «Богемы» («La Bohème») Джакомо Пуччини (GiacomoPuccini);
Каварадосси (Cavaradossi) из «Тоски» («Tosca») Пуччини;
Де Грие (desGrieux) из «Манон Леско» («Manon Lescaut») Пуччини;
Хосе (José) из «Кармен» («Carmen») Жоржа Бизе (Georges Bizet);
Элеазар (Eleazar) из «Жидовки» («La Juive») Фроманталя Галеви (Fromental Halévy).

На концертах особенно трогательно и нежно в его исполнении звучали неаполитанские песни.

Личная жизнь

Волшебный голос невысокого крепкого мужчины с шикарными усами производил неизгладимое впечатление на женщин. На заре карьеры Энрико чуть было не женился на дочке руководителя театра, в котором он работал. Но свадьба не состоялась, жених сбежал из-под венца с балериной того же театра.

Первой гражданской женой для Карузо стала оперная певица Ада Гиачетти (Ada Giachetti), она была старше мужа на 10 лет. Ада подарила супругу четырех сыновей, но выжили только два: Родольфо (Rodolfo) и Энрико (Enrico), их назвали в честь главных героев оперы «Риголетто» («Rigoletto»). Гиачетти положила свою карьеру на алтарь семейного счастья, но неугомонный Энрико не желал быть примерным мужем.

Он не заводил близких знакомств с другими дамами, но продолжал флиртовать направо и налево. Через 11 лет Ада сбежала от мужа с водителем их семьи. Энрико жутко разозлился и стал встречаться с младшей сестрой неверной жены. Но вместо того, чтобы вернуться, Гиачетти подала на Карузо в суд, требуя вернуть «украденные» драгоценности. Дело закончилось миром, бывший супруг взял на себя обязательства по выплате семье хорошего ежемесячного пособия.

Первой официальной ценой 45-летнего Карузо стала дочь американского миллионера 25-летняя Дороти Парк Бенжамин (Dorothy Park Benjamin).

Отец девушки не признавал зятя и после свадьбы лишил дочь наследства. Но Энрико любил Дороти, которая вскоре родила ему дочь Глорию (Gloria). Со слов друзей семьи, Карузо вполне серьезно просил жену растолстеть так, чтобы на нее больше не посмотрел ни один мужчина.

Смерть

Спустя еще год в 1920 г. счастливый отец сильно заболел после перенесенной аварии, ему пришлось вернуться в Италию. 2 августа 1921 г. он не смог противостоять недугу и умер от плеврита . Его отпевали в (San-Francesco di Paola). Двери церковной базилики открыл для усопшего сам король. Траурная процессия легендарного певца насчитывала более 80 тысяч человек. Маэстро положили в хрустальный гроб и 15 лет поклонники могли лицезреть великого певца после его смерти. Потом тело предали земле. На деньги почитателей таланта певца была отлита огромная свеча из воска, которую обещали зажигать ежегодно в память об усопшем перед Помпейской Мадонной (Madonna). По расчетам, свечи должно хватить на 500 лет.

У родителей Энрико, кроме него, было еще 18 детей, 12 из них умерли в младенчестве.
При рождении мать с отцом дали мальчику имя Эррико (Errico), так оно было созвучно неаполитанскому диалекту. Переименовать себя в Энрико посоветовал юноше учитель Вержине.
После смерти матери Карузо ежедневно пел в церковном хоре, искренне веря, что только оттуда она сможет услышать его.
После партии старика отца в «Друге Франческо» («L’Amico Francesco») постановки Джузеппе Морелли (Giuseppe Morelli) в исполнении Карузо (партию сына представлял тенор, которому уже исполнилось 60 лет), подающего надежды юношу пригласили в турне по Каиру. Там он заработал свои первые большие деньги.
Иногда ему приходилось петь свои партии без репетиции, он крепил листок со словами на спину впереди стоящего партнера и пел.
Первый заработок был потрачен в увеселительном заведении на девушек и вино. В гостиницу юный повеса вернулся под утро, верхом на осле, обвешанный тиной. Он свалился в Нил, непонятно как избежав встречи с крокодилом.
На гастролях в Энрико предстал перед зрителями в нетрезвом состоянии. Он не правильно прочитал слова «судьба» и вместо него спел «гульба» (они похожи на итальянском), чем едва не перечеркнул свою карьеру.
Певец Энрико Карузо очень много курил. Пара пачек египетских сигарет за день была его нормой на протяжении всей жизни. Маэстро не смущало даже то, что из-за пагубной привычки он рисковал потерять свой чудесный голос.
Голос Энрико Карузо стал первым голосом оперы, записанным на пластинках для граммофона. Основная часть репертуара, благодаря записям на 500 дисках, сохранилась до наших дней.
Однажды на гастролях в Буэнос-Айросе (Buenos Aires) Карузо стал причиной фальши музыкантов оркестра. Они не смогли сдержать слез, вызванных проникновенным выступлением тенора.
На счету певца 607 оперных спектаклей и более 100 оперных партий на разных языках (французский, испанский, английский, немецкий).
Кроме музыкального слуха и голоса, природа наградила Карузо талантом художника. Его карикатуры на близких людей печатались в Нью-Йорке, в еженедельном издании «Фоллиа» («Follia») с 1906 г.
После смерти мужа, его вдова Дороти написала две книги о жизни своего талантливого супруга. Они были изданы в 1928 г. и 1945 г. и содержали множество нежных писем Карузо любимой жене.

↘️🇮🇹 ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ И САЙТЫ 🇮🇹↙️ ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ

Не только величайший талант, но и человек с уникальным характером, о гранях которого можно судить по интересным случаям, которые происходили с артистом.

Шутник и любитель розыгрышей

Потрясающий голос, легендарная личность - Энрико Карузо знаком общественности как непревзойденный гений, однако современники певца знали его и как человека с отличным чувством юмора. Причем проявлял он его иногда прямо на сцене. До сих пор вспоминают случай: одна из певиц случайно потеряла во время исполнения партии кружевные панталоны. Но никто этого не заметил, потому как девушка успела пихнуть их ногой под стол. Никто, кроме Карузо. Он медленно подошел к столу, поднял панталоны и с важным видом поднес их певице.

Известно и его пренебрежительное отношение к политикам. Так, на встрече с испанским королем в его резиденцию Карузо явился со своими макаронами, уверяя, что они вкуснее королевских. До сих пор цитируют и его знаменитое обращение к американскому президенту - «Господин Президент, вы почти так же знамениты, как я».

Тенор-катастрофа

Энрико Карузо несколько раз становился свидетелем и иногда участником катастроф. Однажды в Сан-Франциско, где гастролировал Карузо, прошло землетрясение. Пострадала и гостиница, в которой проживал певец. Но тогда Карузо отделался лишь испугом и снова нашел место для юмора. Когда друзья тенора встретили его в полуразрушенной гостинице с мокрым полотенцем на плече, он пожал плечами и сказал: «Я же говорил, что случится непоправимое, если я возьму верхнюю ноту». Еще несколько раз жизни певца угрожала опасность: однажды прямо во время спектакля произошел взрыв в театре, после этого в особняк Карузо проникли грабители, а еще певца шантажировали мошенники, вымогая крупную сумму денег.

Энрико Карузо. Фото: www.globallookpress.com

Избирательный профессионал

Карузо одним из первых оперных певцов начал записываться на граммофонных пластинках, и делал это в крупных масштабах. Так, певец записал около 500 альбомов, каждый из которых расходился огромным числом копий. Самыми продаваемыми стали «Смейся, паяц!» и «Паяц». Известно также, что Карузо чрезвычайно трепетно относился к композициям и предпочитал исполнять все партии на языке оригинала. Он считал, что никакой перевод не может донести до зрителей всех задумок композитора.

Плохой актер

Несмотря на безупречный голос, которым восхищался весь мир, Карузо частенько упрекали в отсутствии актерских навыков. Особенно старалась пресса и завистники. Но фраза, которую однажды произнес Федор Шаляпин заставила замолчать всех ненавистников: «За те ноты, ту кантилену, ту фразировку, которой обладает великий певец, вы обязаны простить ему все».

Верный профессии

Энрико Карузо знал не только все свои партии, но и партии всех своих партнеров по спектаклю: вживаясь в образ, он не выходил из него, пока не затихнут последние аплодисменты. «В театре я просто певец и актер, но для того, чтобы показать публике, что я не тот и не другой, а настоящий характер, задуманный композитором, мне приходится мыслить и чувствовать именно как человеку, которого имел в виду композитор», - говорил Карузо.

Последний свой спектакль, 607-й по счету, Карузо играл уже тяжело больным. Он вытерпел все мучительные 5 актов оперы, после чего окончательно слег. Зрители кричали «Бис», не зная, что слышали знаменитого тенора в последний раз.

, Королевство Италия

Страна

Королевство Италия Королевство Италия

Профессии Певческий голос Коллективы

Биография

Энрико Карузо скончался утром 2 августа 1921 года в Неаполе в возрасте 48 лет от гнойного плеврита . Его тело было забальзамировано и на протяжении длительного времени выставлялось для всеобщего обозрения в стеклянном саркофаге. В 1929 году по настоянию его вдовы, Дороти Карузо, был захоронен в каменной гробнице. После его смерти в его честь была изготовлена гигантская восковая свеча на средства благодарных ему людей. Эта свеча должна зажигаться раз в год перед ликом Мадонны. По расчётам, эта свеча должна зажигаться на протяжении 500 лет.

Пример голоса

"Sì, pel ciel marmoreo giuro!"

Запись 1914 года. Титта Руффо и Энрико Карузо в опере Джузеппе Верди "Отелло "

Факты

Напишите отзыв о статье "Карузо, Энрико"

Примечания

Литература

На русском языке

Булыгин А. К. Карузо М.: Молодая гвардия, 2010. 438 с. (Жизнь замечательных людей : сер. биогр.; вып. 1264).
Ильин Ю., Михеев С. Великий Карузо. СПб.: Глаголъ, 1995. 264 с.
Торторелли В. Энрико Карузо / Пер. с итал. Н. В. Вишневской; Общая редакция И. И. Мартынова. - М .: Музыка , 1965. - 176, с. - 75 000 экз.
Фучито С., Бейер Б. Дж. Искусство пения и вокальная методика Энрико Карузо / Пер. с нем. СПб.: Композитор, 2004. 56 с.
Энрико Карузо на сцене и в жизни / пер. с англ. П.П.Малькова; общая редакция М.П.Малькова. - М .: Аграф, 2002. - 480 с. - (Волшебная флейта). - 1500 экз. - ISBN 5-7784-0206-6 .
Мальков М.П. /Энрико Карузо на сцене и в жизни:М.Аграф, 2002, стр.450-460.

На иностранных языках

Bolig, J. R. Caruso records: a history and discography. Mainspring Press, 2002. 216 p.
Caruso, Dorothy. Enrico Caruso: His Life and Death, with discography by Jack Caidin. Grant Press, 2007. 316 p.
Caruso D., Goddard, T. Wings Of Song. New York, 1928. 220 p.
Caruso, Enrico, Jr. Caruso’s Caricatures. Dover Publications, 1993. 214 p.
Caruso, Enrico, Jr. My Father and My Family (Opera Biography Series, № 2). Amadeus Press, 2003. 488 p.
Fucito, Salvatore. Caruso and the Art of Singing. Dover Publications, 1995. 224 p.
Gara, Eugenio, Caruso: Storia di un emigrante. Milan: Rizzoli, 1947. 281 p.
Gargano, Pietro & Cesarini, Gianni. Caruso, Vita e arte di un grande cantante. Longanesi, 1990. 336 p.
Gargano, Pietro. Una vita una leggenda. Editoriale Giorgio Mondadori, 1997. 159 p.
Greenfield, Howard S. Caruso: An Illustrated Life. Trafalgar Square Publishing, 1991. 192 p.
Jackson, Stanley. Caruso. Stein And Day Publishers. New York, 1972. 302 p.
Key P. V. R., Zirato В., Enrico Caruso: A Biography. Boston: Little, Brown, and Co, 1922. 459 p.
Michele, Mary di. Tenor of Love: A Novel. Penguin Canada, 2004. 336 p.
Mouchon, Jean-Pierre. Enrico Caruso: His Life and Voice. Gap, France: Editions Ophrys, 1974. 74 p.
Robinson, Francis. Caruso His Life in Pictures. With discography by John Secrist. N. York and London Studio Publications, inc., 1957. 159 p.
Scott, Michael. The Great Caruso. Northeastern University Press, 1989. 322 p.
Vaccaro, Riccardo. Caruso. Edizioni Scientifiche Italiane, 1995. 466 p.
Ybarra, T. E. Caruso: the Man of Naples and the Voice of Gold. New-York: Harcourt, Brace and Company, 1953. 315 p.

См. также

в книге «100 великих вокалистов»

Ссылки

В данной статье или разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .

Утверждения, не , могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.

Отрывок, характеризующий Карузо, Энрико

Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.

(1873-1921) итальянский оперный певец

В биографии Энрико Карузо нет ничего необычного. Как и многие другие выдающиеся певцы, он обязан своим успехом прекрасным вокальным данным, трудолюбию и везению. Творческое становление Карузо происходило в те времена, когда ни о какой современной «раскрутке» с помощью видеозаписей или дисков не могло быть и речи.

И тем не менее, Энрико Карузо стал известен нашим современникам, поскольку именно он ввел в практику певца обязательные записи на пластинках, благодаря которым и сохранился его великолепный голос. Именно о нем великий дирижер Артуро Тосканини сказал в свое время: «Этот неаполитанец заставил весь мир говорить о себе». Несмотря на то, что в Италии поют, казалось бы, все, талант мальчика был замечен еще в детстве. Он родился в Неаполе в семье сторожа и к шестнадцати годам уже отличался звонким голосом, умело аккомпанируя себе на гитаре. Однако на этом он не остановился и стал брать уроки у пианиста Скирарди и маэстро де Лютно. Известный певец баритон Миссиано научил Карузо нескольким популярным песням. А по праздникам и в дни больших событий Энрико пел в хоре в церкви Святой Анны.

Первый успех пришел к нему в 1888 году, когда преподаватель церковного института патер Бронцетти выбрал его для исполнения партии в одноактной опере М. Фазанаро «Разбойники» в небольшом театре при церкви. В то время Энрико учился в вечерней гимназии.

Однажды его голос услышал певец Г. Верджине. Он сразу же оценил его возможности и уговорил отца Энрико отдать сына в Храм бельканто, как тогда называли школу пения, которой руководил сам Верджине. Там под его руководством и начал в полную меру раскрываться талант юноши. Отец согласился отдать сына, чтобы избавиться от лишнего рта, он не очень-то верил в обещания маэстро. Но сам юноша к тому времени уже был заражен искусством и с жадностью бросился изучать историю и искусство пения.

Вскоре учитель показал своего ученика известному тенору Мазини, который нашел, что у Энрико Карузо уникальный по красоте голос, но его еще нужно развивать и совершенствовать. Оценка была лестной и многообещающей, но Карузо был молод, ему хотелось быть знаменитым прямо сейчас, а тут нужно было смирять свой темперамент, лишать себя многих удовольствий. Однако благодаря железной дисциплине, огромному трудолюбию и в немалой степени честолюбию Энрико Карузо в конце концов стал тем, кем его знают миллионы поклонников.

Путь певца в большое искусство не был усеян розами. Его дебют в опере Морелли «Друг Франческо» в 1894-1895 году остался незамеченным. Лишь через год, благодаря усилиям импресарио Ф. Дзукки он познал свой первый успех в опере Гаэтано Доницетти «Фаворитка». Теперь он получает приглашения петь по всей Италии. И Карузо совершает свое первое гастрольное турне, выступив в Александрии, Казерте, Мессине, Салерно, на Сицилии.

ЭнрикоКарузо обретает материальную стабильность и одновременно попадает в зависимость. Он ангажирован на целый сезон, но плата за выступления пока что минимальная. Правда, в Палермо он выступит вместе с известной певицей сопрано А.Джакетти-Ботти, обладавшей не только прекрасной внешностью, но и драматическим талантом. Карузо сразу же влюбился в нее, позже Ада ответила на его чувство, но их отношения складывались весьма непросто. От Ады у Карузо было двое сыновей, которых он потом забрал вместе с собой в Нью-Йорк, потому что Ада постоянно гастролировала. Она никак не соглашалась бросить сцену, чтобы посвятить себя семье. В конце концов это привело к разрыву. Некоторое время воспитывать сыновей певцу помогала сестра Ады - Рина, но вскоре и она оставила его дом. Лишь через десять лет, в 1918 году, к певцу пришло наконец настоящее счастье. Он встретил Дороти Блекленк и влюбился в нее страстной, юношеской любовью. Вскоре они поженились, несмотря на протесты родителей Дороти. Она стала настоящей матерью сыновьям Энрико Карузо. Вскоре у Энрико и Дороти родилась и собственная дочь, которую назвали Глорией. Теперь певец был по-настоящему счастлив.

Настоящий дебют Карузо прошел на сцене миланского театра «Ла Скала» в ноябре 1897 года. По традиции лишь после успеха на этой прославленной сцене певец обретал истинное признание и перед ним открывались пути на все сцены мира. Успех Энрико Карузо рос от спектакля к спектаклю, и в конце месяца ему предложили контракт с невиданной суммой оплаты - тысячу лир за один выход.

Лишь один город не принял славы певца - его родной Неаполь. Тамошние театральные заправилы не могли простить великому тенору, что он давал бесплатные спектакли и лишил их заработка. Готовился скандал, но талант Карузо победил. Как и везде, спектакль закончился овацией. После этого певец поклялся никогда более не петь на неаполитанской сцене. Тем не менее он каждый год возвращался в Неаполь, проводил время с друзьями, много и охотно пел для них.

Ему довелось выступать на сценах почти всех ведущих театров мира. Наиболее успешным для певца был 1902 год, когда он выступил с Нелли Мельба в Монте-Карло. Международная известность пришла к нему после успешного выступления в том же году на сцене театра «Ковент-Гарден» в Лондоне. Но почти каждый год Энрико Карузо находил время для того, чтобы выступить на сцене «Ла Скала».

К тридцати годам в его репертуаре насчитывалось более пятидесяти опер. Он очень тщательно отбирал материал и мог выучить понравившуюся ему партию всего за несколько дней. Вот что вспоминал выдающийся польский пианист И. Падеревский о его голосе: «Секрет успеха Карузо заключается в чудеснейшем слиянии воедино эмоций певца, внутренней выразительности и техники, что придавало его искусству красоту, эмоциональность, потрясающие слушателей».

В год своего тридцатилетия, Энрико Карузо перешагнул еще один важный рубеж - выступил на сцене американской «Метрополитен-опера». Хотя к этому времени он объехал практически весь мир, именно эта сцена считалась высшей точкой карьеры любого исполнителя. Он дебютировал в Нью-Йорке в роли Герцога в опере «Риголето» Дж.Верди в «Метрополитен-опера» и навсегда завоевал американскую публику. После первого же спектакля директор театра подписал с Карузо контракт на целый год. Так маэстро поселился в Нью-Йорке.

Впоследствии, Энрико Карузо регулярно появлялся на этой сцене вплоть до последнего года своих выступлений - 1920-го. Всего же он спел практически в 40 операх, участвуя более чем в 600 представлениях.

Репертуар Энрико Карузо поражает: он знал более ста опер на разных языках, более чем в восьмидесяти из них пел. Кроме того, он исполнял бесчисленное количество песен любого жанра, пел на английском, французском, немецком и испанском языках, от классических произведений церковной музыки до итальянских романсов XIX - начала XX века.

Несмотря на свою несколько тучноватую фигуру, Карузо считался неплохим актером. В США он снялся в нескольких звуковых фильмах. Кроме того, он много и успешно записывался на пластинки: стал первым в истории певцом, который сохранил практически все свои выступления в записях.

Собственное музыкальное творчество певца не было обширным: он оставил после себя несколько романсов - «Старые времена», «Серенада», «Сладостные муки» (последний написан вместе с Бертелеми).

Он был также известен как блестящий рисовальщик, карикатурист, оставивший сотни шаржей на своих друзей и знакомых - Крейслера, Леонкавалло, Сафонова, Тосканини, Тиренделли. Вместе с фотографиями Энрико Карузо, где он был изображен в разных ролях, эти карикатуры издавались с 1906 года в Нью-Йорке еженедельником «Фоллиа».

Последний год жизни сложился для Энрико Карузо весьма драматически. Во время исполнения оперы «Эликсир любви» в Бруклинской Академии он начал кашлять кровью. Тогда великий тенор еще не знал, что его последней работой станет роль Элеазара в опере «Дочь кардинала» Алеви в «Метрополитен-опера» на рождество 1920 года. Ему была сделана срочная операция на легком. Врачи сделали все, что было в их силах, и состояние певца начало улучшаться. Но выступать на сцене он больше не мог. Перед отъездом в Неаполь Карузо рекомендовал дирекции театра молодого певца. Это был начинавший свой путь Беньямино Джильи, будущий великий певец, ставший достойным преемником Карузо.

Чтобы окончательно восстановить свои силы, маэстро переехал в Неаполь. Но болезнь не отступила, и в августе 1921 года он скончался, оплакиваемый многими своими поклонниками. Его похоронили в хрустальном гробу, поставленном в специальной часовне. Лишь через пятнадцать лет гроб был закрыт и тело предали земле.

Еще при жизни выдающегося певца ему посвящались многие музыкальные произведения, и эта традиция сохранилась до сих пор. Популярный итальянский певец Лучо Далла, например, создал песню, которая так и называется - «Карузо», и записал ее вместе с другим великим тенором - Лучано Паваротти . А еще один гениальный тенор - Марио Ланца - сыграл роль певца в фильме «Великий Карузо», тем самым также отдав дань его памяти.